Для единственного… - Лаура Дэниелз

Китти сразу встала.

— Не проблема, сейчас схожу на кухню и…

— Нет-нет, девочка, сиди! — замахала Эвелин руками. При этом на ее правом запястье звякнули браслеты. — Это я так сказала, не подумав.

Но Китти уже ставила на поднос лишь на треть опустевший кофейник, а также часть ненужной больше посуды.

— Наоборот, очень правильное замечание. И своевременное. — Перехватив удивленный взгляд Эвелин, она поспешно пояснила: — То есть я имею в виду, что остывший кофе теряет большую часть вкуса, поэтому его обязательно следует подогреть. — Взяв поднос, она двинулась к выходу. — Много времени это не займет. Вы тут пока побеседуйте, а я через пять минут вернусь.

— Надеюсь, именно через пять, — негромко, но многозначительно обронил Рик, тоже поднявшийся с места, чтобы открыть для Китти дверь.

Спускаясь по лестнице, та обдумывала его замечание. Почему ему не терпится, чтобы она поскорее вернулась? Разве он не должен радоваться тому обстоятельству, что наконец остался с Эвелин наедине?

Подогревание кофе действительно заняло мало времени, очень скоро Китти вернулась на второй этаж, в комнату вдовушки. Там застала такую картину: Рик прохаживался по ковру, рассказывая какую-то историю, веселую, судя по тому, что сидевшая в кресле Эвелин поминутно заливалась смехом. Проскользнув к столику, Китти поставила кофейник и тут же юркнула обратно к выходу, лелея надежду остаться незамеченной. Но не тут-то было, за ее спиной раздался удивленный голос Эвелин:

— Куда же ты, девочка? Постой!

— Прошу прощения, но у меня возникло неотложное дело на кухне, — с извиняющейся улыбкой произнесла Китти.

Эту фразу она заготовила заранее, так как не хотела больше оставаться в обществе Рика и Эвелин. То есть Рика, если точнее. Это требовало слишком многих сил, у нее даже виски заломило от напряжения. Эвелин хотела сказать что-то еще, но Китти уже шагнула в коридор, сразу прикрыв за собой дверь. Правда успела услышать фразу, которую Эвелин все же произнесла вдогонку:

— Пожалуйста, передай миссис Роджерс спасибо за ужин, все было очень вкусно!

— Да-да… — отстраненно пробормотала Китти себе под нос. — Да-да…

Ее сердце вдруг кольнула ревность — Эвелин осталась с Риком, а ей пришлось уйти. Впрочем, она тут же опомнилась. Все правильно, так и должно быть — Рика интересуют состоятельные курортницы бальзаковского возраста и старше, а не молоденькие необеспеченные племянницы хозяек пансионатов.

Но все же — что с ней происходит? Разве можно грезить о таком бабнике, как Рик, будь тот хоть трижды красавец?

Плотно сжав губы, Китти прошла по коридору и двинулась по лестнице. Но не вниз, на кухню, а вверх, на третий этаж. Ей нужно было хоть немного побыть в одиночестве, в своей комнате.

— Китти!

Она едва не споткнулась на верхней ступеньке, услышав за спиной голос, успевший стать таким знакомым. Рик! Что это, почему он здесь, а не с Эвелин?

Прежде чем обернуться Китти все-таки преодолела последнюю ступеньку и шагнула на лестничную площадку.

— Чего тебе? — Она сознавала, что эти слова звучат грубо, но ничего не могла с собой поделать.

Рик был уже рядом, с едва заметной усмешкой глядя на нее.

— Разве тетушка не учила тебя, что с постояльцами пансионата следует разговаривать вежливо?

Китти скрипнула зубами. В самую точку!

— Разумеется. Но некоторые постояльцы не заслуживают деликатного обращения.

— Ах вот как!

Рик шагнул вперед, и Китти вынуждена была попятиться. Он заставлял ее нервничать.

— Именно так. Ну, говори скорей, что тебе нужно, и я пойду.

— Скорей? Ты спешишь?

— Конечно. По-моему, я говорила об этом в комнате Эвелин — или ты пропустил мои слова мимо ушей?

— Отчего же, слышал…

Рик сделал следующий шаг, вновь заставив Китти отступить. Вместе с тем она сдавленно произнесла:

— Вот и не задерживай меня.

— Хорошо… но насколько я помню, дела у тебя возникли на кухне.

Китти нервно облизнула губы, не совсем понимая, куда он клонит. Рик находился чересчур близко, тем самым влияя на ее мыслительные процессы.

— Правильно. И что?

Рик усмехнулся.

— Почему же ты здесь?

— Потому что… э-э-э… потому что… — Китти почувствовала, что не в состоянии найти ни одного удобоваримого объяснения. В другое время ей не составило бы никакого труда придумать десяток поводов, требующих ее присутствия здесь и сейчас, но в настоящий момент на нее напирал Рик, заставляя чувствовать примерно то же, что испытывает кролик перед удавом. Так ничего и не придумав, она вновь грубовато бросила:

— Послушай, какое тебе дело до того, почему я здесь? Сам-то почему оставил Эвелин?

Брови Рика приподнялись.

— Ужин ведь кончился. Зачем же оставаться?

Китти слегка растерялась. Удивление Рика — истинное или показное — сбивало ее с толку. Он вел игру, которая не поддавалась логике. Во всяком случае, у Китти объяснения не находилось. Разве альфонс, жиголо — или как там еще таких субчиков называют? — не должен увиваться за дамой, на чей бумажник он претендует?

— Нечего сказать? — негромко обронил Рик, внимательно вглядываясь в лицо Китти.

Ей захотелось зажмуриться. Красивые карие глаза были так близко. Они будто завораживали, и от этого становилось не по себе. Ничего подобного с Китти прежде не случалось. Ей никогда не доводилось испытывать таких странных ощущений под мужским взглядом. Собственно, вообще ни под чьим. Поэтому неудивительно, что сейчас она оказалась выбита из колеи.

Тем временем Рик приблизился еще на шаг. Разумеется, Китти вновь поспешно отодвинулась, но неожиданно почувствовала сзади стену. Это обстоятельство привело ее в еще большее замешательство. А в следующую минуту она и вовсе испытала легкий приступ паники, когда Рик уперся ладонями в стену по бокам от ее головы.

— Ч-что ты делаешь… — Голос Китти звучал отрывисто и испуганно.

— Ничего, — тихо ответил Рик. — Просто смотрю.

— К-куда?

Спрашивать не было необходимости, Китти прекрасно видела, что его взгляд устремлен на ее губы.

— На тебя.

Он переместил правую руку ближе к ней, и Китти резко произнесла:

— Держи руки от меня подальше!

Рик едва заметно усмехнулся.

— Руки?

— Да! Кажется, я ясно выразилась, так что нечего притворяться, будто ты не…

Договорить Китти не удалось. Она оказалась прервана, притом самым неожиданным образом: Рик наклонился и прильнул к ее губам. Но ладони его остались прижатыми к стене, в точном соответствии с выдвинутым минуту назад требованием.