Мистер Безупречность - Пола Льюис

Почему они не могут просто наслаждаться обществом друг друга? Они не нормальные взрослые люди. Что плохого, если их тянет друг к другу? Она была просто глупышкой, размышляя об их различиях. Ни один из них не рассматривал другого в качестве постоянного спутника. Мэтт знал правила игры так же хорошо, как и она. Паола была уверена, что даже сейчас они мыслили одинаково.

Он слишком прямолинеен. Общение с ней могло бы стать для него полезным. В ее силах показать ему, что жизнь разнообразна и интересна.

Похоже, он читал ее мысли, поэтому сказал:

— Ты сегодня хорошо провела время?

Они наконец-то миновали скопление машин на Кирби-драйв, и «БМВ» набрала скорость.

— Превосходно. А ты?

— Я получил больше удовольствия, чем ожидал.

— Надо же! Ну и дела.

— Расскажи еще о своей семье, — попросил он, когда машина проехала развязку.

Сгустились сумерки, и в салоне Паоле показалось очень уютно и комфортно. Она откинула голову на подголовник и села так, чтобы видеть Мэтта. Его профиль кажется таким четким и строгим на фоне мелькающих дорожных подсветок. Тут уж ничего не скажешь. Вряд ли ей наскучит смотреть на него.

— Что бы ты хотел узнать?

— Сколько у тебя братьев и сестер?

— Четыре брата.

— Четыре брата!

Паола недовольно поморщилась.

— И поверь мне, не было дня, чтобы я не мечтала быть единственным ребенком в семье.

— Интересно. А я всегда хотел иметь брата.

— Если бы ты все свое детство проспал на кровати, в которую втыкают гвозди и подкладывают лягушек, ты бы думал иначе, — съязвила Паола.

Мэтт прищелкнул языком.

— Все равно, расскажи мне о своих братьях.

Она рассказала о Фрэнке и Джо, о Роки, о Тони.

— Тони всегда как заноза. Он такой традиционный и консервативный. Из него бы вышел неплохой бухгалтер.

— Ты так говоришь, будто быть бухгалтером — это самое скучное занятие в мире. — Мэтт включил сигнал поворота.

— Я так и считаю, — ответила она.

— Но ты ведь говорила, что сама ведешь бухгалтерию у отца?

— Ты опять прав.

Мэтт рассмеялся.

— Знаешь, Паола, — сказал он, растягивая слова, — ты самая непредсказуемая женщина из всех, что я знаю.

— Благодарю. — Паола очаровательно улыбнулась.

Он опять рассмеялся.

— Если ты так пренебрежительно относишься к бухгалтерии, то почему ею занимаешься?

— Кто-то же должен, а у меня с арифметикой все в порядке, — гордо заявила она. Мэтт пожал плечами.

— Но вернемся к твоему брату, — продолжал он. — Ты чувствуешь к нему антипатию…

— Я не говорила, что отношусь, нему с антипатией, хотя…

— Хотя что?

— Нет, я, конечно, люблю Тони. Как и всю свою семью. Они замечательные. Но все они знают, как должно быть. Они хотят видеть меня такой, какой я не могу быть.

— Например, какой?

— Ну, матушка, например, была жутко огорчена, когда я бросила преподавание. По ее разумению, преподавание — замечательная подготовка дня будущего замужества и материнства?

— А ты так не думаешь?

— Не то чтобы не думаю. Преподавательская работа хороша, если ты ее любишь. Я же почувствовала, что это не мое дело. Что же касается замужества… лучше просто иметь любовника.

Мэтт издал какой-то странный звук, будто задохнулся.

— А как же дети? — пораженно спросил он. — Ты что, и детей не хочешь иметь?

Теперь она отвечала уже без видимой уверенности.

— Детей я люблю. Но ведь не обязательно для этого выходить замуж.

— Хмм.

Все идет как надо, решила Паола. Во всяком случае, она не виляет и не кривит душой. Тем самым она проторила дорогу к тому, чтобы они стали любовниками.

— А что по поводу твоих идей думают отец и братья? — помолчав, спросил Мэтт.

— Мне пока что не доводилось высказывать им свое мнение на этот счет… — виновато сказала Паола. — Во всяком случае, с матерью я эту тему не обсуждала. — Когда он ничего не ответил, она пояснила: — Видишь ли, они просто не поймут. Без подобных объяснений мы вполне сносно существуем. Даже мой отец вряд ли поймет все это, а мои братья и вовсе. У них твердое убеждение — место женщины на кухне.

— Поэтому их жены сидят дома.

— Нет. Они работают. Но только потому, что в нынешнее время тяжело прожить на одну зарплату.

— А что ты скажешь о том брате, который женат на шотландке?

— Джо? Он не очень похож на остальных. Хелейн, его жена, — умница. Джо очень гордится ею. — Паола улыбнулась, вспомнив жену брата. — Вообще-то Хелейн зарабатывает денег больше, чем Джо. Он с трудом мирится с этим.

— Ну, это было бы неприятно для любого мужчины.

— Еще один аргумент в пользу того, чтобы никогда не выходить замуж, — заявила Паола, потому что сама была полна решимости и преуспеть, и разбогатеть.

— Нет, просто такая ситуация противоречит нормальному ходу вещей, — заметил Мэтт. У Паолы отвисла челюсть.

— Неужели ты это сказал? И ты полагаешь, что женщины должны зарабатывать на порядок меньше мужчин?

— Нет. Я только хотел сказать, что тысячи лет складывался определенный порядок вещей. В мужчине заложено желание воевать и охотиться. А в природе женщины ухаживать за пещерой, заботиться о детях, готовить пищу для мужчин.

— Не верю я в такой порядок, Мэтт. Сейчас девяностые годы двадцатого, а не девятнадцатого столетия.

— Есть вечные установления.

Они подъехали к ее дому. Он мягко затормозил, выключил зажигание. Затем развернулся так, что они оказались лицом к лицу. Паола собралась возразить. Ей нравилось спорить, особенно если она чувствовала, что права.

— Давай не будем спорить, — примирительно сказал Мэтт. — Ненавижу споры. — Он улыбнулся вальяжной, чувственной улыбкой. Сердце у Паолы запрыгало как сумасшедшее, мысли куда-то улетучились. — Ты ведь на меня не сердишься? — Его глаза блеснули в лунном свете.

Как же она могла на него сердиться? Даже если он думает так же, как ее братья.

— Паола… я… — Он дотянулся до ее руки.

Простое прикосновение, но оно имело магическое свойство лишать ее дара речи. Большим пальцем он погладил тыльную сторону ладони, а ее тут же пронизал трепет.

— Да?

— Я… — Он немного помолчал. — Давай пойдем к тебе. Я не знаю зачем.

Как только они очутились в холле, Паола внимательно посмотрела на него. Он стоял спиной к двери, она — на расстоянии вытянутой руки. Их взгляды встретились.