Сбежавший тролль - Мэтт Хейг

«Это, наверное, просто тетя Ида, — подумал он. — Или Марта».

Возможно, они как раз собирались спуститься вниз, когда услышали голос мистера Мюклебуста и решили спрятаться.

Возможно.

Но это казалось весьма маловероятным.

«Возможно, ничего и не было. Мне, наверное, просто померещилось».

Сэмюэль пошел закрыть входную дверь, но, выглянув наружу, в угасающем свете дня заметил что-то на дорожке. Он решил выйти и проверить, что это.

Вечер, полыхающий красками заката, был холодным. Тетя Ида говорила им с Мартой про ветра, которые дуют с востока, охлаждаются, переваливая через горы, и затем набирают скорость, пролетая над фьордом. И этот ветер встретил его сейчас, когда он вышел на дорожку в одних носках. Это было похоже на предупреждение, которое он не мог перевести на свой язык.

Он посмотрел на огромный джип, припаркованный рядом с развалюхой тети и дяди. «Они, должно быть, богатые, — подумал Сэмюэль. — И я готов поспорить, что Корнелия жутко избалована. Могу поклясться, что именно поэтому она такая невыносимая».

Он опустился на корточки и стал изучать дорожку. На ней были грязные пятна. Следы ног. Не следы ботинок, а именно следы ног. Кто-то прошел по дорожке грязными босыми ногами.

— Странно, — пробормотал он.

Приглядевшись к следам, он снова подумал то же самое. Может быть, это были вовсе и не следы ног. По форме они не были похожи на отпечатки ног. Они были шире, короче и более округлые. И на них было слишком мало пальцев.

Сэмюэль взглянул в сторону леса, зная, что вряд ли кто-то мог сбежать оттуда. Ведь лес теперь был раем. Ни одно существо не отважилось бы на риск пойти во Внешний мир.

Он вернулся в дом, закрыл за собой дверь и увидел на полу грязь. «Может быть, это с туфель Корнелии. Возможно, она специально их испачкала». Но что это за капустный запах? Когда он вернулся в гостиную, там уже была Марта, которая болтала и хихикала с Корнелией. Тетя Ида тоже спустилась вниз и с кислой миной на лице разглядывала мистера Мюклебуста.

— О, это прекрасный дом, — говорила Корнелия, словно выступая на соревнованиях по Самой Ужасной Лести в Мире. — Здесь, наверное, так замечательно жить.

— Да, — сказала Марта. — Здесь хорошо. Мне нравится, что из окон видны горы и лес.

Сэмюэль удивлялся, как его сестра может быть настолько глупой. Мало того, что она заговорила про лес, так она еще и пыталась впечатлить Корнелию. Неужели она не видит, насколько высокомерна на самом деле эта девчонка? И опять-таки, почему Корнелия пытается быть милой только тогда, когда Марта рядом?

Мистер Мюклебуст тем временем все еще выведывал информацию.

— Послушай, Хенрик… если ты когда-нибудь захочешь рассказать мне историю — правдивую историю — о том, что скрывается за деревьями, я заплачу тебе за это очень хорошую цену, можешь быть в этом уверен. Очень хорошую цену. На самом деле я заплачу тебе десять тысяч крон прямо сейчас, если ты расскажешь правду об этом месте и о том, что произошло с тобой.

В подтверждение своих слов он достал из кармана свой бумажник и вытащил оттуда объемную пачку хрустящих голубых банкнот.

Дядю Хенрика это мгновенно загипнотизировало.

— Десять тысяч крон? Ого, это очень много денег за историю.

— Хочу спросить тебя, — прервала их тетя Ида. — Почему на самом деле ты здесь?

Мистер Мюклебуст нахмурился и выпятил нижнюю губу, словно всерьез призадумавшись над этим вопросом.

— Я человек, который заботится об этой местности. Именно в этом заключается моя работа. Я хочу, чтобы в окрестностях Флома было как можно больше мест, которыми могли бы наслаждаться посетители и туристы. И поэтому было бы неплохо узнать правду о лесе. Но не это моя главная причина. Видите ли, моя дорогая маленькая принцесса с нетерпением ожидала завтрашнего вечера, когда у нее должна была остаться ее подружка. Но, к сожалению, это не очень уместно. Понимаете, сейчас в доме проводят некоторые очень важные работы… Одна из наших ванн-джакузи сломалась… Поэтому я хотел узнать, может ли вместо этого Корнелия остаться на ночь у вас?

Тетя Ида уставилась на него с нескрываемым подозрением. Она и так только что узнала от Марты о том, что кто-то вообще собирается остаться у кого-то на ночь. Но чтобы Корнелия ночевала здесь, в этом доме? Нет. Это была плохая идея. Она посмотрела на Корнелию, которая изо всех сил старалась выглядеть невинно. И когда тетя Ида взглянула в эти безоблачные глаза, ее воля стала слабеть. Что плохого случится, если она останется на ночь? Было несправедливо наказывать девочку за то, что ей не повезло с папой. А пытаться спрятать Хенрика теперь уже явно поздно.

Потом она повернулась к Марте и вспомнила, в каком ужасном состоянии та была прошлой ночью, когда плакала, проснувшись от кошмара.

— Ох… ладно… да, она может остаться здесь.

Мистер Мюклебуст хлопнул в ладоши.

— Прекрасно, — сказал он, бросив на Хенрика победоносный взгляд, как будто только что выиграл приз, о существовании которого было известно только ему одному. — Завтра я ее к вам завезу.

Да, я знаю, о чем вы думаете.

Если мистер Мюклебуст так волновался из-за леса, то почему он позволил своей единственной дочери остаться в доме, расположенном так близко к лесу?

Это хороший вопрос, и я рад, что вы его задали. Ну что я могу сказать? Мистер Мюклебуст определенно был достаточно жадным, чтобы пойти на этот риск. Если Корнелия вернется от Марты с какой-либо информацией, это будет стоить того. А Корнелии он конечно же заплатит, поэтому она с огромной радостью бросит вызов опасности. И кроме того, она была слишком рассудительна и умна, чтобы верить в такую ерунду, как тролли и пикси. Она знала все, что можно было знать про науку, и поэтому понимала, что таких существ просто-напросто не может быть на свете. Но если ее папа был настолько глуп, что готов был заплатить ей за работу шпиона, то кто она такая, чтобы пытаться ему помешать?

Как раз тогда, когда мистер Мюклебуст и Корнелия уже уходили, Сэмюэль услышал шум на втором этаже. Это был какой-то скребущий звук. «Странно», — подумал он. Он уже собрался было на разведку, когда тетя Ида закрыла входную дверь и попросила их с Мартой помочь ей с ужином.

— Его тут нету, — сказал Тролль-папа своей жене. — Его нигде нету.

— Ты шебуршивый болван, — ответила она, разрываясь между злостью и отчаянной тревогой. — Ты ушел на много часов, а толку-то?

— Я извиняюсь, Тролль-мама. Я извиняюсь.

— Извиняешься? Ты извиняешься?

Тролль-дочка, которая сидела на полу, укачивая на коленях деревянную куклу, не сказала ничего. Даже ей, казалось, было грустно оттого, что ее брат потерялся.

Затем Тролль-мама вспомнила, что ей сказал Улучшитель.