Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник) - Джадсон Пентикост Филипс

Но еще требуется время, чтобы написать письмо. Нет, нет, его решимость быстро уходит. Но разве приговоренный Богом не вправе попросить о небольшом снисхождении дьявола? Тогда скорее! Или придется пережить трагикомедию и с горечью следить за собой со стороны.

Гибсон оказался на кухне. В нем больше не было мужества, и теперь он его даже не хотел.

Поставив большой коричневый пакет на стол, он достал из него лук, сыр, хлеб, коробку с чаем и с самого дна тяжелую банку какао. На очереди смертельная бутылка.

Надо делать все сейчас!

Большой пакет был пуст.

Надо делать очень быстро.

Рука ничего не нащупала.

Его смерть будет загадкой. Смерть всегда загадка. Где же бутылка?

Он точно поместил маленький бумажный зеленый пакет с бутылочкой в тележку, и кассир должна была его положить вместе с другими покупками. Но она этого не сделала. Бутылочки не было!

Где же она? Быстрый смертельный яд, который он решился украсть, исчез.

Гибсон обшарил карманы пиджака. Пусто!

Неужели он все вообразил? Нет, очень ясно помнил, как выливал оливковое масло в раковину – так во сне не бывает. Потерял? Но теперь отрава в бутылке с этикеткой «Оливковое масло». И никто не заподозрит, что внутри яд! Бесцветная, не имеющая запаха жидкость…

Что он натворил? Какую роковую совершил ошибку? Где оставил бутылку с ядом? В каком общественном месте, где ходят ни в чем не повинные люди?

От потрясения Гибсон чуть не упал. Кровь шумела в ушах, протестуя – нет! Нет! Нет!

Это конец Кеннета Гибсона, уважения к себе самому. Кто-то другой пригубит яд и умрет, если он не сумеет этого предотвратить. Молния опрокинула все его планы. Гибсон подошел к телефону и набрал номер.

– Полиция? – Он не узнал свой голос. Остатки былой решимости еще позволяли держаться на ногах. Соберись! Теперь не шутки. Он словно заболел.

Открылась входная дверь коттеджа – на пороге стояла его жена Розмари.

– Я вернулась, Кеннет, – решительно заявила она, – потому что мне надо с вами поговорить.

– Я не могу!

Ее лицо изменилось.

– Кеннет, в чем дело?

Он поднял руку, призывая молчать. Все мысли исчезли, кроме одной.

– Полиция? Говорит Кеннет Гибсон. Я потерял бутылку со смертельно опасным ядом. – Он говорил очень ясно, с нажимом. – На бутылке этикетка «Оливковое масло». Имеет пирамидальную форму примерно пяти дюймов высотой, лежит в зеленом бумажном пакете. Никто не поймет, что в бутылке яд. Можете что-то предпринять? Найти? Как-то предупредить об опасности?

Розмари отпрянула.

– Я украл ее в лаборатории. Назвать фамилии работников не могу. Жидкость не имеет ни вкуса, ни запаха и смертельно опасна. Точно так, сэр. Я сел в пятый автобус на углу Мэйн-стрит и Кабрильо около четверти второго. Сошел на пересечении Ламберт-стрит с бульваром без пятнадцати два. Был на рынке минут десять-пятнадцать. Сейчас перевалило за два. Я дома и обнаружил, что бутылка пропала. Нет-нет, совершенно уверен. Я налил яд в бутылку из-под оливкового масла. Торговая марка? Королевское что-то. Да, я это сделал. Зачем? Припас для себя. Собирался совершить самоубийство, – отвечал он в ответ на возмущенные вопросы собеседника.

Розмари плакала. Он на нее не смотрел.

– Да, я понимаю, яд может убить кого-нибудь другого. Поэтому вам и звоню. – В голосе Гибсона ощущалась сдерживаемая ярость. – Да, я преступник. Можете называть меня как угодно. Только найдите бутылку.

Он снова назвал свою фамилию, адрес и номер телефона.

А затем положил трубку на рычаг.

– Зачем? – спросила Розмари.

Еще утром он думал, что больше никогда ее не увидит.

– Я не… Я не… Кеннет, простите меня.

Он едва слышал, что она говорила. И отрывисто приказал:

– Возвращайтесь на работу. О том, что случилось, вы ничего не знаете. Не вмешивайтесь. Оставьте меня. Я могу стать причиной смерти другого человека. Могу сделаться убийцей. Вам это ни к чему. Уходите. – У него было единственное желание – чтобы она исчезла.

Розмари оторвалась от дверного косяка и распрямилась.

– Нет, я вас не оставлю. Не надейтесь. Никто не отравится. Мы сейчас пойдем и найдем эту бутылку.

Гибсон в отчаянии отмахнулся:

– Нет, мышка, не получится.

– Это неправильно, несправедливо. Мы можем найти яд. Я могу и найду. А вы пойдете со мной. Пол нам поможет, – выкрикивая слова, она открыла дверь. – Пошли!

– Хорошо, – согласился Гибсон. – Я думаю, можно попробовать.

На солнце он понял, какой у него внутри холод. Он ощущал себя покойником. Сломленным ударом судьбы – или что это было? – ему казалось, что он, к несчастью, пережил сам себя.

– Пол! Пол! – позвала Розмари.

Таунсенд высунулся из-за живой изгороди и весело поинтересовался:

– В чем дело?

– Помогите нам. У Кеннета был яд. Он его потерял. Яд надо найти.

– Яд? Откуда?

– Нужна ваша машина. Пожалуйста, Пол. Яд в бутылке из-под оливкового масла. Он оставил ее либо на рынке, либо в автобусе. Надо скорее туда попасть.

Пол бросил ей ключи.

– Выводите машину. – Его рука сомкнулась на запястье Гибсона. – О чем она толкует?

– Это номер триста тридцать три. – Кеннет произнес это нарочито отчетливо. – Я был в городе и украл отраву из твоего шкафа.

– Какого дьявола?!

– Хотел совершить самоубийство. – В его голосе не чувствовалось ни капли раскаяния. – Но теперь могу стать причиной гибели другого человека.

Пол отдернул руку, словно касался заразного. И, повернувшись к Розмари, крикнул:

– Вы сообщили в полицию?

Розмари скрылась в его гараже.

– Да, да. Надо спешить!

– Сейчас, только скажу маме. И надену рубашку. Не уезжайте без меня. – Он прыгнул на крыльцо. Гибсон не двигался. Розмари возилась в гараже, пытаясь завести незнакомую машину.

Однако в округе было все спокойно. Словно в тело вонзили нож, но оно еще не ощущало раны. Гибсон, причина всех волнений, не шевелился и даже ощущал запах лаванды и солнечный жар на коже. Находился как бы вне времени, словно уже совершил самоубийство, зная, что человек он пропащий. Но вместе с тем как будто родился заново. Он закрыл глаза и подставил свету лицо.

Машина Пола наконец завелась и выехала из гаража. Розмари распахнула дверцу и высунулась наружу:

– Садитесь.

Гибсон послушно забрался на переднее сиденье, а она освободила свое место за рулем. Наверное, не сомневалась, что машину поведет Пол.