Чародей с гитарой - Алан Дин Фостер

Личность, тянувшая его за рукав, была чуть ли не целиком закутана в бордово-голубую ткань. Одеяние скрывало фигуру, однако закрытое почти до глаз лицо напоминало человеческое. Невысокое создание настойчиво тянуло его за импровизированную стенку, образованную тройкой упитанных дикобразов, по вполне понятным причинам непринужденно отражавших наскоки зарвавшихся комбатантов.

Юноша решил, что все вопросы можно оставить на потом, поскольку его увлекали к тихой гавани – заветной двери, куда он и так продвигался.

– Скорее! – Голос явно был человеческий. – Держиморды вот-вот нагрянут, их уже вызвали. – В предупреждении слышался неподдельный страх, причину которого Джон-Том смог понять достаточно скоро.

А пока ему представились сотни врезающихся в толпу мохнатых полисменов. Судя по размерам побоища, чтобы утихомирить всех драчунов, необходимо было не менее нескольких часов. Так думал он, не представляя себе изобретательности закона в славном Линчбени-граде.

Услышав о грозящем прибытии жандармов, Мадж пришел в совершенный ужас.

– Вовремя услыхали, – завопил он, перекрывая шум. – Теперь лучше немедленно убираться отсюда или умереть, пытаясь убраться.

– Что? Что они могут нам сделать? – Джон-Том сделал короткий выпад, угодив кончиком посоха прямо под подбородок невысокой, но предприимчивой мускусной крысе, попытавшейся подсечь ему ноги чем-то вроде косы. К счастью, оружие только пропороло Джон-Тому штанину, прежде чем он успел разделаться с нападавшим. – У вас что – казнят за драки в общественном месте?

– Хуже того. – Мадж был уже возле задней двери, он старался мечом отогнать от нее всех возможных соперников; сбоку его защищала непроходимая стена из спин дикобразов. А потом выдр отчаянно завопил: – Скорее… скорее, они уже тут! – Джон-Тому показалось странным, что выдр не пытается установить личность их новообретенного спутника. – Спасайте свои шкуры!

Поскольку голова и плечи его возвышались над толпою, Джон-Том мог видеть, что творится возле главного входа. Он с тревогой заметил, что повара, бармены и официанты куда-то исчезли, оставив все толпе.

В дверном проеме появились четыре или пять мохнатых силуэтов. На каждом звере был кожаный берет с блестящей металлической бляхой. Уцелевшие лампы и свет, проникавший сквозь окна, освещали какие-то эмблемы на жилетах. Раздался звон стекла, и Джон-Том заметил, что перепугавшее Маджа явление полиции заставило одного из вояк последовать за креслом в окно. Оставалось только гадать, какая ужасная неведомая участь угрожает еще не утихомирившейся толпе.

А потом он скрылся за дверью вслед за Маджем и странной фигуркой. И пока дверь захлопывали, чтобы заложить на засов и заставить бочонками, Джон-Том успел за какой-то миг заметить, что полиция уже приступила к действиям. Пахнуло невероятной мерзостью. Густой жуткой вони не мог выдержать ни человек, ни зверь.

Запах вдруг подкосил его, Джон-Том еле-еле сумел удержать в себе только что съеденный обед. Впрочем, его гордость – и, в какой-то мере, желудок – спасло то, что и Мадж, и закутанный незнакомец в той же мере оказались чувствительны к воздействию легкого дуновения. Оказавшись в проулке, он согнулся и опустошил измученный тошнотой желудок, а тем временем в памяти проступало обличье прибывших полисменов.

Потом все они разогнулись и поспешили по мощеному переулку. Их окутывал густой туман, а помойка благоухала, словно духи, – по сравнению с тем зловонием, которое они оставили позади.

– Очень… эффективно, правда, не скажешь, что гуманно, даже если все остаются в живых. – Джон-Том опирался на посох; они замедлили шаг.

– Э, приятель! – Мадж трусил возле длинноногого незнакомца.

Опасаясь погони, он то и дело бросал через плечо озабоченный взгляд. Однако из тумана так никто и не материализовался.

– Низкая штука. Попадешься – остается только желать, чтоб сдох. И так в каждом городе. Конечно, все обходится чистяком, и потом никто не воет, что, дескать, полиция превысила свои права и кого-то там пришибла. Тока, по-моему, есть вещи похуже, чем получить мечом в брюхо. Заблеваться до смерти, например. А им, скунсам, что – им хорошо. Я еще не видел, чтоб эта черно-белая падла хоть в одном городе слонялась без работы. Они там друг другу братья и сестры… Для них это здорово, а простой народ с ними и знаться не хочет. Мир-то они поддерживают, только, по-моему, для самих себя. – Он поежился. – Попомни еще, приятель. Мы-то еще далеко оказались, а тем, кто был возле них, глядишь, целую неделю кусок в горло не полезет.

Заслышав шаги троих прохожих, несколько ящериц, бросив кусок тухлого мяса, кинулись к трещине в стене и, лишь когда звуки затихли, вернулись к прерванному занятию.

– Мне они тоже – во! Терпеть не могу! Мало того мусора, так еще воюют задницей!

Издалека послышались голоса, жуткая вонь вновь ударила по ноздрям и желудку Джон-Тома.

– Увязались, гады, – проговорил озабоченный Мадж. – Плохо, ох плохо, лучше уж, чтоб зарезали.

– Сюда! – показала дорогу облаченная в плащ фигурка. Они свернули в очередной проулок. Туман прикрывал все вокруг, увлажняя камни стен, мостовую и мусор на ней. Забыв про все, они устремились вперед.

Постепенно вонь вновь начала удаляться. Джон-Том похвалил себя за то, что не ленился на баскетбольной площадке, – иначе ему бы не угнаться за Маджем и торопливым неведомым спутником и спасителем.

– Они пошли главной улицей, – вновь прозвучал незнакомый голос. – Тут вполне безопасно.

Беглецы оказались на узкой улочке. Болотными огоньками посвечивали над головой желтые фонари. Стало темно, но, хотя за туманом не было видно неба, Джон-Том не сомневался, что, пока они обедали в ресторане, вечер прошел.

Таинственный спутник размотал шарф, закрывающий лицо и шею, и перекинул его через плечо. Его плащ, рубашка и панталоны сшиты были из одного и того же бордового материала с серебристыми проблесками. Это была не кожа – какая-то странная ткань. Блуза, брюки и стоячий наполеоновский воротник были расшиты медными нитками, образовывавшими изящные узоры.

На груди висел тонкий клинок – полусабля-полурапира. Незнакомка была такого же роста, что и Мадж, – примерно пять футов шесть дюймов; Джон-Том успел уже понять, что для здешних женщин это много. Еще тяжело дыша, она повернулась к ним, изучая обоих. Джон-Том с охотой воспользовался представившейся ему возможностью.

Бордовая одежда безукоризненно облегала ее тело. Миниатюрное, как следовало ожидать, личико тем не менее оказалось строгим и жестким. Взгляд зеленых глаз скорее напомнил ему Маджа, а не человека, – они так и метались вдоль улицы. Локоны до плеч пламенели огнем… Ярым полымем – а не ржавчиной, как у большинства рыжих.

Если бы не волосы да отсутствие меха и усов на лице, она скорее походила бы на беспокойную выдру, чем на человека. Дикий видок сей смягчали одни только бледно-зеленые глаза… Девушка нервно дергалась, стоя возле стены здания, крылом нависавшего над ними в тумане.