Невыносимый - Александра Салиева

не остается возможности сказать что-либо в ответ. Губы смяты жадным поцелуем. И если секунду назад я еще помню о том, что должна его остановить, то теперь с моих уст срывается лишь жалобный тихий стон, вместе с новым проникновением его пальцев под тонкое кружево.

– Бл*дь… – хрипло ругается Игнат. – Какая же ты…

Не договаривает. Тяжело выдыхает. Шумно втягивает в себя воздух. Раскрывает и ласкает меня изнутри мучительно умело и медленно. Меня буквально вышвыривает в похожее воспоминание. По телу проносится сладостная дрожь. Сворачивается наэлектризованным клубком внизу живота. Простреливает током. И я не успеваю остановить слетевший с моих губ повторный предательский стон. Игнат ловит его своим ртом, поглощает вместе с новым поцелуем. Его пальцы во мне – проникают глубже, растягивают, почти доводят до сумасшествия только одним этим простым действием. Все еще невыносимо медленно.

– Боже… – выдыхаю на особо глубоком и неожиданно резком толчке.

Из меня словно весь кислород вышибает. Я тоже выгибаюсь. Инстинктивно прижимаюсь к нему ближе. Не могу не прижиматься. Я потом буду проклинать за эту слабость. И себя. И его. И нас обоих. Но здесь и сейчас мне нужно больше. Всего. Больше контакта. Больше поцелуев. И я уже сама тянусь к нему навстречу. Целую в ответ, наверное, слишком отчаянно. Плевать. Мои руки живут своей жизнью, отдельно от голоса разума, почти рвут пуговички на мужской рубашке, в стремлении добраться до его тела, почувствовать жар горячей кожи и впитать в себя. Да, это адово пекло. Мои легкие горят. В голове настоящее инферно. Откинув голову назад, я с жадностью глотаю новую порцию воздуха, никак не могу надышаться. Зато рвано и громко выдыхаю…

– О-ох… – вместе с новым проникновением.

Его член во мне ощущается чертовски огромным. Нет, мне не больно. Но Игнат замирает. Не двигается. Дает возможность привыкнуть. А я смотрю в синие глаза и понимаю, что вот теперь точно пропадаю. Окончательно и безвозвратно. Снова лечу в бездонную пропасть, сотканную из его обжигающего желания, полного трепета и нежности, на контрасте со всем тем, что я знаю. Да, сейчас рядом со мной тот Игнат, которого я помню, и образ которого давно храню в своем сердце. И я снова обманываю себя. Подменяю реальность. Вновь тянусь к нему навстречу. Позволяя увлечь себя в эту порочную игру из выбивающих дух резких глубоких толчков, уносящих на волнах разрастающегося удовольствия. Пусть по его правилам. Я наслаждаюсь ею. Нуждаюсь и жажду. Пью до дна. Окончательно пьянею. Далеко не скоро возвращаюсь в реальность. Оргазм накрывает и тело, и жалкие остатки моего разума слишком беспощадной эйфорией. Мгновения длиною в вечность. Я словно рассыпаюсь на части. Нет меня. Едва осязаемые поцелуи на лице и шее продлевают это иллюзорное чувство, даря обманчивое ощущение правильности происходящего, даже после того, как все заканчивается. Совсем ненадолго. Когда мужчина отстраняется, оставляя вместо себя холод и пустоту, обрушивается и понимание случившегося.

– Твои десять минут вышли, – ставит перед фактом Игнат, прежде чем покинуть кухню. – Нах*р твои шмотки. Поехали домой. Все, что нужно, сам куплю.

Недалеко уходит. В ванную. Через пару секунд слышится шум воды. А я так и сижу на столе, глядя перед собой невидящим взором. Перевариваю. И если поначалу я еще пытаюсь убедить себя в том, что ничего страшного не произошло, тем более, не абы с кем, а все же с отцом своего сына, то стоит только соскочить со стола, как на разум штормовой волной обрушивается иная правда. Ведь он… этот… нехороший человек… снова! Он снова не предохранялся! Да и я хороша! Чем думала, когда поддавалась его желанию? Точно не головой. Лучше бы не разговоры с ним вела, а к сыну шла, тогда бы не приходилось теперь так страдать. Еще и это! Медаль матери года мне точно не дадут! Правильно отец обозвал бестолковой. Успокаивает только то, что я помню, сколько охраны выделил Игнат для Максимки, так что за его безопасность точно переживать не стоит. А вот прибраться и вещи собрать – да. Хотя бы самый необходимый минимум. Тем и собираюсь заняться, попутно раздумывая, как бы поделикатнее попросить Игната заехать по пути к нему в аптеку. Хотя о деликатности думать уже как бы поздно. Тем более, о ней только я и думаю. Орлов такой проблемой точно не страдает.

– Ты пьешь противозачаточные? – спрашивает он по возвращению.

Вопрос в лоб, что говорится. И я непроизвольно краснею.

– Нет, – произношу негромко и отворачиваюсь в намерении поскорее скрыться от его прожигающего взгляда в ванной.

Хотя это все равно не спасает от ответного:

– Опрометчиво, – следует небольшая пауза, а последующее звучит слишком уж самодовольно: – Разве что прежде не было в этом никакой необходимости. Тогда почти логично.

Ничего не отвечаю, но дверью хлопаю громче, чем намеревалась. И снова бью его в своих мыслях.

Индюк самодовольный!

Благо, когда возвращаюсь, в квартире, кроме меня, нет никого больше. Пользуюсь моментом, чтобы сделать, наконец, то, зачем приехали сюда. Беру совсем немного, но в итоге три сумки набирается. Плюс рюкзак с принадлежностями для каратэ. М-да… и как теперь это все тащить? Впрочем, о чем это я? Не впервой, в конце концов. Рюкзак мне на плечи, сумки в руки и вперед. Чтобы замереть на выходе из подъезда, глядя на мило беседующего Игната. С Дашей.

Вот будто мало мне проблем на сегодня! Страшно представить, что эта незатыкающаяся особа легкого поведения наговорила ему. Зато понятно, чего он поначалу меня торопил, а теперь и дела никакого нет до того, как долго я справлюсь. Конечно, когда на тебя с таким восторгом смотрит такая милая рыжая хохотушка с довольно выдающимися объемами и сверху, и снизу… чего не скрывает расстегнутый полушубок…

В общем, мое раннее желание наплевать на УК РФ принимается разрастаться с геометрической прогрессией.

Особенно, когда к этим двоим еще и Макс подбегает.

Честное слово, как какая-нибудь счастливая семья! Не считая того, что это все-таки мой сын!

От последующей глупости останавливает появление одного из охранников Игната, который молча забирает у меня сумки с рюкзаком и уходит к машине.

– Спасибо, – только и успеваю сказать ему вслед.

Хотя ему до моей благодарности и дела нет. Никак не реагирует. И не