Сказка для звезды - Ирина Щеглова

Зачем?!!

Зачем он соврал?

Первым моим желанием было – подойти и спросить прямо. Но я несколько раз откладывала, а потом уже стало как-то неудобно спрашивать.

Подозрение возникло и легло серой тенью между нами. И даже когда я забывала о нем, когда радовалась, гуляя с Никитой и слушая его невообразимые фантазии, даже тогда серая тень скользила совсем рядом. По вечерам она ложилась тяжелым темным сгустком где-то внутри меня, в грудной клетке. И давила, и ныла, и жгла.

Я помнила, как мы чуть не начали целоваться в день моего рождения. Но теперь мне больше не хотелось целоваться с Никитой. Серая тень не пускала. А он как будто чувствовал, что между нами что-то не так. Но тоже почему-то не пытался узнать.

Каждый день мы гуляли, если стояла хорошая погода, или сидели у него или у меня, если на улице было неласково.

Я хотела, чтоб Никита сознался, поэтому не раз старалась вывести его на откровенный разговор. Причем я искала подходы с разных сторон: то начну расспрашивать о музыке и музыкантах и ненароком узнаю о репетициях, то заговорю о спорте и поинтересуюсь, бывает ли он на занятиях в своих спортивных клубах. Все бесполезно. Как только я заводила разговор о нем, Никита закрывался и уходил от ответов. Что он скрывал? Чего боялся?

Я измучилась!

Однажды мы сидели после уроков у меня дома. Злополучный веер я спрятала подальше, чтоб не раздражал. В конце концов не так уж и важно, где Никита его купил. Ну не мог он мне признаться, что веер – просто дешевая подделка. Ладно, я проглотила и смирилась.

Все-таки Никита мне очень нравился, и я ни в коем случае не хотела его обидеть. И еще, я боялась его потерять. Боялась, что наши с таким трудом налаженные отношения могут разрушиться из-за такой ерунды, как бумажный веер.

Итак, мы сидели у меня дома, и я показывала Никите фотографии. Он рассматривал их с жадным любопытством, но поспешно, как будто боялся, что я замечу его заинтересованность.

– Как-нибудь я покажу тебе свои снимки, – пообещал Никита, закрывая последний альбом. – Мы в прошлом году были в походе по горному Крыму, маршрут потрясающий!

– О, как интересно! – обрадовалась я, – расскажи!

Он задумался, потер ладонями колени, посмотрел в потолок:

– База у нас была в лагере Нахимовец, это под Симферополем, на берегу моря, – начал Никита, – оттуда мы стартовали и двигались по горным дорогам в сторону Южного Крыма. Там очень красивые места.

Я согласилась.

– А в пещерах были? – спросила я.

– Конечно! – подтвердил Никита, – и в пещерах были, и на скалы поднимались. Мы как раз штурмовали восьмитысячник…

Я не поверила своим ушам.

– Что штурмовали?

Никита закашлялся:

– Извини… Я говорю, мы как раз поднимались на Карадаг…

– То есть вы были в Коктебеле?

Он смутился:

– Нет, в самом Коктебеле мы не были…

– Так где же вы были? – не унималась я. – Никита, ты что-то путаешь, в Крыму нет восьмитысячников.

– Нет, конечно, нет. Я просто оговорился, – быстро согласился он. – Знаешь, эти названия… я их все время путаю… Вот зайдешь ко мне, я тебе по карте покажу, ладно?

– Ну хорошо, – я пожала плечами. – Мне кажется, ты в этом году забросил тренировки, – сказала я.

– Нет, не то чтобы… Просто мы же много репетировали. Но я несколько раз забегал к тренеру. Он нормальный мужик и все понимает…

– Да, да, – согласилась я, – а как же кулачный бой? Его ты тоже бросил?

– Времени не хватает, – начал оправдываться Никита, – но ты не думай, – спохватился он, – для поддержания формы я занимаюсь по индивидуальной программе. Кстати, хочешь я научу тебя нескольким приемам?

Не дожидаясь моего согласия, Никита вскочил с места и стал объяснять:

– Смотри, стоишь так, – он чуть согнул ноги в коленях, – ноги должны пружинить, при этом центр тяжести находится здесь, корпус неподвижный, ты наступаешь так и так, – он резко повернулся, сделал шаг и выпад кулаком, еще одни шаг и еще выпад.

– Вставай, – велел он, – сейчас покажу тебе, как правильно уйти от ножа.

Я нехотя встала. Никита схватил со стола линейку и приказал приставить ее к его горлу.

– Ты нападаешь сзади, лезвие готово перерезать мне глотку. Я резко откидываю голову, бью затылком, замечаешь? В это же время рукой, локтем, подбрасываю твою руку, нож падает!

Он все это проделывал медленно, чтоб мне было понятно. Но я поняла только то, что ни за что не справилась бы с такой массой, которой обладал Никита. Да он меня просто как мышь раздавит и все.

Никита увлекся:

– Все девчонки ходят на шпильках. А шпилька – страшное оружие против нападающего. Если тебя схватили сзади, бей шпилькой по ступне, это очень больно! Если схватили за руку, хватай другой рукой и резко отогни большой палец, нападавший просто не успеет сориентироваться, а ты уже на свободе. Поняла? А теперь, давай, я нападаю, ты защищайся!

Он схватил меня за руку и рванул к себе. Я инстинктивно подпрыгнула и ударила его ногой в промежность.

– У-у! – Никита присел и громко засопел.

Я бросилась к нему:

– Больно? Ой, извини, я же не хотела! Правда! Просто папа мне объяснил, когда на девочку нападают на улице, лучше всего бить так, а потом бежать. Я этот прием давно знаю.

Никита попытался улыбнуться:

– Здорово, – просипел он, – безотказно работает!

– Я не хотела! Прости!

– Ничего, это я виноват. Надо было обговорить условия… На тренировках об этом сразу предупреждают.

– Да, но на улице, когда к тебе пристают, это уже не тренировка, – напомнила я.

– А ты молодец! – Никита добрался до дивана и осторожно уселся на краешек.

– Может, тебе лучше прилечь? – беспокоилась я.

– Нет, ничего, сейчас пройдет…

Я видела, что ему действительно больно, мне было и жаль его и смешно. Я ничего не могла с собой поделать, поэтому все время немного нервно посмеивалась.

Побежала на кухню, налила минералки для Никиты, но, когда вернулась, он уже вполне справился с собой и тоже начал посмеиваться.

– Классный удар, – сказал Никита, – надо Аньку научить, а то она частенько одна ходит. Кстати, знаешь новость?

– Какую?

– Кажется, Кольке нравится моя сестрица!

Я вспомнила странное поведение Коли и то, как он сидел в беседке, поджидая кого-то.

– Что может быть общего у шестнадцатилетнего парня и такой безмозглой дурочки? – удивился Никита.