Спор на беременность - Лилия Сурина

Когда я в очередной раз зыркнула на брата, тот осекся в очередном приступе смеха и уткнулся в бокал со свежевыжатым апельсиновым соком. Терпеть не могу апельсиновый сок, он слишком кислый для меня. Я сделала глоток воды и отложила приборы, показывая, что мой завтрак окончен.

Яхта шла полным ходом, покачиваясь на волнах, я стояла у борта и смотрела вдаль. Может дельфины покажутся… Катеров, которые ушли чуть раньше нас, не было видно, наверное, они в другое место пошли. Краем уха слушала разговор двух боссов, которые расселись на белых кожаных диванчиках. Оказывается, и Адам знает русский язык! Правда, не очень хорошо говорит на нем. Они обменивались впечатлениями о прошлых рыбалках, строили прогнозы на сегодняшний улов.

— Пойдем, я тебе свои владения покажу, — подошел ко мне брат и, обняв за плечи, повел к лестнице, которая спускалась вниз. — Это, типа, гостиная. Здесь можно отдохнуть и посмотреть телевизор.

Уютно. Диваны такие большие, что можно с удобством выспаться на них. На стене висит огромная плазма, на полу бежевый пушистый ковер, под цвет мебели. Стены из полированного светлого дерева, имеется небольшой бар и аквариум с рыбками. Подошла, полюбовалась малюсенькими гибкими шустриками разных цветов и форм.

— Мы с Филом сами их ловили. На рифах. Красивые, правда? — услышав слова брата, я изумленно уставилась на него, но не из-за рыб. Фил… так знакомо.

— С Филом?

— Ну да… с Филиппе, типа… — смешался брат и перевел разговор на другую тему. — А там каюта с кроватью…

Осмотрев все помещения внизу, вернулись на палубу, на корму. Там уже стояли огромные крепкие удочки, укрепленные в бортах. Посредине кормы имелись два белых кресла, которые могли крутиться в разные стороны. На одном из них восседал Адам и смотрел в бинокль.

И что там увидел? Кругом одна вода и ничего больше. Я захотела посмотреть на штурвал, может и мне дадут покрутить его. Илюшик замялся, переглянулся с другом и потом кликнул матроса, сказал ему что-то на испанском. Парнишка в белой форме поманил меня за собой. Мы поднялись еще выше, вошли в капитанскую рубку, и тут… меня ждал сюрприз в виде черноглазого испанца с банданой на голове!

— Капитана! — с радостью возвестил морячок и указал рукой на наглеца, получившего от меня ночью пощёчину.

Я нерешительно потопталась в дверях, потом все же прошла внутрь, решив, что обидеть в присутствии моего брата меня он не посмеет. Филиппе напряженно смотрел на меня, не выпуская штурвала из рук. Потом что-то переключил на пульте рядом и отошел в сторону, жестом приглашая меня порулить.

Я шагнула к штурвалу, вцепилась в гладкое деревянное колесо. Оно было похоже на старинное, такое неповоротливое и блестящее, будто много лет штурвал крутили шершавые мужские ладони, которые отшлифовали его. Я посмотрела вперед, через стекло. Такое чувство гордости меня обуяло. Я рулю! Прямо как маленькая, ей Богу!

Вдруг колесо немного дернулось и провернулось в руках, я взвизгнула от неожиданности, мое лицо обдало жаром. Я испугалась, что не удержу штурвал и яхта завалится набок. Тут же мужская рука придержала непослушное колесо. Наши пальцы соприкоснулись, и сердце тут же пустилось вскачь. Я посмотрела в черные глаза, теряя себя в них.

— Автомат, — кивнул парень на пульт.

Я поняла, что яхта на автопилоте. И правда, кто бы доверил мне рулить. Возомнила себе. Я отпустила штурвал и вышла на корму, где мой брат и его другой друг уже держали удочки в руках. Похоже, рыбалка только что началась. Но меня она уже мало волновала, все не выходило из головы легкое касание пальцев и жгучий взгляд. Я обернулась и посмотрела на капитанскую рубку. Филиппе стоял у открытого окна, сложив руки на груди и смотрел на рыбаков… кажется. Только я чувствовала, будто его глаза ощупывают мое тело.

Я даже не заметила, когда яхта сбавила ход, и теперь лески с наживкой бороздили океанские волны на медленной скорости. Затрещали катушки на двух удочках из четырех, возвещая о поклевке. Мужчины оживились. Илья сел в кресло, подоткнул удочку под него и стал подсекать, с натугой тянуть удочку к себе и отпускать ее. И так несколько раз. Я стояла в стороне и не понимала всего этого ажиотажа, видать, не азартна я, насчёт рыбалки.

Филиппе тоже присоединился к общему веселью, оставив вместо себя Мигеля. Он взял длинный крюк и склонился над водой. Мне стало страшно, вдруг не удержится и свалится с кормы. И откуда у тебя теплые чувства к парню, а Исаева?

Он уже не казался мне пугающим, наоборот, я с каким-то потаённым удовольствием наблюдала за тем, как вздуваются и опадают его мышцы на руках и спине, как напрягаются икры ног, и даже мельком пожалела, что красавец не в плавках, а в шортах. Ох-х-х… я закрыла ладонями загоревшиеся вдруг щеки, и отошла к другому борту, подальше от заинтересовавшего меня объекта.

Вдруг меня пронзила мысль, что от этого мужчины я бы родила без малейшего сомнения. Он взрослый, не студент. Не знаю почему, но мне это важно. Хотя мне нужен только ребенок, мужское присутствие в моей жизни совсем необязательно. Еще и поэтому, для зачатия испанец подходит лучше — я бы забеременела и уехала, а он остался бы тут. Неожиданно нахлынуло сожаление, что на фоне соблазнительного испанца тускнеет образ любимого Олежека. Так жаль…

Рядом со мной резко застрекотала катушка на удочке, воткнутой в борт. Я испуганно отпрыгнула в сторону и уставилась на источник моего страха.

— Лейка! Хватай удочку! — заорал мне брат, делая непонятные гримасы. Ой!

Дрожащими руками я выдернула тяжелое стальное удилище и вцепилась в него изо всех сил, упираясь ногами в качавшуюся палубу. Но рыбка оказалась сильнее меня, она запросто потащила меня к заднему борту. На помощь мне кинулся тот, кого я нагло рассматривала последние полчаса.