Любовница на неделю - Сьюзен Джонсон

— Скоро мы дойдем до вершины, — шептал он; — Ты почувствуешь, как я войду в тебя до самого конца, ты. захочешь вырваться, но я тебя не отпущу…

Сжигавшее ее изнутри пламя с каждым его словом разгоралось все сильнее.

— Я буду любить тебя до тех пор, пока ты не сможешь двигаться, и тогда мы отдохнем и начнем все сначала. Потому что я не собираюсь тебя отпускать — ты будешь все время лежать подо мной, или на мне, или возле меня… У нас будет все…

Напряжение наконец разрядилось, и Изабелла испустила яростный крик восторга, а сладостное упоение все длилось, длилось и длилось — до тех пор, пока она не замерла без сил, не открывая глаз, с загадочной улыбкой на устах.

— Ну что, удовлетворены? — чуть поддразнивающим тоном спросил ее Дермотт, усаживаясь рядом.

— Ммм… — Ее глаза медленно раскрылись, улыбка стала шире. — О, вы действительно великолепны!

— Мы оба старались, — лучезарно улыбнулся Дермотт.

— А вы совсем не эгоист, — пробормотала она, дотронувшись пальчиком до его мускулистой груди.

— Обычно нет.

— Теперь я понимаю, почему на вас такой спрос.

— Просто концепция взаимного удовлетворения кажется мне более… плодотворной.

Изабелла лениво потянулась, словно юная султанша.

— Более плодотворной? — приподняв бровь, выдохнула она. — Тогда мы определенно должны над этим поработать.

— Я тоже так думаю, — улыбнулся он.

— Но я, право, не знаю, — нерешительно пробормотала она, — можно ли проделать все это снова?

— Никаких проблем, — утвердительно кивнул он. Ее глаза вспыхнули.

— Это точно?

— Абсолютно.

Она обольстительно улыбнулась:

— Думаю, Молли кое о чем все же не упомянула.

— Я продемонстрирую вам то, что вы пропустили.

— Поскольку вы еще не удовлетворены?

— Отчасти да.

— А другая часть — это я? — горделиво выгнув спину, спросила она.

— Именно так, — наслаждаясь восхитительным зрелищем, ответил он.

— И мне дозволено сказать «нет»?

— Вам дозволено абсолютно все. Но я гарантирую, что вам это понравится.

— И я снова почувствую это, когда в ушах звенит и кажется, что наступил конец света?

— Непременно.

— Почему вы так в этом уверены?

«Все-таки годы практики», — подумал он, но осмотрительно сказал:

— Просто я это знаю.

— Из-за всех этих ваших леди?

— Да, — честно согласился он.

— И какая я по счету?

Это ее возмущает или интересует? Когда она вот так сдвигает брови, понять невозможно.

— Я не считал.

— А я, наверное, смогла бы. Вела бы дневник или список — как Казанова.

— Казанова не вел никаких списков. Он все помнил только потому, что ему нравились все эти женщины.

— А вам они тоже нравились?.. Вот я вам нравлюсь?

Ее прямота вновь поставила его в тупик; Леди, которых он знал, были менее откровенны.

— Вы очень мне нравитесь, Изабелла.

— А я вас просто обожаю… за то, что вы только что сделали. Я никогда раньше не испытывала таких острых, таких сладостных ощущений — даже когда мы с дедушкой нашли карту Галилея.

— Я польщен. — Дермотт церемонно поклонился; неожиданное сравнение его от души развеселило.

— Что-то я вдруг зверски проголодалась, — вдруг призналась Изабелла. — А вы не голодны?

Его голод не имел никакого отношения к пище.

— Я поем вместе с вами, — вежливо ответил он.

— Но вы не возражаете, если мы сначала поедим?

— Нет, конечно, не возражаю, — ответил Дермотт. — Я сейчас позвоню Поумрою.

— Какой вы милый, — слегка коснувшись его руки, пробормотала Изабелла.

«Да, милый, — подумала она. — Поскольку хочет поскорее снова заполучить соблазнительную мисс Лесли, пока сам себя не съел. Но после ужина меня уже ничто не остановит».

Едва Дермотт успел позвонить Поумрою, как тот уже постучал в дверь гардеробной.

— Неужели он подслушивал под дверью? — широко раскрыв глаза, спросила Изабелла.

— Нет, — сказал Дермотт, поспешно натягивая бриджи, хотя подобная мысль тоже пришла ему в голову: ведь от кухни сюда добираться минут пять, не меньше. — Вот, наденьте это, — добавил он, бросив Изабелле висевший на соседнем кресле халат. — Я сейчас его впущу.

Соскочив с постели, она надела халат, завязала его на талии, закатала рукава — но все равно халат был ей чересчур велик, полы его буквально волочились по полу.

— Может быть, мне сесть здесь? — в поисках места, где можно присесть, указала она на стоящее возле камина кресло. — Или остаться стоять? Или нет, я лучше спрячусь в гардеробе. — Кажется, она не шутила.

— Вы можете стоять хоть голая посреди комнаты, — торопливо застегивая бриджи, сказал Дермотт. — Поумрой даже бровью не поведет. — Он ободряюще улыбнулся. — Да делайте что угодно, только оставайтесь в пределах досягаемости, — шутливо добавил он.

— У меня столь веские причины остаться, — не отрывая взгляда от его великолепной фигуры, залилась она веселым смехом, — что я смогу преодолеть мимолетное смущение:

— Вот и умница, — подмигнул он. И, едва заметно поклонившись, повернулся к двери и крикнул: — Войдите!

Глядя только на своего хозяина, в комнату вошел невозмутимый дворецкий. Изабеллы для него будто и вовсе не существовало.

— Вы звонили, сэр?

— Мисс Лесли желает ужинать.

— Прекрасно, сэр. Здесь, сэр? — Спокойствие Поумроя скрывало царивший на первом этаже переполох: когда приготовленная шеф-поваром пища не была немедленно подана, тот в знак протеста решительно удалился.

Поумрой надеялся, что леди не станет особенно привередничать с ужином — ведь ясно, что все блюда уже остыли.

— Да, здесь. — Дермотт поспешно снимал со стола книги и бумаги.

— Прямо сейчас, сэр? — Учитывая незапланированное развитие событий, вопрос был вполне уместным.

— Да, да, конечно, прямо сейчас. — Дермотт с удивлением посмотрел на ошалевшего дворецкого.

— Очень хорошо, сэр. — Поумрой с поклоном удалился.

— Он всегда такой величественный? — спросила Изабелла, сравнивая Поумроя со своими слугами, которые больше поучали ее, чем выслушивали распоряжения.

— Пожалуй, да, — оторвавшись от своего занятия, сказал Дермотт. — Впрочем, я не обращал на это внимания.