Варенье из мухоморов - Дарья Калинина

Вот и сейчас довольно невзрачного вида мужчинка наскакивал на худенькую бледную женщину, чье изможденное личико еще сильней портил хвостик, в который были туго затянуты ее редкие волосинки.

– Галка, продай! – требовал мужчина, то молитвенно складывая руки, то воздевая их вверх. – Ну, продай! Душа просит!

– Нет!

– Хочешь, на колени встану?

И мужчина упал на колени.

– Хочешь, ниц паду?

И он распростерся на довольно-таки грязном полу.

– Что тебе стоит?! – раздался его голос откуда-то уже из-под прилавка.

Но на продавщицу его спектакль впечатления не произвел. Галка была закаленным зрителем. Перед ней и не такие па любители выпить выделывали.

– Сколько стоит? Двести двадцать рублей стоит! Дядь Мить, а теперь ты посчитай, сколько ты мне этих по двести двадцать уже должен?

– Ну, продай! – взмолился дядя Митя. – Пенсию заплатят, я тебе долг верну! С процентами.

– Не нужны мне твои проценты. А пенсию твою я лучше тебя знаю. И ты набрал уже на полторы своих пенсии.

– И что с того? Сейчас грибы в лесу пошли.

– Грибы-то пошли, да только ты ведь их не собираешь! Повадился у меня в долг брать. А я, дура, уши развесила, даю и даю. Сосед, отказать неудобно. А вчера глянула в тетрадку да подсчитала, мама родная, почти на десять с половиной тысяч товару набрано!

– Не может такого быть! – вознегодовал мужчина. – Я свою норму знаю! Бутылка в день!

– А дней-то этих сколько было? И потом твоя Матвеевна тоже кое-что брала.

– Что брала? – насторожился дядя Митя.

– Наливку сладкую брала. Кагор брала. Рябину на коньяке. Лакомка она у тебя. Ты просто водку глушишь, она на ликеры налегает.

– Я за нее платить не буду! – заявил дядя Митя, но уже не так агрессивно. – Нас с ней порознь считай!

– Я так и сделала. Все равно почти четыре тысячи ты мне должен.

– Это я согласен, – уже совсем спокойно произнес пьяница. – Это я заплачу.

– Вот когда заплатишь, тогда и приходи за добавкой.

– Значит, в долг не продашь?

– Нет! Не продам. Ищи грибы, продавай, неси деньги, получишь водку.

– Глупая ты баба, Галка, – горестно произнес дядя Митя. – А еще продавец! Ты, что ли, про лесную девку не слышала, как она мужиков себе крадет? Боюсь я в лес идти, погубит она меня.

Но Галка в ответ лишь захохотала.

– Много ты о себе вообразил, дядь Мить! На тебя ни одна девка не позарится, ни лесная, ни обычная. Иди и ничего не бойся. Уж от кого, а от девок тебе внимания ждать не придется. Не льсти себе!

Расстроенный дядя Митя ушел. А Юля подтолкнула Сашу в бок.

– Уж не та ли это Галка, соперничества с которой опасалась Ирина?

– Похоже. Познакомимся с ней поближе?

Галка уже что-то считала за прилавком. Вид у нее был сосредоточенный.

– А вы не знаете, почему не работает овощной? – обратился к ней Саша.

– Не знаю, – огрызнулась на него Галка, не поднимая головы.

– Разве вы не вместе работаете?

– У нас продуктовый магазин со своим директором. Овощная палатка на улице принадлежит другому хозяину.

– А вашего директора не Арсен зовут?

Теперь Галка подняла голову. В глазах у нее мелькнуло сомнение. Друзья хозяина? Если так, то нужно держаться с ними повежливей. И она заулыбалась.

Лучше бы не делала. Зубы у Галки были плохие. Ну, те, что еще оставались.

Оно и понятно, магазин работал без выходных, какое уж тут протезирование.

– Чего бы вы хотели? Если Арсена, то его сейчас нет.

– Мы хотели поговорить с вами о вашей подруге Ирине, продавщице из овощного.

Галка тут же ощетинилась:

– Она мне никакая не подруга! Вот уж избавь меня бог от таких подруг!

– А она нам сказала, что вы с ней подруги.

– Соврала! Ирка вообще брехунья редкая. Проходимка! Соврет – не дорого возьмет, на этом она со своим директором и сошлась. Тот тоже врет, что… воду льет.

Так, факт враждебного отношения друг к другу двух продавщиц был окончательно установлен. Оставалось понять, можно ли было эту вражду как-то использовать для пользы следствия.

– У Ирины дома несчастье, отравлен ее жених.

– Который именно? Много кто у Ирки в женихах-то ходит.

– Зовут мужчину Валерий, живет в Борках.

– А-а-а, – разочарованно протянула Галка. – Знаю я его. Только он никакой ей не жених. Валера женат. И его мать совсем недавно велела Ирке держаться подальше от ее сына. А для убедительности еще Ирку и за космы потаскала. Старуха жилистая, даром, что старая. Ирке от нее и не вырваться было. Повезло, что мужики рядом были, но и они старуху еле-еле от Ирки оттащили.

А вот это уже было интересно. Им Ирина озвучила совсем другую версию своей встречи с бабой Таней.

– И когда это было?

– Пару дней назад.

– И вы все это видели?

– Конечно. Ирка у меня перед прилавком стояла, лясы точила.

Интересно, с кем? Уж не с самой ли Галкой?

– Покупателей у нее с гулькин нос всегда, вот она и торчит у меня в холодке. Арбузы с дынями на солнцепеке жарятся, а она тут у меня прохлаждается. Оно и понятно, ей Ахмет даже простого вентилятора не поставил, а у меня Арсен кондиционер провел. Вот Ирка у меня и ошивается, что ни день. Раньше-то дразнилась, мол, она в теньке да на свежем воздухе, а я в четырех стенах и в духоте парюсь. А как кондиционер появился, язык-то и прикусила, в подруги набиваться стала, только я с ней все равно не дружу, потому что знаю, какая она.

– А что же про бабу Таню? Она ваша постоянная покупательница?

– Да она к нам вообще первый раз зашла. Я ее раньше и не видела у нас никогда.

– И что купила?

– Представляете, водку! Такая приличная с виду бабушка и вдруг водку просит. Я еще спросила, для гостей берете?

– А она?

– Не твое дело, говорит. Дай мне такую, чтобы не стыдно было самого епископа попотчевать, но при этом дешевую. Вы про такое слышали? Чтобы дешевое было бы хорошим – это я первый раз про такое слышу. Я ей так и сказала. Она губы поджала, что-то там у себя в кошельке подсчитала, потом говорит, давай за двести рублей.

– Я говорю, это самая дешевая, если считать за пол-литра. Ничего говорит, с него и такой будет достаточно.

– С него? Значит, водка все-таки предназначалась для какого-то конкретного лица! И лицо это было мужского пола!

– Видимо, так. Но вы слушайте, что дальше было. Расплатилась она со мной за свою покупку, но водку не берет, а вместо этого разворачивается к Ирине. И как пустилась ее «причесывать» да «охаживать». Ты и такая, ты и сякая, и счет мужикам потеряла, а совесть и вовсе на сук забросила. И как не стыдно тебе к моему сыну снова липнуть, когда ты знаешь, что у него жена и ребятишки.