В рассветный час - Кира Измайлова

Леди Заара молчит, покусывая нижнюю губу.

– Вы могли бы сразу так и сказать, – произносит она наконец. – Или вы полагаете, я не в состоянии понять подобное?

На этот раз Дейн молчит сконфуженно и, видимо, делает это достаточно выразительно, потому что герцогиня сменяет гнев на милость:

– Наверно, вам велели не привлекать внимания? И мне тоже рассказывать поменьше, потому что я неопытна и могу выдать и себя, и вас, и… вообще все предприятие?

– Вы правы, миледи, – с облегчением отвечает Дейн. – Поверьте, мне не доставляет никакого удовольствия изображать молчаливую статую, но приказ есть приказ. Прошу простить, если невольно обидел вас.

– Я сама обиделась, – криво усмехается леди Заара и убирает со лба черный локон. – У меня характер совсем как у мамы – мгновенно вспыхиваю, только она быстро остывала, а я… Я злопамятная. Угли могут тлеть долго, но в случае чего легко разгорятся заново.

– Не самое худшее качество, миледи. К слову об огне… Вы сказали – Вайло стоял среди обломков и тлеющих головешек. Откуда они там взялись? В спальне вашей матушки есть камин?

Герцогиня невесело смеется.

– О чем вы, милорд! Чем его топить? Наши спальни обогреваются при помощи магии – сил придворного чародея на это хватает. И то, пока я была маленькой, мама брала меня к себе, особенно зимой – опасалась, что замерзну. Слуги – те спят вповалку. Завидуют конюхам и скотникам – на конюшне тепло, в овчарнях тоже. Кое-кто берет в постель собак… Но, кстати, благодаря этим холодам у нас удивительно неплохо с рождаемостью, – добавляет она со смешком.

– Понятно, чем еще заниматься холодными зимними ночами… Только вот прокормить всех – задача не из простых, не так ли?

– Пока нам хватает, – серьезно говорит леди Заара. – Но… Вам не понять, наверно, каково это: годами жить… на грани.

«Впроголодь», – слышит Дейн.

Слава Великому Ниду, в Восточных землях давно забыли о голоде. Было, было и такое – во время войны пострадало столько земель, что восстанавливать хозяйство пришлось очень долго. Но теперь это лишь история. Сейчас Восточные земли – житница Союза земель наряду с южным соседом.

Самому Дейну, конечно, не понять, как это – считать каждое зернышко, но он слышал преизрядно рассказов старших, и у него достаточно хорошее воображение, чтобы представить подобное в красках… Да ведь и представлять не нужно: достаточно посмотреть на Граршаайн!

– Значит, камина нет, – возвращается он к разговору. – Откуда тогда взялись головешки?

– Кровать сгорела, – помедлив, отвечает леди Заара. – Вернее… ее как будто горный великан растоптал. Она старая, досталась отцу по наследству. Не представляю, сколько ей лет… или веков даже, но она была из настоящего дерева, очень прочного. Эту кровать даже передвигать приходилось вшестером, а чтобы разломать без топора или чего-то наподобие… Но она была именно разломана – повсюду валялись щепки. Одна воткнулась в стену, застряла между камней…

– Откуда же взялся огонь? Лампа опрокинулась?

– Нет… нет, вряд ли. От одной лампы так бы не вспыхнуло.

– Почему? Если она опрокинулась на постель… Кстати, с ней что?

– Все сгорело, – передергивает плечами герцогиня. – Одеяла, перина, подушки, ковры, все занавеси… Когда мы оказались внутри, там летали огромные клочья пепла, будто… будто чудовищные бабочки. Делаешь шаг – они вспархивают отовсюду, из-под ног, со стен… Дотрагиваешься до такой, а она рассыпается в прах…

– Очевидно, ваша матушка тоже пала жертвой огня? – осторожно спрашивает Дейн.

– Д-да… нет… – Она обхватывает голову руками. – Не знаю… Там пахло горелым, но – только тряпками, пером, шерстью… Понимаете, о чем я?

Он знает, как пахнет горелое мясо, поэтому молча кивает.

– Но мама…

Кажется, будто леди Заара вошла в транс, чего Дейн и добивался своими расспросами сперва о незначительных событиях, а теперь о трагическом происшествии.

Девушка раскачивается на месте и продолжает:

– Мама словно пыталась выбраться из своих покоев. Стены, эти обломки кровати, даже ставни и оконная решетка, даже пол – все было в крови… Ее тело… истерзано, будто она билась о стены, а потом… потом сама раздирала себя ногтями… Волосы вырваны клочьями, с лица почти содрана кожа, а еще… еще… Не уверена, но, кажется, она бросилась на уцелевший обломок. Он пронзил ее почти насквозь. Там… весь пол был… липкий…

Леди Заара всхлипывает, и Дейн протягивает ей обещанный платок, продолжая расспрашивать по возможности спокойным тоном:

– Неужели она не кричала? Почему ее никто не услышал?

– Вы будто не видели наших стен, милорд! Можно кричать во весь голос, никто не обратит внимания.

– Но вы сказали, что приказали ломать двери, когда ваша матушка не открыла дверь на ваш голос, не так ли? Следовательно, что-то расслышать можно. И наверняка в течение дня кто-то подходил к двери – та же служанка – и прислушивался, не изволила ли госпожа встать. Как она вызывала прислугу?

Дейн ощущает непривычный азарт.

– Как все – звонком. Но мама никого не звала… – Герцогиня отрывает платок от лица и смотрит на Дейна в упор. – Здесь что-то не так. Вы правы, милорд, такой шум не прошел бы незамеченным. Окно выходит на двор, днем там предостаточно народу, хоть кто-то услышал бы. И уловил запах гари… Но ничего этого не произошло. Почему?

– Мы это выясним, миледи, обещаю, – твердо говорит он, хотя и чувствует неприятный холодок где-то в основании черепа. – Думаю, ваши слуги дополнят картину, хотя я и так уже догадываюсь, что именно произошло.

– Теперь-то вы не сомневаетесь, что мама не переборщила с пыльцой? – требовательно спрашивает леди Заара.

– Не сомневаюсь. Конечно, если бы я мог исследовать ее тело, то сделал бы намного более точное заключение, но…

– Если бы я знала, что это потребуется, то заставила бы всех обождать с погребением.

– А в усыпальницу нельзя проникнуть тайно? – спрашивает он. – Понимаю, ваши люди возмутятся, если какой-то приезжий решит вскрыть гробницу, но ведь можно не сообщать никому, не так ли?

– У нас в ходу огненное погребение, милорд, – после долгой паузы произносит леди Заара. – На это сил придворного чародея хватает. Конечно, не всех так хоронят, только знатных особ, но…

Она со злостью ударяет кулаком по скамье – на камне остаются капли крови. Дейн немедленно завладевает ими – якобы неловко коснувшись рукой. Пригодится…

– Почему, к слову, вы не заподозрили этого чародея? – спрашивает он.

– Потому что он отказался даже приближаться к покоям мамы. Сказал – не представляет, что именно ее убило, но не рискнет с этим связываться. И тоже не просыхает, как Рен. Они обычно вдвоем и пьют, – невесело отвечает леди Заара. – Но Альгу хотя бы не уверял, будто мама сама отравилась. Может, он слабый маг, но не лжец. Не могу сказать, что доверяю ему, но…