Мама по контракту - Виктория Вестич

— А мне что, все время в комнате сидеть?!

— Было бы идеально.

— Знаете что? — вспылив, вскакивает на ноги Соня, — Я сюда не хотела ехать, вы меня силой притащили! Если вы привыкли один, как в берлоге, сидеть, то я нет. Тем более, когда я не знаю, где Леся и что с ней. Можно было просто отпустить меня домой! Я все равно оттуда никуда не денусь.

— Попридержала бы ты язык, девочка, — вкрадчиво советует Лютый, всю тираду не сводя горящего взгляда с Сони.

— А не то что?

Нервы и без того на пределе, но сейчас степень раздражения и ярости переходит все границы. Лютый резко поднимается с места и надвигается на девчонку, печатая шаг. Она испуганно отступает, даже пытается в последний момент сбежать, но слишком поздно опоминается для этого. Мужчина смыкает пальцы на тонком горле. Светло-карие глаза смотрят на него испуганно, но сама Соня, словно назло, задирает подбородок повыше, пытаясь доказать таким образом, что не боится.

— А не то можно и пожалеть, — тихо говорит Лютый, когда расстояние между ними сокращается до нескольких миллиметров.

Соня сглатывает, но не отводит взгляда. Вместо этого дерзко хмыкает:

— Убьете меня? Ну и пожалуйста. Мне терять нечего.

— Правда? — иронично усмехается Лютый.

Какая же она все-таки еще… наивная, с характером подростка-максималиста. Не обломала еще жизнь крыльев, не макнула с головой в ледяную воду. Все еще думает, что все может, стоит только немного потерпеть, очень много потрудиться — и все наладится.

Ладонь скользит вниз, под ткань платья, кончики пальцев мужчины практически невесомо скользят вверх, по нежной коже бедра. Глаза Сони мгновенно расширяются от ужаса, она цепляется пальцами за сильную руку, безуспешно пытаясь ее остановить, впивается ногтями до крови в кожу. Лютый смотрит безотрывно, впитывая ее страх, прокатывающуюся по телу дрожь, и уточняет:

— Совсем нечего терять? Даже свою гордость и самоуважение?

— П-пожалуйста…

— Я могу сделать это сам или отдать тебя кому-то из своих людей. Или нескольким людям. И поверь мне, девочка моя, это далеко не всё плохое, что можно с тобой сделать. Так что не забывай, с кем ты разговариваешь и чем может обернуться для тебя твой острый язычок. Попридержи его, когда нужно, чтобы я не нашел ему более полезное применение. Ты меня услышала, Сонечка?

Она молчит. Только смотрит на него огромными светло-карими глазами с мольбой и страхом.

— Ты. Меня. Услышала? — раздельно произносит Лютый, выделяя каждое слово.

— Д-да.

Соня мелко дрожит. Титаническим усилием воли приходится подавить в себе желание склониться ниже и зубами вгрызться в ее изящную тонкую шею. До крови, чтобы оставить после себя след, желательно надолго. Чтобы помнила.

Помнила что?

— Отлично.

Лютый ослабляет хватку и даже не успевает отступить на шаг, как Соня сама отталкивает его. Срывается с места и вихрем взлетает вверх по лестнице, едва не стегнув его собранными в хвост волосами. Боится. И прекрасно. Значит, будет послушной и сговорчивой. Большего и не нужно.

Я избегала Лютого, как могла, после того представления, что он устроил… До сих пор от одного воспоминания ледяные мурашки по позвоночнику пробегали. Его глаза в этот момент были такие… дикие… Не оставалось сомнения, что он ни черта не шутил, когда угрожал мне.

Вот только постоянно прятаться от него в его же доме точно бы не вышло. Хоть Лютый и бывал здесь нечасто, но пару раз нам пришлось вместе ужинать. Вернее, я пыталась впихнуть в себя хоть кусочек еды под пронизывающим темным взглядом. Клянусь, такое ощущение, что он ни на секунду не выпускал меня из поля зрения. За столом в этот момент разливалось настолько сильное напряжение, что даже пошевелиться было страшно. Казалось, одно неверное движение и… И? Я сама не знала, что произойдет дальше. Он снова набросится на меня? Вся Вселенная разлетится на мелкие кусочки? Что? Не знаю. Но проверять не хотелось. Сердце и без того от адреналина билось в грудную клетку, как сумасшедшее, а я всего-то ужинала, сидя напротив Лютого!

Но спустя неделю, в один из вечеров, нам пришлось столкнуться. Я бы спокойно могла пройти мимо, но… Хотя нет, не могла бы.

Проходя мимо по коридору, краем глаза я отметила движение через приоткрытую дверь спальни. А потом сердце ухнуло вниз, потому что взгляд выхватил обнаженного по пояс мужчину. Правда, ухнуло оно не от этой картины. Лютый, конечно, был хорошо сложен и подтянут, но на боку у него с правой стороны темнела от крови рана. И он, сидя на постели, пытался ее обработать.

Еще не понимаю ничего толком, а ноги уже сами несут меня в спальню. От стука резко распахнувшейся двери Лютый вздрагивает и тут же вскакивает на ноги. Тело мгновенно сгруппировывается, мышцы напрягаются, словно он готовится атаковать. Но, увидев меня, расслабляется.

— Не спишь еще? — интересуется он безо всякого интереса.

Так хладнокровно, словно у него не течет из раны по коже струйка крови. Судорожно сглатываю и бросаюсь в ванную, на ходу командуя:

— Сядьте! Немедленно! Я сейчас вымою руки и помогу, — руки мелко дрожат, когда я их намыливаю.

— Мне не нужна помощь, — холодно отвечает Лютый.

— Конечно. Я вижу.

Возвращаюсь в комнату. Мужчина уже сидит на постели, напрочь игнорируя тот факт, что кровь продолжает течь, пачкая легкие домашние штаны серого цвета. Горло сдавливает от этой картины. Нет уж, сейчас меня даже артиллерией отсюда не выгнать! Решительно подхожу вплотную и твердо говорю:

— Я никуда не уйду, пока не помогу.

— Я уже говорил, что терпеть не могу навязчивых женщин? — морщится Лютый.

— Еще нет.

— И говорил, что случится, если ты не будешь послушной?

— Говорил. Мне все равно. Я не уйду, пока не помогу.

В комнате повисает молчание, мы буравим друг друга решительными взглядами, оба не собираясь отступать. Наконец я сдаюсь.

— Я не сделаю ничего такого, просто помогу, — говорю тихо, — Ну что вы как маленький? Ведь неудобно же самому все это делать.

Лютый смотрит на меня хмуро некоторое время, а после молча протягивает флакончик с антисептиком.

— Ну вот и хорошо. Сразу бы так, — бубню я, чтобы скрыть напряжение и неловкость.

— Ко мне можно на «ты».

— Л-ладно.

Честно говоря, рана выглядит так, что у меня мурашки по телу бегут. Вроде бы швы на месте, но все равно она кровоточит и не заживает, хотя видно, что ранения поменьше на теле уже затянулись почти. В принципе неудивительно. Он и на месте практически не сидит, все время куда-то пропадает, а ведь покой нужен хоть ненадолго, чтобы рана поджила.