Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман

Салли быстро оделась и развела на кухне огонь, после чего решила обследовать еще неизвестную ей часть дома. Роза предлагала сделать это еще прошлым утром: похоже, здесь много неиспользованного свободного места, подумала Салли. Возможно, найдется комната и для квартиранта.

Изнутри дом был куда просторней, чем казался с улицы. В нем было три этажа вместе с чердаком и подвалом, к тому же просторный двор на задней стороне. Две комнаты были битком набиты фотографической аппаратурой, и это еще помимо специальной темной комнаты и лаборатории. Комната за магазином на первом этаже была оборудована под студию для съемки художественных портретов. Одна из верхних комнат была так заставлена всевозможными безделушками и диковинами, что Салли засомневалась, уж не попала ли она в какой-то музей. Помимо этого, наверху было два пустовавших помещения и еще три, прилично меблированных, которые вполне сгодились бы под спальни.

Результаты этой экспедиции были представлены остальным домочадцам за завтраком, приготовленным ею самой. Это была овсянка – и очень хорошая, как ей показалось.

– Фредерик, ты занят сегодня утром? – спросила она.

– Безумно. Но это может подождать.

– А ты, Роза, репетируешь?

– Я свободна до часу. А что?

– А вы, Тремблер, – вы сможете уделить мне немного времени?

– Не знаю, мисс. Надо кое-какие фотографии напечатать.

– Это не займет много времени. Я всего лишь хочу предложить вам, как заработать денег.

– Ну, на это ты можешь потратить все наше время без остатка и даже не спрашивать позволения, – сказала Роза. – И как же мы это провернем?

– Я об этом думала еще в Оксфорде. И начала рассказывать Фредерику в поезде.

– А-а-а… – протянул тот. – Стереоскопы.

– Не сами стереоскопы, а стереографии. Люди всегда их просят. Сегодня утром я осмотрела дом, и мне в голову пришла одна мысль. Там есть комната, полная всяких странных вещей: копья, барабаны, идолы и я не знаю что…

– Комната дяди Вебстера, – сказала Роза. – Он собирал все это много лет.

– Итак, это одна часть моего проекта, – продолжила Салли. – Другая – это Роза. Нельзя ли, например, рассказать какую-нибудь историю в фотографиях? С людьми, то есть, конечно, актерами, в разных захватывающих положениях, как пьесу – с декорациями и всем прочим?

И замолчала. Молчали и все остальные.

– Думаешь, они будут продаваться? – засомневалась Роза.

– Да они разойдутся как горячие пирожки! – заявил Тремблер. – Дайте мне их хоть тыщу, и черт меня подери, если я не распродам их еще до обеда!

– Надо подумать о рекламе, – сказала Салли. – Дать объявления во все газеты, придумать шапки позаманчивей. Я бы взяла это на себя – дело несложное. Но откуда же взять сюжеты и темы?

– Тут и думать нечего, – ответила Роза. – У меня есть замечательная идея! Например, можно взять сцены из ходовых пьес и…

– И продавать их возле театра!

– Песни, – сказал Тремблер. – Фотографии, иллюстрирующие новые песни из мюзик-холла.

– С рекламой на задней стороне, – сказала Салли. – Так что мы сможем кое-что заработать сверх того на каждой проданной карточке.

– Ты умница, Салли! – воскликнула Роза. – А что касается дядюшкиной всякой всячины наверху…

– Я прикинула: там достаточно места, чтобы устроить настоящую студию, какая бывает у художников. С комнатой для декораций и тому подобного.

Они оглянулись на Фредерика, который до сих пор не проронил ни звука. Лицо его выражало полную покорность и безоговорочное смирение, он только и смог, что широко развести руками.

– Что я могу сказать? – воскликнул он. – Прощай, искусство!

– Ой, только не притворяйся несчастненьким, – поморщилась Роза. – Ты будешь заниматься своим искусством в свободное время.

Фредерик медленно повернулся к ней. Просто пантеры, подумала Салли. Такие живые, подвижные и сильные…

– Ты права! – неожиданно сказал он и хлопнул по столу.

– До сих пор не могу во все это поверить, – сказала Роза.

– Ну и дуреха! Конечно, она права, я сразу это понял. Так мы и сделаем. Но как же быть с долгами?

– Прежде всего, никто их сейчас не требует. Мы действительно много задолжали, но, я думаю, если кредиторы увидят, что мы хотим расплатиться и много работаем, этого будет пока достаточно. Затем, есть счета, по которым должны, наоборот, не мы, а нам. Сегодня же я отправлю напоминания. Потом. Роза говорила что-то насчет постояльцев. У нас есть еще свободные комнаты помимо той, что заняла я. Это даст постоянный доход, пусть хотя бы несколько шиллингов в неделю. И наконец, у нас есть еще запасы товара. Фредерик, я бы попросила тебя просмотреть все это вместе со мной и по мере возможности избавиться от ненужного. Устроим распродажу – это сразу даст нам денег на оплату долгов. Тремблер, мы можем это устроить во дворе? Нужно какое-то открытое место. А Роза…

На этом месте Салли вдруг поняла, что все смотрят на нее в некотором изумлении. Тут Фредерик наконец улыбнулся, и она, смешавшись, потупилась.

– Простите! Я вовсе не хотела вами командовать… Я думала… Я не знаю, что я думала. Простите меня.

– Чепуха! Это именно то, что нам надо! – закричал Фредерик. – Нам был совершенно необходим такой администратор!

– Я пошел делать дело, – поднялся из-за стола Тремблер.

– А я помою посуду, – заявил Фредерик. – Но в первый и последний раз.

И он тоже вышел.

– Знаешь, в тебе живут два разных человека, – сказала Роза.

– Да?

– Когда ты берешь на себя какое-то дело, ты очень сильная…

– Я?

– А когда ничего такого нет, ты такая тихоня, что тебя почти и не видно.

– Какой ужас. Я стала похожа на надсмотрщика? Я совсем не хотела.

– Да нет! Я так не говорила. Просто ты всегда знаешь, что надо делать, когда мы с Фредом ничего не можем придумать… Это же здорово.

– Роза, я же так мало знаю! Я даже не умею толком разговаривать с людьми. А то, что я знаю… Не могу придумать подходящего слова… Просто то, что я знаю, совсем не то, чему обычно учат девочек. Мне это нравится, не могу тебе сказать как… Но я чувствую себя виноватой. Как если бы я должна была быть обыкновенной, разбираться в шитье и всем прочем.

Роза расхохоталась. В этот миг она была великолепна; солнце разбивалось о ее волосы, словно прибой о прибрежные скалы.

– Обыкновенной! – хохотала она. – А кто я, по-твоему? Актриса! Актерка! Немногим лучше проститутки. Родители прогнали меня взашей, потому что я всегда делала то, что хотела. И я никогда не была так счастлива. Как и ты.

– Прогнали? А как же Фредерик и ваш дядя?