Мое мерзкое высочество - Александра Питкевич

— Вы очень много знаете, — с уважением произнес мужской голос за спиной. Один из мужчин, высокий бородатый, с лицом, изрезанным морщинами, как коре дерева трещинами, покивал головой. — Не думал, что столь юная леди может быть образована в подобных вещах.

— Мне пришлось многому учиться. — Принимая похвалу, ответила я. — Но пока это не помогает.

— Возможно, дело не в самом решении, а в том, что оно не совсем подходи нам. Если вы еще немного поразмыслите, возможно, мы сумеем придумать что-то совместно.

Дружелюбный тон и попытка людей как-то решить вопрос все же подняли мне настроение, придав немного уверенности. Расправив плечи, я еще раз посмотрела в лица людей.

— Ладно, давайте придумаем что-то, что будет подходить вам лучше. Какие материалы у нас имеются в избытке?

Глина!

В этой долине были просто невероятные залежи глины, и она почти не использовалась, так как не было мастеров.

— И что вам мешает утеплять дома глиной? — перетирая в пальцах мелкую пыль, что высушило солнце, спросила я. Моя обувь вся стала белой, от глины, как и подол юбки, но это не могло больше подпортить настроение.

— Она трескается, леди. И зимой не дает тепла. В нашей долине дома строили только из дерева столько, сколько люди тут жили, — с некоторым смущением отозвались мужчины. Кажется, блеск моих глаз весьма определенно сказал им, что где-то была допущена серьезная ошибка.

— Конечно, она будет трескаться! — довольно воскликнула я. Теперь решение казалось настолько очевидным, что даже удивительно, как люди не дошли до этого сами. Впрочем, если они никогда не покидали долину, никогда не видели таких домов…

— Это единственные залежи или у нас есть несколько вариантов глины?

— Есть еще у склонов гор, но там она красная, — не дождавшись ответа на свой вопрос, ответил бородач. — В лесу была серая, но никто ее специально не добывал. Белую до войны продавали мастерам в другие уделы, а сами мы обжигать и мастерить из нее не умеем. Вот и не искали специально.

— Этого я не умею, — призналась, вставая и отряхивая белую пыль с рук. — Но мы и пробовать не станем. Пока. Я знаю, что при неправильной работе печи могут взрываться. А делать мы с вам будем совсем другое.

Через несколько часов на окраине деревни, на вычищенном и ровном участке уже стояли большие кувшины с разнообразной глиной и вались мешки, наполненные опилками, соломой и схим тростником, которым здесь устилали полы.

— Задача пока очень простая, — чувствуя себя командующим перед новобранцами, объясняла я всем жителям деревни, что вышли ради интереса послушать меня и посмотреть, что такого придумала их госпожа. — Нужно сделать несколько вариантов, чтобы выяснить пропорции, при которых глина не будет трескаться. И решить, какая из имеющихся вариантов, нам подходит больше.

— Что такое пропорции? — смущенный вопрос женщины, которая держала за руку двоих детей, заставил меня замолчать.

Пояснение заняло всего несколько минут, но почему-то очень повеселило народ. Кое-как добившись тишины, я подняла руки, привлекая к себе внимание.

— Думаю, этим вполне могут заняться дети или подростки, у кого меньше обязанностей. Но нужен кто-то, кто будет считать, сколько чего добавили в глину. Если результат получится хорошим, но мы не будем знать, как его добились, придется повторять еще раз.

Присматривать за процессом взялся староста, а женщины, решив, что могут немного времени уделить тому, что придумала из странная принцесса, довольно быстро какими-то специальными ножами покрошили солому и тростник на мелкие части.

— Дедушка Таши, — подозвав старосту жестом руки, я внимательно осмотрела небольшие, немного кривые прямоугольные и круглые формы для первых проб, что мы сделали из подручных материалов. — Могу я вас так звать?

— Вы можете звать меня так, как вам будет угодно, леди, — склонил голову старик, явно польщенный таким обращением.

— Хорошо, — потирая руки от волнения и страха, что из этого ничего может не получиться, — я точно не знаю, но, думаю, что сушить все это можно и под солнцем. Главное, чтобы дождь не намочил блоки.

— Мы сделаем и так, и эдак, леди. Не переживайте. — Старик помялся, переступая с ноги на ногу. — Вы правда думаете, что это хороший вариант?

— Когда-то давно я бывала в гостях в одной деревне, которая полностью построена из такого материала, — вспомнив последнее лето, что провела с мамой, ответила я. — До этого никогда не видела таких странных стен. Да и после тоже. Они были и гладкие и шершавые одновременно. И теплые. Помню, что на стены делали раму, а потом заполняли смесью. Но в силу возраста, мне были не интересны ни пропорции, ни состав раствора.

— Пропорции! — восторженно повтори дети, что в тазах замешивали глину с опилками. Губы сами собой растянулись.

Кажется, новое слово станет символом сегодняшнего дня.

— Только не грустите, — тихо, чтобы никто не услышал, произнес староста, чуть щурясь о солнца и улыбаясь, — даже если ничего не выйдет, через несколько дней все соседние долины будут знать, что наша принцесса заставила людей мешать грязь с опилками.

— О да, это сделает общее мнение обо мне еще более неприглядным, — рассмеялась я, чувствуя облегчение.

Уставшая, но полная надежды и воодушевления, я вернулась в поместье почти к ночи, предварительно дав матушке Сю задание отобрать двух девушек из деревни, что могли бы заняться восстановлением аптечного производства.

Часть рецептов, что старуха прятала в своих сундуках десятилетиями, оказались довольно простыми в исполнении, что позволяло начать готовить их уже сейчас. Но и тут вопросов было бескрайнее море. Где брать кувшинчики для лекарств? Куда их сбывать?

Скинув грязное платье, смыв остатки глины с ног и из под ногтей, я уселась у окна, наслаждаясь чистым небом и горячим чаем, что принесла Полли. Мне было все еще непривычно видеть лес, в его необычайных осенних цветах, не смотря на позднюю весну, нно это добавляло очарование всему окружающему. Словно я, поместье, мои люди и деревни, все это пряталось где-то за пределами обычного и привычного мне мира.

И там, где-то среди деревьев, словно мой маленький секрет, у огня сидел мужчина с красивым спокойным голосом и странным певучим именем.

Сальватор.

Сальватор.

Под покровом грозы и проливного дождя пробраться в поместье графа Дуа оказалось куда как просто. То ли его слуги, в том числе комендант, так верили в свои способности хранит грязные делишки в тайне, то ли считали, что столица, с ее придворными и правящей семье слишком далеко.

Легко перемахнув через невысокие стены, скрываясь под нависающими парапетами, мы скользили в разные стороны, рассчитывая все сделать быстро и тихо.

Внутри самого поместья, под покровом темноты, радуясь тому, что никто не потрудился убрать мокрые лужи с пола, я двигался в сторону кабинета, где должны были ждать документы. Предыдущая вылазка оказалась очень полезной в изучении планов самого дома и того, как организованно все в этом поместье. Думаю, проживай Дуа в этой части своих владений постоянно, комендант сменился бы почти сразу, такой бардак царил в коридорах и поместье в целом.