Мужчина в окне напротив - Олег Рой

– А меня возьмут? – Ира даже растерялась.

– А чего ж не взять-то? Там, говорят, до зарезу человек нужен.

– Я никогда не работала на телевидении…

– Всегда надо с чего-то начинать, – резонно ответила Алка. – Записывай телефон. Пугачев Сергей Алексеевич. Скажешь, что от Ольги Старосельской, он знает.

Перед этим собеседованием Ирина волновалась как никогда прежде. Ехала на трамвае от метро «ВДНХ» на Аргуновскую улицу, не поднимая глаз от английской грамматики – наверняка придется проходить тест на знание языка, а она уже больше года не практиковалась… Но все тревоги оказались напрасны. Вообще ни о чем не спрашивая, секретарь, сногсшибательно красивая, хотя уже совсем не юная крашеная блондинка, сразу же отвела ее к руководителю.

При одном взгляде на Сергея Алексеевича становилось ясно, что он бывший военный – короткая стрижка, командные интонации голоса, характерная осанка и походка. На вид лет сорок или немногим меньше. Не красавец, но есть в лице что-то такое, необыкновенно привлекательное, что хочется смотреть на него и смотреть, не отводя глаз…

– Заходи, – кивнул он Ире, не отрываясь от монитора. – Тебя как звать, забыл? Ира? Садись-ка, Ира, вон за тот комп и найди в «Моих документах» файл «Средство для посуды».

Ира открыла нужный документ. Это был сценарий рекламного ролика, в котором свекровь и невестка спорили о преимуществах нового чистящего средства перед старым.

– И как тебе?

Ира пожала плечами. Она не знала, что ответить.

– Вот и я говорю – говно! – кивнул Сергей Алексеевич. – Сама идея хорошая, а тексты дрянь. Где, интересно, она слышала, чтоб живые люди так разговаривали? А понтов-то у этой козы, понтов – выше крыши! «Я креативщик, я копирайтер» – имитируя визгливый женский голос, передразнил он и добавил без всякого перехода: – Когда у тебя готово-то будет?

– Что? – испугалась Ира.

– Ну текст этот. К вечеру справишься?

До Иры не сразу дошло, чего от нее хотят. Похоже, какая-то рекламщица сочинила сценарий, он руководству не понравился, и теперь ей, Ире, нужно переделать диалоги, чтобы речь персонажей стала живой, узнаваемой – занятие непростое, но интересное.

– Я… Я попробую.

Вскоре после этого Сергей Алексеевич умчался и больше в тот день уже не появился. Ирина закончила работу и спросила у секретаря, что ей делать дальше.

– Да ничего, поезжай домой, – отвечала та. – Да, постой! Держи вот эту папку. Завтра с утра отвезешь на телецентр, там на бумажке все написано, куда и кому.

– Я отвезу? – изумилась Ирина.

– Но не я же. Мне на телефонах надо сидеть.

Вот так Ира Боброва – без собеседования, без тестирования, без договора и вообще без всяких документов, стала сотрудницей рекламного агентства. На пять недолгих, но счастливых месяцев.

Собственно к телевидению она никакого отношения не имела, в съемках не участвовала. Только посмотрела их один раз и была очень разочарована. Ничего интересного, все как-то очень бестолково, вяло и скучно. Сначала долго устанавливали свет, потом ждали, пока подъедет актриса, которая почему-то запаздывала, затем еще дольше ждали, когда подвезут какую-то специальную мебель, без которой почему-то никак нельзя было обойтись, потом снова устанавливали свет… При этом все постоянно ломалось, терялось и забывалось, все суетились и орали друг на друга, включая актрису, матерившуюся так, что даже рабочие не могли конкурировать с ней. Сами съемки ролика, законченные уже с третьей попытки, не заняли и десятой части общего времени.

Зато у Ирины теперь появилось множество новых тем для рассказов друзьям и знакомым. Опираясь на реальные факты, можно было насочинять такого, что слушатели только рты разевали от удивления. На самом деле она, конечно, не пила чай с телеведущими, не знакомилась со звездами в перерывах между съемками, не участвовала в телепередачах и всего несколько раз побывала в коридорах «Останкино». В основном Ира сидела в офисе, где выполняла не только работу редактора, но и множество других поручений, даже кофе варила, когда секретарь была на больничном. Но это занятие ее не смущало, наоборот, нравилось – потому что буквально в первые же дни работы в «Гамаюне» Иринка ухитрилась влюбиться в Сергея Алексеевича, своего начальника. И хотя эта любовь была без взаимности, она, как ни странно, чувствовала себя очень счастливой. Не хуже, чем в то лето на даче с Сережей. И уж точно намного лучше, чем четыре года назад с Колей.

Ей нравилось каждое утро идти на работу, зная, что она обязательно увидит там его, нравилось украшать офис какими-нибудь новыми цветами в горшках или постерами на стены, потому что он обязательно замечал любые изменения, и каждый раз говорил что-нибудь вроде: «Как у нас уютно стало. Молодцы, девочки!», нравилось приносить из дома самодельные пирожки или печенье, которые обязательно подавались шефу к кофе или чаю, а он ел и нахваливал.

Начальник уважал Иру, называл ее «молодцом» и «умничкой», часто советовался с ней по разным поводам и всегда прислушивался к ее мнению. Иногда он специально, чтобы обсудить с ней что-то, подвозил ее на своем серебристом «Шевроле» до метро или до центра. Случалось, что подвозил и просто так, без всякого повода, просто для того, чтобы, как он сам выражался, «хоть иногда поговорить с умным человеком».

Но при всем при этом – увы и ах! – у Ириной любви не имелось ровным счетом никаких перспектив. Сергей Алексеевич Пугачев был женат и уходить из семьи не имел никакого желания.

Впрочем, у Ирины и мысли не было разбивать его семью. Она довольствовалась общением с ним на работе и как могла старательно прятала свою любовь.

Секретарь Вера, сама мать почти взрослой дочери, все замечала и жалела Иру:

– Эх, Ирка, Ирка, выкинь ты его из головы! Нашла бы себе, пока молодая, холостого, вышла бы за него и жила бы, горя не знала…

На Иринино счастье Сергей Пугачев не принадлежал к тому типу начальников, для которых ни к чему не обязывающий секс с секретаршами и вообще с подчиненными сотрудницами является чем-то вроде спорта. Неизвестно, действительно ли он был так верен своей жене, как казалось, или просто очень хорошо скрывал свои интрижки, но в Ирину сторону не сделал ни одного шага, хотя, конечно, не мог не догадываться о ее чувствах. Много раз Ира задавала себе вопрос: «А что, если бы?..» и, к стыду своему, не находила на него однозначного ответа. Смотря как это выглядело бы, смотря что бы он ей сказал, смотря как бы себя повел… Не исключено, что в некоторых ситуациях она могла бы и не устоять.

И она мечтала все вечера, ночи и выходные напролет, представляя, что он… Никакого зла его супруге и тем более детям, она, разумеется, не желала, но мало ли что бывает в жизни? Например, его семьи могло бы просто не быть, не существовать в природе. Или его жена могла бы полюбить другого и уйти к нему. А могло бы быть и что-нибудь совсем заковыристое, в духе любовных романов и американских сериалов, которые с некоторых пор стали постоянно показывать по телевидению. Например, то, что его семья – на самом деле совсем не его семья, а, скажем, семья его брата. А он выдает себя за него, чтобы… Ну, мало ли зачем! Может, чтобы какую-нибудь тайну разгадать или наследство получить. Нет, наследство – это как-то очень меркантильно и не возвышенно. Пусть лучше будет тайна.