Космический дальнобойщик - Джон Де Ченси

Чуть позже Сэм подтвердил мои подозрения.

– Джейк, у меня на сканерах что-то довольно страшное.

– Обманка?

– Ну, если это обманка, то это прабабушка всех обманок. Электростатический потенциал в области гигавольт. Чудовище какое-то.

– Господи Иисусе, Сэм, где она?

– О, она параллельно нам примерно в клике от правого борта.

– О-о-о...

– Лучше поторопиться, сынок.

– Да, сэр.

Я выжал газ до упора, сукин сын акселератор...

– Всем держаться покрепче! – проорал Сэм.

Предупреждение прозвучало не совсем вовремя, потому что как раз в тот момент я потерял дорогу и мы бабахнулись в грязь, потом провибрировали сквозь целую цепь ухабов, а затем врезались во что-то, что заляпало весь лобовой иллюминатор грязью. Что бы это ни было, нас это не остановило, но зато дворники долго работали, прежде чем очистили нам стекло.

– Сэм! Найди мне дорогу!

Еще взрывы ухабов, и мы снова на дороге. Я выпрямил на ней тяжеловоз и немного ослабил свой натиск на акселератор.

– Ну вот, пожалуйста, – сказал спокойно Сэм. – Ну, а теперь как будем: наденешь термальные инфракрасные очки или будешь продолжать развлекать нас аттракционами?

– Ну ладно, ладно... у меня от этих проклятущих штук голова всегда болит. – Я стянул вниз кронштейн с этим приспособлением и сунул в него морду.

Расплывчатое трехмерное изображение дороги в прелестных переливчатых цветах появилось перед моими глазами. Края были все-таки нечеткими. Кроме того, картину туманили импульсы от самого дождя – но все равно, видно было получше.

– А во что это мы там раньше врезались? – спросил Сэм.

– Видимо, в одно из треклятых гнезд тех самых сухопутных крабов, не иначе. И я очень надеюсь, что в банке им откажут в ссуде на постройку нового. У тебя есть новые данные об обманке?

– Пришло время сделать вам укол, мистер МакГроу, – это Дарла зашептала мне в ухо.

Я стал закатывать рукав. Она покачала головой.

– Не-а.

– Что?! Женщина, ты что, всерьез полагаешь, что я стану спускать штаны посреди ревущего шторма?!

– Ну-ну, мистер МакГроу, вы же знаете, как мы поступаем с пациентами, которые упрямы и не желают помогать доктору их вылечить. Мы их сажаем в камеры, обитые мягкими матрацами.

– Сэм, возьми управление на себя.

Он так и сделал, как было велено, и я сделал, как мне было велено, тогда и она выполнила свой укол.

– Вот черт, больно... и кто это прозвал шприц такого размера «комариком»?

– Насчет обманки, – продолжал Сэм, – Джейк, я не знаю, что это за штука, но, похоже, мы сможем перегнать ее, потому что ее края движутся со скоростью примерно вдвое меньше нашей.

– Это довольно быстро для обманки.

– Это больше, чем обманка. Это какое-то воронкообразное облако, но по анализам получается, что оно качественно отличается от доморощенного канзасского торнадо.

– Тетушка Эмили! Тетушка Эмили! – взвизгнул я тоненьким фальцетом, стараясь подражать героине «Волшебника изумрудного города».

– До чего ты всегда был странным мальчиком...

Мы обогнули бурю еще на несколько десятков километров, прежде чем добрались до подножий холмов. Ветер утих, но дождь все еще лил ручьями. Теперь сгущались сумерки, а небо было словно адская картинка красно-оранжевых тонов. Видимость прояснилась. Дорога неуклонно шла в гору, извиваясь через крутые холмы, но делала она это очень странно. На этом участке Космострады дорога лежала, как небрежно брошенная лента, складываясь в сложнейшие фигуры, перекручиваясь и возвращаясь к уже пройденным местам. Создавалось впечатление, что ее проложил топограф, который был под сильнейшим влиянием наркотиков. Дорога карабкалась по склонам, которые явно были слишком крутыми для нее, шла с опасностью для жизни вдоль гор, в которые ей полагалось бы по логике вещей врезаться, перелетала по мостикам через горные пики, где должен был быть проложен вместо этого туннель. Это был кошмар, который терзал бы по ночам любого инженера-градостроителя. Объяснений могло быть два. Или строители дороги тщательно избегали порчи рельефа местности, стараясь никак его не нарушать, возможно, из каких-то консервативных убеждений, причем до такой степени, что этим повредили дороге... или же дорога была построена так давно, что под ней успели подрасти горы. Последняя теория предполагала, что дорога может развивать недюжинную способность к адаптации, приспосабливаться, находить себе новые возможности оставаться на месте, пока медленные, но неуклонные геологические силы изменяли в течение эпох положение земли под дорогой. Тем самым надо было предположить, что Космострада могла расти, удлиняться, чтобы компенсировать все изменения высоты и длины, чтобы перекинуться мостиком через эти пропасти и ущелья между пиками. Поскольку из таких явлений, как самостроящиеся мосты, можно было сделать вывод, что Космострада не была инертным куском строительного материала, но зато была чем-то вроде вечно продолжающегося процесса, нетрудно было представить себе, что дорога могла сама найти себе самый лучший путь по изменяющейся территории и устроиться как можно, уютнее. Но, во всяком случае, тут, казалось, дороге совсем не было уютно. Она могла перебросить себя через пропасть или полезть в гору, но не могла вырыть себе туннель.

Сгустилась тьма, а дождь все равно продолжался. Я все время был настороже, чтобы не попасть в потоп. Целые стены воды обрушивались на дорогу и размывали ее, пока мы прокладывали себе путь в потоках, все вверх и вверх, медленно взбираясь, следуя извилистой ленте дороги на самом крутом склоне холма. На некоторых участках угол крутизны склона доходил до сорока градусов, а роллеры пришлось установить в положение максимального сцепления с дорогой. Этого едва хватало, чтобы не обрушиться в пропасть. Фактор скольжения на некоторых роллерах доходил до максимума на самых опасных участках дороги. То есть, если перевести это на человеческий язык: они скользили и проворачивались на дороге вхолостую, не в состоянии продвинуть нас дальше.

Все пытались хоть немного поспать, найти местечко, где не так подбрасывало и швыряло на ухабах. Дарла уложила самого тяжелораненого на постель и напичкала его болеутоляющими. Я спросил ее, как у него дела, и она ответила мне, что чем скорее мы доберемся до Максвеллвилля, тем лучше. Я мог бы и сам догадаться, он потерял много крови. Честно, между нами говоря, мне казалось, что он не выживет.

Сукума-Тейлор подошел и уселся рядом со мной на сиденье стрелка, объявив, что ему не хватает места, где бы он мог вытянуться. Кроме того, ему не хочется спать. Винни скорчилась под приборной доской как раз на его стороне. Он случайно ткнул ее ногой, и она подскочила. Африканец извинился.

– Простите! Простите! – извинилась Винни, видимо, за то, что оказалась под ногами.