Восход Сатурна - Влад Савин

— обнаруженное противником движение авангарда 102 сбр по направлению к Синявину было принято за подготовку нашего главного удара. В то же время угроза Мге явно была недооценена;

— в ночном бою у Келколово принимали участие только легкие танки 61-й бригады. В то же время переправа и выдвижение КВ и Т-34 прошли для противника незамеченными, никаких срочных мер по усилению ПТО им не было предпринято;

— даже в 10 часов утра противник еще считал 8-ю ГРЭС в своих руках. А наши войска — десантом, высаженным с паромов, выше и ниже. Соответственно наши действия первоначально были приняты за диверсионный рейд с последующим прорывом к своим или встречным ударом Волховского фронта. Размах нашей операции был полностью осознан немцами не раньше упомянутых десяти утра, когда бой за Мгу уже подходил к концу;

— в ночном бою, как выяснилось, были убиты командир и начальник штаба 170 пд. И в первые часы у немцев на мгинском участке не оказалось единоличного и ответственного командира. В этом свете решение атаковать Мгу еще в сумерках оказалось полностью оправданным;

— исключительно удачным было решение придать каждому танку отделение пехоты из штурмового батальона 136 сд. Пехота не только своевременно замечала угрозу, компенсируя плохую видимость из танка, но и успешно подавляла огнем расчеты орудий противника, включая 88-миллиметровые зенитки, а также не подпускала к танку гранатометчиков, в то же время огонь танка срывал попытки вражеской пехоты атаковать организованно и разбивал пулеметные точки противника. Фактически это тактика штурмовых групп, с включением в них бронетехники, показавшая высокую эффективность при действии в населенном пункте. Следует также отметить, что лучший результат дает тесное взаимодействие в «тройке» — три танка, три отделения; можно было предположить, что эта тактика также будет действенна на лесистой местности, с ограниченным обзором.

Во второй половине войны эта тактика станет обычной для Советской Армии. Однако в сорок втором штурм Мги был первым известным мне случаем ее применения.

Нам достались значительные запасы военного снаряжения, продовольствия, боеприпасов. Ценным трофеем были также четырнадцать 88-миллиметровых зениток, захваченных в исправности и тут же поставленных на прямую наводку на опасных направлениях ожидаемой немецкой контратаки.

Следует отметить также большую роль 61-й танковой бригады, игравшей роль «мобильного кулака». Легкие танки имели удовлетворительную подвижность и проходимость по торфяникам вне дорог, в условиях низкой температуры, в то же время их вооружение и броня были достаточны для действий против пехоты при отсутствии ПТО.

Немецкое командование сумело правильно оценить обстановку лишь к десяти-одиннадцати часам, когда Мга была уже практически наша, а 45 гв. д и 102 сбр при поддержке 220 тбр начали наступление в направлении Синявино.

Активные действия, предпринятые противником:

— атакой 5 гсд от Арбузово вдоль берега «отрезать» наш плацдарм, с последующим уничтожением в окружении наших высаженных войск. Это решение, правильное при первоначально оцененной обстановке (8-я ГРЭС у немцев, наш десант ниже по течению, ограниченными силами), совершенно не соответствовало действительности. 5 гсд понесла потери в ночном бою, у нас же на плацдарме была свежая 268 сд, с очень хорошей артиллерийской поддержкой с правого берега, есть переправа, а значит, возможность подкреплений. Все же утром 24-го в этом был определенный смысл, продолжение же атак 25-го и 26-го, безусловно, было ошибкой немцев, приведшей лишь к огромным потерям в 5 гсд, потерявшей в итоге возможность к любым наступательным действиям;

— 96 пд, без одного полка, выдвигалась к Келколову и Мге с запада, однако же 24-го, подойдя лишь к 14 часам, атаковать не стала, ограничившись разведкой наших позиций. Что также было ошибкой, так как в ночь на 25-е нами были захвачены и взорваны железнодорожные мосты через Мгу — направления от Ивановской и от Ульяновки. Дальнейшие события 25-го сводились к попыткам немцев форсировать реку Мгу, отбиваемым с большими для них потерями;

— с полудня начались авианалеты противника на переправу и плацдарм. Однако здесь нам благоприятствовало, что наши аэродромы находились ближе, наша авиация имела численный перевес. Также, в районе переправы с нашего берега и на 8-й ГРЭС уже были развернуты два зенитно-артиллерийских полка с орудиями 37–85 мм. В результате 24-го над плацдармом и переправой было сбито одиннадцать немецких самолетов. Наши потери — три истребителя. Переправа получила легкие повреждения, устраненные за полтора часа. 25-го погода была нелетная для немцев — низкая облачность;

— артиллерийская группировка противника в Михайловском действовала против наших войск в районе Келколово — Мга — поселок шесть лишь эпизодически, так как была занята отражением наступления Волховского фронта. В то же время и наши «прощупывающие» действия в направлении Михайловки не имели особого успеха. Следует, однако, учесть наличие у упомянутой группировки весьма ограниченного запаса снарядов, так как все склады боепитания для нее находились во Мге, что весьма облегчило задачу нашей Восьмой армии, наступавшей от Тортолова;

— на синявинском направлении противник оказывал 45 гд, 102 сбр, 220 тбр ожесточенное сопротивление, временами переходя в контратаки.

Синявино стало 24-го наиболее «жарким» местом. Причем на стороне немцев было общее численное превосходство, однако остатки 170 пд были практически выключены из дела, лишь удерживая УР по берегу Невы, у Пыльной Мельницы, запирающий наш плацдарм с севера, и город Шлиссельбург, а 227 пд не рисковала включаться в действие всеми силами, нанося полновесный удар, так как противостояла войскам Волховского фронта. Это подтверждает правило, что одна пассивная оборона никогда не может принести победу. При самом лучшем инженерном оборудовании местности, кроме войск, привязанных к УРам, необходимо иметь маневренный кулак, чего у противника в данном месте не было. Отчего его контратаки, временами весьма яростные, все же носили локальный характер.

Огромную помощь нашим войскам оказывала авиация. Причем эффективным оказалось еще одно новшество: включение в состав наземных частей командиров-авианаводчиков с радиостанциями. Это позволило организовать поддержку штурмовой авиацией непосредственно на поле боя. Вместе с тем, как было замечено, тактика явно требовала доработки, так как ориентиры были с воздуха трудноразличимы. Приходилось импровизировать, указывая расположение свое и противника ракетами или дымом.

В то же время в целом эффект от штурмовых авиаударов был, безусловно, положительный. Также 24-го впервые были применены против опорных пунктов противника напалмовые бомбы большой мощности — до 1000 килограммов, сбрасываемые с Ту-2 при пикировании. Горящая огнесмесь не только затекала в траншеи и блиндажи, но и давала большое количество удушающего дыма, эффективно выводившего из строя живую силу врага. Ночью на 25-е наши легкобомбардировочные полки продолжали обработку немецких позиций напалмом, что при относительно небольших потерях противника сильно его изматывало, не давая отдохнуть.

В ночь на 25-е перешел в наступление и Волховский фронт, также используя новые тактические приемы — короткая ночная артподготовка, обработка переднего края и ближнего тыла напалмом и вперед, ориентируясь до рассвета по этим кострам. Основной удар был из Гонтовой Липки по дефиле между болотами к рабочему поселку семь и далее к синявинским высотам, поскольку тяжелая артиллерия в Михайловском уже испытывала острый недостаток боеприпасов. Так как рп 7 не был одним из главных узлов обороны, то встреча передовых подразделений 327 сд — 2-я Ударная армия Волховского фронта и 45-я гвардейская дивизия произошла уже во второй половине дня 25-го, возле станции Подгорная, севернее Синявино.