Пленница Зверя - Анастасия Сова

след за Бакиром. Охраны много. Страшно. Чудится, что каждый из них накинуться норовит. И теперь компания молчаливого мужчины, что идет впереди, кажется не такой уж опасной.

Мы проходим в дом, где нас сразу же встречает девушка в черном платье и белом фартуке. Она провожает нас в гостиную, оповещая, что ужин уже подан.

В комнате не так много народу, как я думала. Только Зверь, еще один мужчина и женщина, что сидит подле него. Жена, наверное.

Даян хмурится, когда замечает меня. Его сосед, завидев нас, поднимается с места.

– Бакир, дружище! – восклицает он. – Давненько вы у меня не отмечались.

– Да, Наум. Ни до этого было, – отвечают ему, после чего мужчины жмут друг другу руки. Хозяин дома похлопывает Бакира по плечу.

– А это у нас тут кто?! – Наум теперь обращается ко мне. – Милана Ворошилова?! Так вот ты какая.

Непонимающе моргаю. Мужчина подает мне руку в знак приветствия.

– Лапать жену будешь! – недовольный голос Зверя разносится по комнате. Что-то не особо Даян дорожит здешним гостеприимством.

– Грозный он у тебя, – шутливо усмехается хозяин, но попытки коснуться меня все же оставляет.

– Давайте, за стол проходите! – это говорит женщина. – Остыло уже все! И в ногах правды нет.

Бакир делает шаг в направлении стола, так же, как и Наум. Я продолжаю стоять на месте, жду разрешения Даяна.

Он манит меня пальцем. Внутри все содрогается. Столько людей вокруг, а его энергетика затмевает все. Пол из-под ног выбивает.

Бакир садится за стол поодаль. Между собой и Зверем место оставляет. Для меня.

Делаю первый робкий шаг негнущимися ногами. Сама не знаю чего так боюсь. Здесь, при всех, Даян ничего мне не сделает... Или сделает?!

– Ты ее из машины выпускал вообще? – рычит Зверь на друга. – Она вон ногами еле шевелит.

– Может, дело в другом, не думал? – не менее дерзко отвечает Бакир.

– Думал. О том, что слишком много девку защищаешь. С чего бы это, друг? – не особо дружелюбно заявляет Даян.

– Я уже говорил. С того раза ничего не поменялось, – невозмутимость мужчины поражает, мне быть хоть немного его уверенности.

– Мальчики, да прекратите! – мягкий женский голос спешит уладить конфликт. – Голодные наверно?! Вот и злитесь! Налегайте на угощение. Столько часов в пути.

– Валя! Не лезь ни в свое дело, – обращается к ней муж.

– Нет уж, Наум! – вскидывает руки женщина. – Споры где угодно, но не за столом. И касается всех, – предупреждает она. – А там хоть перестреляйте друг друга.

Мужчины почему-то прислушиваются. Это не может ни удивлять. Я, тем временем, уже оседаю на стул рядом со Зверем. Именно оседаю, по-другому и назвать нельзя.

Даян дергает его на себя, подвигая меня ближе одним резким точным движением. Я вздрагиваю, издавая жалобный писк. Сердце начинает стучать, как бешеное, колотиться в груди, требуя освобождения.

Мужчина наклоняется ко мне, и втягивает носом воздух. Страх неприятной щекоткой проносится по телу, но я стараюсь не подавать вида. Этот человек убил моих родителей, жестоко и не моргнув глазом. И ему ничего не стоит сделать то же самое со мной.

– Ешь! – приказывает Даян отстраняясь, но я совсем не чувствую облегчения. Слишком он близко.

Вилку все же в руку беру. Крепко сжимаю, как тогда, в первую встречу. Но быстро себя одергиваю. Это оружие против Зверя, как ватная палочка, а мне потом проблем выше крыши.

Запихиваю в себя еду. Почти не жую. Даже вкуса не чувствую. Напряжение только. Внутри. Как все сжимается и пульсирует, заставляя пальцы дрожать.

После приносят чай с пирогами. Румяными такими, пышными. Но аппетита у меня даже эта красота не вызывает.

Смотрю в одну точку, и просто что велят делаю. Уныло пережевываю ароматную выпечку. Запиваю маленькими глотками. Ни о чем не думаю. Трудно это.

– Валентина, – обращается к хозяйке Зверь, – проводи Милану в нашу комнату. А нам тут перетереть надо. Не для ваших ушей.

В "нашу". Я прекрасно понимаю, что это значит. Снова с собой меня поселил. Рядом будет держать. Руками трогать. Сминать кожу пальцами. И это, если повезет...

– Пойдем, дорогая, покажу тебе тут все, – ласково и по-домашнему произносит женщина. – Пойдем, пойдем, – она помогает мне подняться, потому что ноги все так же не слушаются.

Валентина ведет меня к громоздкой лестнице, уходящей на второй этаж. Но там мы тоже не останавливаемся, и поднимается выше, на третий.

– Бледная ты, конечно, до ужаса! – говорит Валентина. – Хорошо, хоть поела нормально. Лет-то сколько?

Вопрос почему-то кажется неприятным, но из уст новой знакомой звучит вполне дружелюбно, поэтому и отвечаю, но больше из вежливости.

– Восемнадцать, – тихо говорю, едва размыкая губы.

– Даян в тюрьме, видать совсем поехал, – зачем-то произносит она, качая головой. – Где он только взял тебя?! Вот, – женщина открывает одну из комнат, и жестом приглашает меня войти.

Захожу. Комната ничем не отличается от убранства остального дома. Те же бревна, деревянная мебель, картины на стенах. Правда, это – мансарда, с покатой стеной от потолка до пола.

– Здесь же есть ванна, туалет, – Валентина указывает на небольшую дверь справа. – О полотенцах и шампунях я уже распорядилась, так что можешь смело пользоваться.

– Спасибо, – искренне благодарю я. После стресса и долгой дороги мне, действительно, не смотря ни на что, хочется принять душ.

– Одежды, я так понимаю, нет никакой? – уточняет хозяйка.

Отрицательно качаю головой.

– Ладно, сейчас ночнушку свою принесу. Размер, конечно, не твой, но не голой же спать.

– Спасибо, – снова благодарю я, хотя что-то подсказывает, спрятать тело под тканью мне не позволят.

Валентина оставляет меня одну. Снова осматриваюсь. Наверное, можно было бы восхититься колоритом этого дома, будь я немного в другом состоянии.

Робко отворяю дверь в ванную, будто там кто-то прячется. Но мне теперь угроза за каждым углом мерещится.

Как и сказала хозяйка, нам приготовили несколько полотенец и средства для душа. Их даже в избытке. Зубные щетки, паста тоже имеются. Как и одноразовые станки в прозрачных упаковках. Прямо отель пятизвездочный.

Снимаю комбинезон и белье. Залезаю под теплые струи. Вода, стекающая по телу расслабляет, но одновременно изнутри всю боль выворачивает.

Я снова плачу. Мне так жаль себя, что головой о стену