Как кошка с собакой - Евгения Пастернак

— Дурак! — отчаянно орал я. — Я же тебя от этой коровы спасти хочу! Пойдем со мной, не пожалеешь!

Я проводил самое сложное сражение в моей жизни. Противник был не противником, а самым дорогим мне существом, моим хозяином, моим вожаком. Его нельзя кусать, даже за одежду лучше не хватать, как показал опыт. Но и отступать нельзя. Судя по поведению гостьи-вонючки, с этого вечера между нами начнется настоящая война. И еще неизвестно, кто победит. Поэтому я изо всех сих волок хозяина из квартиры — туда, где меня ждали потенциальные союзники.

И хозяин поддался. Наверное, потому, что в глубине души сам стремился поскорее смыться от этой безумной и наглой тетки.

— Ну, Ромка, — приговаривал он, зашнуровывая кроссовки, — давно я тебя не бил.

Я лаял уже радостно, потому что запах хозяйского страха понемногу выветривался.

Мы промчались на улицу — я помнил уроки прошлого и не собирался портить себе вечер только потому, что вовремя не оправился. На ходу мы успели перемигнуться с Касей. Во дворе был приличный ливень, но я вовремя этого не заметил и по инерции выволок хозяина во двор. Там получил от него очередную порцию ругательств, быстренько все поделал и, не теряя темпа, поволок хозяина назад. Он уже не пытался меня остановить, волокся следом, не подозревая, куда мы спешим.

— Открывай! — заорал я Каське, и та, к счастью, на сей раз не протормозила.

Дверь ее квартиры распахнулась, я бросился туда из последних сил, а за мной, не подозревая о счастливой перемене в его жизни, влетел хозяин.

Потом нас с Каськой долго отлавливали, хозяин выл от злости и от боли (он слегка зашибся, когда мы входили), но кончилось все более-менее хорошо. Олька стала выхаживать Романа, Кася принялась его успокаивать своим фирменным урчанием, и только главный герой всей этой идиллии — то бишь я — еще полчаса прятался под диваном. Во-первых, хозяин всерьез собирался надавать мне по носу газетой (терпеть этого не могу!). Во-вторых, нужно было задержать его тут любой ценой.

Когда я выбрался из укрытия и принюхался, понял, что прятался зря. Хозяин уже пребывал в приятной расслабленности.

Кошка

В целом Олька все сделала правильно.

Дождалась, пока колено перестало болеть. (Кстати, не так уж оно и болело, я-то чувствовала, что Роману просто приятно, что Олька вокруг него увивается.) Потом позвала на кухню, сначала чаю предложила, а там уже и еды всякой вкусной под нос подпихнула. Короче, Роман и сообразить ничего не успел, а уже был сыт, обласкан и сидел на кухне в блаженном спокойствии.

Я периодически проходила мимо и чувствовала всеми своими фибрами, что человеку хорошо.

Потом, слово за слово, люди разговорились. Честно говоря, я невнимательно слушала и мало что поняла из того, что рассказывал Роман, но Олька вела себя правильно. Широко распахивала глаза, периодически говорила:

— Ну надо же, какой ты умный!

И одновременно накладывала ему в тарелку еще вкусного салатика. Через час Роман был абсолютно готов. Я потерлась о его ноги и почувствовала полное, абсолютное и безмятежное счастье.

— Все, Ромео, вылезай, — сообщила я псу (он, бедный, до сих пор прятался под диваном), — хозяин абсолютно спокоен, бить не будет.

— Все получилось? Ура! Теперь мы будем жить вместе?

— Не думаю.

— Как? Почему?

— Не сейчас.

— А когда? Чего тут думать?

— Это ты у своего Романа спроси!

— Почему сразу моего Романа? Ты ж сама сказала, что ему хорошо!

— Но он-то этого пока не понимает!

— Ты что, хочешь сказать, что он такой дурак?

— Да нет же! Просто… Просто он мужчина.

Ромео вылез из-под дивана, отряхнулся и гордо проследовал на кухню. Принюхался.

— Слушай, а чем это у вас так вкусно пахнет? У нас на кухне такого никогда не бывает!

— Пирожками, наверное.

— Не, пирожки — они не такие! Я их знаю, Ромка покупает. Они воняют противно.

— Зачем покупать пирожки? Олька их сама печет.

— Сама? — пес был просто поражен. — А сосиски она тоже сама делает?

— Сосиски? Не знаю. Гадость редкостная, зачем их делать?

— Ну ты даешь! Сосиски ей гадость! Разбаловали тебя тут. — в голосе Ромео отчетливо слышалась зависть.

Видимо, чтобы утешиться, Ромка подошел и ткнулся носом Роману в колено.

— Ой, — воскликнул Роман, — Ромка! Я и забыл уже, что ты здесь. Ох! — Это он на часы посмотрел. — Вот и погуляли.

Я сразу почувствовала, что настроение Романа стало стремительно портиться. Сразу появилась тревожность и настороженность и еще явно читалось катастрофическое нежелание идти домой.

— Что у вас дома? — спросила я у Ромки.

— Ай, плохо…

— Это хорошо, — промурлыкала я.

Прощание получилось скомканным. Оба Ромки заторопились и, неловко помахав руками и хвостом, засобирались домой.

— Приходите еще, — сказали мы с Олькой хором. Но мы не очень уверены, что нас услышали.

Пес

Ну почему у людей все так сложно! Накормили, полечили, приласкали, тебе понравилось — ну и переезжай к ней! Не хочешь к ней, забирай ее к себе в квартиру! В конце концов, когда хозяин меня на улице подобрал, он не создавал проблем на пустом месте, просто взял меня на руки и отнес домой.

С Каськиной Олей все получилось совсем не так. Хозяин поел, поулыбался, расслабился по-настоящему. Кстати, и Оля была такая… Трудно описать. Словом, пахли они совершенно в унисон, я такого никогда раньше не встречал. Все шло, как нельзя лучше. Осталось только выяснить, где нас с хозяином поселят.

Но ведь нет же!

Он вдруг что-то вспомнил, засобирался, три раза благодарил, какие-то глупости бормотал. И Олька тоже хороша. Видела же, что хозяин с удовольствием у нее останется до конца жизни. Так надо было за шкирку его взять, рядом с собой посадить и скомандовать: «Место!». Но и Олька сплоховала, тоже улыбаться начала, приглашать в гости, нести ответные глупости. Я пытался заручиться поддержкой Кассандры.

— Кася, — говорю, — ты же на хозяйку влияние имеешь? Ну так объясни, чтобы она моего Романа никуда не отпускала! Знаешь, с каким трудом я его сюда приволок!

Но Кассандра отмахнулась, сказала только, что я ничего не понимаю во взаимоотношениях. А хозяина моего сюда больше волоком тащить не придется. Теперь он сам будет приходить, как миленький.

— Глупость эти ваши взаимоотношения! — заявил я. — Она ему нравится. Он ей нравится. При чем тут взаимоотношения? Просто тот, кто порешительнее, должен забрать второго к себе. А то «взаимоотношения».

Но тут Кася вдруг меня перебила совершенно неуместным вопросом: