В тени твоих крыльев. Книга 2 - Маргарита Ардо

– Но это же не может быть реальным!

– А хорец реален? А твой мир?

– Но то другое!

Тем временем космос вокруг нас продолжал медленно закручиваться по спирали. Я уже совсем не понимала, где низ, где верх. Сплошные завихрения из звёзд.

– Существует бесконечная множественность реальностей, – сообщил мастер Ши. – Это мир сознания. Помнишь, что я говорил тебе про сны?

– Про то, что мы в них едим и не наедаемся? – прокричала я и расставила руки, потому что меня несло вместе с мастером по Вселенной, как непарные носки в трубе пылесоса. Мастеру было плевать. Он просто стоял.

– Но в момент сна нам всё кажется реальным, – говорил он. – Так же и этот мир. И любое измерение. Ты расставила руки, но мы не падаем. У тебя даже волосы не встали дыбом.

– Но мне кажется…

– Именно. Кажется.

Мы прокрутились с мастером Ши на сто восемьдесят градусов и опустились на землю. Клочок почвы под ногами мгновенно распространился дальше. Сухая трава, земля, полигон. Вселенные и созвездия упали в дёрн. Растворились, как роса под солнцем. И над головой возникло прежнее утреннее небо с лёгкими перистыми облачками. Каменные столбы по краю. И лес за ними.

У меня закружилась голова. Я осторожно присела на вытоптанную траву.

Мастер Ши сел рядом как ни в чём не бывало.

– Я ничего не понимаю, – выдохнула я.

– Поймёшь.

Небо, столбы, поле и лес перестали кружиться.

– А Дезмонд тоже так умеет? – спросила я.

– Нет. У него слишком много целей. Он привязан к этому миру. Считает себя архиважным, как и свою миссию. Это всё якоря, они не позволяют творить свободно.

– А вы к этому миру не привязаны? – Я с тревогой взглянула на рыжебородого гуру.

– Мне наш мир нравится, – сказал он, весьма довольный. – Но кому, как не тебе должно быть известно, что мир можно поменять?

– Это же исключение, а не норма!

– Тем не менее, возможное.

– Но всё же… как вы… это всё? – у меня не хватало слов, и я всплеснула руками.

– Я просто показал тебе, что сознание больше разума. Ум – это, – он поискал глазами в траве, выудил комок сухой земли, подбросил его на ладони, – вот такое. А сознание – весь полигон по сравнению с ним. Можно поле вместить в этот комок?

– Нет, – я закусила губу, во рту пересохло. Пришлось положить ладони на землю, иначе казалось, что вот-вот снова закружусь в спираль и перевернусь вверх тормашками.

Мастер Ши нашёл тонкую палочку размером меньше спички. Ковырнув комок, проделал дырку насквозь и показал мне.

– А вот так что насчёт поля?

– Немножко его видно.

– Но комок по-прежнему твёрдый. То что видно, похоже на твои иллюзии и творчество. И на сны тоже похоже. Ты хватаешь крошечные кусочки других измерений. Пропускаешь через себя пока по большей части беспорядочно. Потому что сама во всё не веришь. Боишься, что другие комки земли тебя не поймут, а тебе это важно.

– Но ведь они…

Он вновь подбросил на ладони сухой ком. И вдруг сжал пальцами и растёр. Земляная пыль высыпалась обратно в траву. Мастер Ши отряхнул ладонь. Взял несколько других рядом и тоже растёр.

– А ведь комок – это просто часть полигона. Как и все остальные комки.

Я с удивлением посмотрела на мастера Ши.

– Хотите сказать, что когда мы превратимся в пыль, то есть умрём, мы всё и сразу поймём?

– Или не всё. Или не сразу, – улыбнулся он в рыжую бороду. – Но однажды поймём точно.

– Но ведь вы уже понимаете! – возразила я. – И умеете колдовать! Или это только гипноз?

Мастер Ши зачерпнул земляной пыли в ладонь и показал мне.

– Я понимаю, потому что я – это. – Он разжал пальцы, и земля посыпалась сквозь них на другую ладонь. – Мне нет надобности быть твёрдым, у меня нет целей. Я ничего не добиваюсь. Просто живу.

Он пересыпал землю из руки в руку ещё раз.

– Но у вас есть монастырь. И вы им управляете. Учите других. Значит, это цель.

– Я передаю учение, потому что за ним приходят. И это не моё учение, и не мой монастырь. Просто задача, которую принесло ветром именно мне.

Он дунул на землю на ладонях. Та разлетелась.

– Вот так. А то, что пришло, делать надо хорошо. Но и оно тоже уйдёт.

– А Дезмонд? Ведь он ваш сын, и, кажется, у вас к нему очень личное отношение.

– Есть немного, – усмехнулся мастер Ши. – Всегда остается что-то, что хоть чуть-чуть притягивает тебя к земле.

– Как гравитация?

– Да. Оставаться в этом маленьком теле и пользоваться маленьким мозгом невозможно без собственной гравитации. У всех она есть.

– А вы его любите? Я имею в виду Дезмонда?

– Люблю.

– Но вы ушли, когда он был маленьким, – напомнила я.

Какие могут быть рамки приличия, когда мир только что свернулся в трубочку!

Мастер Ши кивнул.

– Да, я сделал такой выбор. Я не мог жить там, меня мучили вопросы без ответа, слишком большая сила просыпалась и требовала раскрытия. И я ушёл – несчастный родитель не лучше его отсутствия.

– А как же ответственность?

– Дез ни в чём не нуждался. Ты же в курсе, что попала в одну из самых богатых и родовитых семей королевства?

– Которое теперь в опале?

– Было. Из-за меня. Это была ещё одна причина, почему мне стоило отречься и уйти. Я имел неосторожность сказать правду в лицо королю. Моя жена была не готова разделить мои поиски, лишиться всего. У неё другие взгляды.

– Вы боролись за справедливость? – догадалась я.

Мастер Ши рассмеялся:

– Было дело. Но, как говорят, если ты решил найти справедливость, ты точно промахнулся с миром. Дай догадаюсь, в твоём так же?

Я вспомнила о злобном редакторе, о проблеме неиздания второй части книги; о моих комплексах; о политике по телевизору, о коррупции; о том, что мне не дали отпуск, пришлось брать за свой счёт; и о соседях, которые начинали ремонт в воскресенье в семь утра. И сказала:

– Да. Но как-то это теперь всё несущественно.

– Вот и мне теперь всё видится несущественным, – улыбнулся мастер Ши, – и король, и вопросы династии, и то, кому отойдут земли Медатора. И почему лаэры после катастрофы построили город вокруг источника магии, к которому у всех народов должен быть доступ.

– А лаэры закрыли границы.

– Закрыли, – кивнул он. – Но это не все лаэры сделали, а только те, у кого лицо от жадности трескало. Хотя тоже с благими намерениями поначалу. Все и всё делают с благими намерениями. Просто у всех разный градус благости.