Единственная Миллиардера - Валерия Ангелос

Чистая сталь. А потом приходит бельгиец из фильмов. Долго мы с ним болтаем, но утром я уже ничего не помню.

Дни проходят спокойно, правда я до сих пор не могу понять, почему мы уехали в деревню. У Тамары проблемы на работе?

Здесь она помогает местному фельдшеру, а в городе работала врачом. Я плохо разбираюсь в должностях, но даже мне понятно, что врач круче помощника.

Однажды днем я сижу за книжкой. Школы сегодня нет. Выходной. Я бы на улицу пошел, Ванька звал, но история слишком интересная. Про индейцев. Дочитаю и выйду. Нагуляться еще успею.

– Глеб, уходи отсюда.

Тамара хватает меня за плечи и вздергивает. Книжка падает на пол.

– Я потом…

– Беги! – обрывает. – Сейчас.

– Куда?

– Да куда угодно, – запихивает мне деньги в карман и на выход тянет. – В ближайшую деревню. Там на конюшне переночуй. Никому не показывайся. Утром продолжишь дорогу. Беги. Просто беги. Понял?

Ничего я не понял. Точнее понял кое-что, и это мне совсем не нравилось. Тамара сильно напугана. Чем? Я не мог разобраться.

Она вытолкала меня из дома. И я побежал. Но далеко не ушел. Назад тянуло. Присел за оградой и увидел, как по дороге мчат три громадные черные тачки. Тормозят рядом с нашими воротами. Оттуда вылетают мужики. Высокие и крупные. В спортивных костюмах. Даже похожи внешне. Трудно отличить.

Это какая-то команда? Вообще, вид у них как у бандитов, которых бельгиец раскидывал в начале “Кровавого турнира”. Смуглые. Темноволосые. С густыми бородами. И тут я вижу знакомое лицо. Эльдар. Только нос у него как будто скошен, в сторону смотрит.

Они все переговариваются. Громко. Но я плохо разбираю слова. Язык мне незнаком. Дверь с петель сносят, внутрь вламываются.

“Беги! – звучит в голове голос Тамары. – Беги!”

Но как я могу бежать, если она там одна?

Я возвращаюсь в дом, и за те пару минут, пока добираюсь туда, наконец, понимаю, почему мы переехали в деревню, еще и так далеко.

Мы скрывались. От Басаевых.

Почему я сразу не догадался?

Я забегаю в комнату, где толпятся все эти незнакомые мужики. Их даже посчитать трудно. Семь? Десять? Больше?

Тамара лежит на полу, рядом с той самой книгой, которую я читал. Она приподнимается, опираясь на локоть. Вижу, как у нее изо рта стекает тонкая струйка крови.

– Где мальчишка? – рычит здоровенный мужик.

Нависает над ней, заносит кулак.

Я бросаюсь на его руку, прямо так и повисаю, удерживая от удара. Еще и лягаю этого урода ногой по ноге.

– Не трогай! – кричу.

– А это что за щенок?

Он отбрасывает меня в сторону. Легко. Проходится взглядом и будто поверить не может, что кто-то ему решил помешать.

– Это он! – вопит Эльдар и тычет в меня пальцем. – Он! Это Глеб!

Я оборачиваюсь и смотрю на Тамару. Я никогда раньше не видел ее такой. Бледной. Перепуганной. Губы дрожат. Кажется, она хочет многое мне сейчас сказать. Поругать.

– Все будет хорошо, – бросаю и улыбаюсь.

– Он? – мрачно выдает тот бугай, который мне отшвырнул. – Этот сопляк? Ты уверен?

– Конечно, – ухмыляется Эльдар. – Сиротка наша. Ну что, добегался? Больше не удерешь! Я тебя достал!

Шансов добраться до него нет. Я понимаю это практически сразу. Стоит мне подорваться и метнуться вперед, как два других бугая подхватывают под руки, мешая двинуться дальше.

– Он мелкий совсем, – говорит один из них.

– Отец, ему лет десять, – прибавляет другой.

– И что с того? – скалится здоровяк, разминает кулаки. – За сукой потом вернемся, никуда она отсюда не денется. А щенка увезем.

– Но он же…

– Он ребенок.

Бугай подступает ближе, смотрит то на одного сына, то на другого. Те молчат. Ждут, что он скажет.

– Никто не смеет бросать вызов Басаевым. Ясно? Никто. Это сегодня он щенок, а завтра вырастет в паршивого пса. Падаль надо давить сразу.

Ну и рожа у него. Мерзкая. Дергаюсь, пробую вырваться, хоть бы одну руку освободить, чтобы ему вмазать.

– Сам ты падаль! – выдаю.

Плюю в его паскудную харю.

– Только падаль поднимет руку на женщину.

Так бельгиец говорит, и я с ним согласен.

– Женщина? – хмыкает и слюну мою тыльной стороной ладони вытирает. – Это у нас женщины, а у вас суки. Продажные. Грязные. Стоит свиснуть и ляжет.

Ржет. А после мрачнеет.

– Сторожить эту суку, – кивает на Тамару. – Вернусь и закончу. Норовистая тварь. Такие реально заводят. Ты и ты здесь останетесь, остальные на выход. Погнали, да поживее.

Они еще переговариваются. Но уже на своем языке. А у меня так кровь по вискам стучит, что я и не слышу ничего. Глухо совсем. Даже если бы знал, точно бы ничего не разобрал.

Меня заталкивают в багажник одной из черных машин. Ничего не успеваю заметить, даже не понимаю, сколько людей с Тамарой осталось. Двое или больше.

– Багажник не закрывается, – рявкает один из бородачей. – Что там?

– Разблокировать надо.

Подходит еще один мужик, жмет на кнопку внутри тачки.

Он… какой-то другой. Внешне не особо отличается. Борода. Спортивный костюм. Разве что не такой крупный как остальные мужики. Худощавый. И ростом пониже.

Глаза у него странные. Холодные. Странно, только реально на лезвие похожи. Как та сталь. Ледяные даже на вид.

Я не могу видеть его лицо полностью, густая борода многое скрывает. Но кажется, мужик усмехается, глядя на меня.

А потом захлопывает багажник, и я остаюсь в темноте. Как тогда. Давно. Хотя нет. Хуже. Я должен выбраться отсюда. Вернуться к Тамаре.

Тарабаню ногами