Хроники Черного Отряда. Книги юга. Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин - Глен Кук

Не дожидаясь крупных неприятностей, враг повернул назад и направился к Таглиосу. Это надо было сделать сразу, прекратив на время грабежи. И Лебедь принялся наскакивать с тыла, кусать чужеземцев, пока их командир не пришел к выводу, что необходимо избавиться от наглеца, иначе не будет покоя.

– Я ни хрена не смыслю ни в тактике, ни в стратегии, – сказал Лебедь Копченому, – но я представил, что против меня один-единственный человек. То есть их главный. Если заставлю его делать, что мне нужно, он поведет за собой остальных. А уж раздразнить парня, чтобы в драку полез, – это я умею.

Он говорил сущую правду.

Генерал Хозяев Теней наконец «загнал» его в городишко, специально для этого подготовленный. Трюк Корди, только большего масштаба и без пожаров. Все население было выведено, его место заняли двадцать тысяч добровольцев. Они строили стену, пока Лебедь с Копченым играли с неприятелем в кошки-мышки.

Лебедь вошел в город и высунул оттуда нос. Он не пожалел усилий, чтобы разозлить неприятельского командира. Это удалось не сразу. Враг окружил город, мобилизовал всех, кто мог хотя бы ноги переставлять, и двинулся на штурм.

Получилась кровавая свалка. Врагам пришлось туго, так как тесные улочки не позволяли использовать преимущество сплоченности и дисциплины. Со всех крыш летели стрелы, из-за каждого угла, из каждого дверного проема кололи копья. Однако солдаты Хозяев Теней были на голову выше противника. Они положили множество таглиосцев, прежде чем сообразили, что попали в западню и обороняющихся раз в шесть больше, чем ожидалось. Отступать было поздно. Однако немалую часть таглиосского войска враги забрали с собой в могилу.

Когда все было кончено, Лебедь вернулся в Таглиос. Воротился домой и Нож. Они снова открыли таверну и недели две праздновали победу. Тем временем Хозяева Теней поняли, что произошло, и рассвирепели. В ход пошли все мыслимые угрозы. Но таглиосский князь Прабриндра Дра отвечал дерзко и предлагал засунуть страшные посулы в то место, куда не проникает свет солнца.

Лебедь же с Ножом и Корди отдохнули с месяц, а затем приступили к выполнению следующей части плана, заключавшейся в долгом походе на север с Радишей Дра и Копченым. Лебедь полагал, что это вовсе не будет увеселительной прогулкой, однако никто не предложил ничего получше.

Поутру я поднял всех и заставил нарядиться в лучшие праздничные одежды. Мурген развернул наше знамя. Тут пришелся очень кстати достаточно крепкий бриз. Громадные вороные жеребцы били копытами и грызли удила – им не терпелось отправиться в путь.

Их страсть передалась меньшим братьям. Все было упаковано и погружено. Задерживаться не было никаких причин – разве что кроме той, что в городе, возможно, нас не ждала теплая встреча.

– Волнуешься, Костоправ? – спросил Гоблин. – Не терпится покрасоваться?

Да, я волновался, и он это отлично видел. Мне хотелось демонстративно плюнуть в лицо своим предчувствиям.

– Что ты придумал?

Вместо прямого ответа он обратился к Одноглазому:

– Когда спустимся к той седловинке, где они уже смогут нас видеть, сделай парочку громов и «трубу Рока». А я займусь «скачкой сквозь огонь». Пусть видят, что Черный Отряд вернулся.

Я взглянул на Госпожу. Та наблюдала за происходящим отчасти насмешливо, отчасти покровительственно.

Мне вдруг показалось, что Одноглазый сейчас затеет свару, однако он стерпел начальственный тон Гоблина и коротко кивнул:

– Давай, Костоправ. Что толку время тянуть?

– Тронулись! – скомандовал я.

Что задумали колдуны, я не понял, но решил положиться на их мастерство.

Они поехали вперед. В дюжине ярдов за ними скакал Мурген со знаменем. Остальные построились в обычный порядок. Мы с Госпожой ехали бок о бок, ведя на поводу запасных лошадей. Поймав краем глаза блеск спин Ишака с Лошаком, я подумал, что теперь у нас имеется даже кое-какая пехота.

Сначала мы ехали, подчиняясь изгибам узкого пологого овражка, но милю спустя он начал расширяться и вскоре превратился в пристойную дорогу. Мы миновали несколько домиков, должно быть принадлежавших пастухам, но не сказать, что бедных и примитивных.

И вот, едва мы взобрались наверх указанной Гоблином седловинки, началось представление. Колдуны и впрямь не подкачали.

Одноглазый пару раз хлопнул в ладоши, и ответом были удары грома, заставившие содрогнуться сами небеса. Затем он прижал руки к щекам, и заголосила труба – с такой же примерно громкостью. В это время Гоблин сотворил чары, наполнив седловинку густым черным дымом, который затем превратился в столь же жуткое, сколь и безвредное пламя. Мы двинулись сквозь него. Я подавил искушение погнать галопом и велеть Гоблину с Одноглазым, чтобы лошади извергали из ноздрей огонь и выбивали копытами молнии. Да, возвращение Отряда должно быть зрелищным, однако нельзя переигрывать – чтобы наш приезд не приняли за объявление войны.

– Это произведет впечатление, – сказал я, оглянувшись на своих людей, выезжающих из пламени, причем обычные лошади взвивались на дыбы и кидались в стороны.

– Если только не перепугает до чертиков. Осторожнее бы надо, Костоправ.

– Ничего. Сегодня я дерзок и безрассуден.

Может, этого не стоило говорить после вчерашней нехватки дерзости и безрассудства. Но она промолчала.

– Нас увидели. – Госпожа указывала вперед, на две приземистые сторожевые башни, стоящие обочь дороги в трехстах ярдах.

Хочешь не хочешь, а придется ехать между ними, по узкому проходу, осененному тенью смерти. На верхушках башен вовсю работали гелиографы, переговариваясь между собой и, без сомнения, с городом.

– Надеюсь, говорят что-нибудь приятное. Наподобие: «Ура, они вернулись!»

Отсюда я уже мог разглядеть и людей. Непохоже, что намерены драться. Двое-трое сидели между зубцов, свесив ноги наружу. Один, которого я принял за офицера, маячил в амбразуре, поставив ногу на мерлон и опершись о колено, и внимательно наблюдал за нами.

– Вот примерно так делаю и я, когда нужно устроить надежную и коварную ловушку, – проворчал я.

– Не у всех же такой змеиный ум, Костоправ!

– Неужели? Да я сущий простак в сравнении с некоторыми моими знакомыми!

За это я получил испепеляющий взгляд былой грозной Госпожи.

И поскольку рядом не было Одноглазого, я сказал себе сам: «Да в змеях-то смысла куда больше, чем в Костоправе. Они на охоту только ради насыщения выбираются…»

Мы приблизились к одной из башен; Мурген и Гоблин с Одноглазым уже миновали ее.

Я приветственно поднял шляпу.

Офицер на миг отвернулся, затем нагнулся и бросил какой-то предмет. Вращаясь, он летел прямо на меня.

– Каков силач! Неплохо бы нам пару таких…