Новые размышления о политике - Ицхак Кальдерон Адизес

Когда система проявляет ранние признаки старения, ей нужны (Е) предприниматель и (I) интегратор — изменения с возможностью интеграции; именно эту идею Барак Обама «продал», а избиратели «купили». Именно эта идея сформировала его имидж лидера. Он был избран на волне обещания, что сделает все необходимое, чтобы развернуть стареющую систему и спасти ее от запустения.

Другими словами, Обама был избран на волне обещания заставить лошадь подняться на холм. Но по причине крайне ограниченного политического опыта он не знал, как тяжело будет заставить старую лошадь перейти на галоп. Он взвалил на себя непосильную ношу: реформу здравоохранения, переговоры с Афганистаном, Ираком и Ираном, а также разрешение кредитного кризиса, терзающего экономику. Он слишком много пообещал.

Тем не менее все его решения направлены на увеличение роли правительства, что означает еще больше (А) и старение еще быстрее. В такой ситуации люди ожидают больше (Р) — результатов, а он не может их обеспечить.

В результате популярность президента в общественных опросах стремительно снижается до уровня, на котором его скоро начнут считать провалившимся на втором году правления, задолго до переизбрания.

Я считаю, что это предсказуемое развитие событий. США находятся в упадке, в стадии старения, приближаясь к стадии «охоты на ведьм», когда, подобно сюжету знаменитой пьесы Артура Миллера «Суровое испытание», вместо решения системных проблем люди начинают искать виноватого. Они думают, что если принести вождя в жертву (или, в нашем случае, не переизбрать его), на его месте появится новый, способный решить проблемы.

Изменить систему

Нам нужен не новый наездник, а новая лошадь. Нужно изменить систему. Смена президента не приведет к необходимым изменениям. Уверяю вас: ни один новый президент не получит общественной поддержки. Общественное мнение будет все хуже и хуже, и люди начнут призывать к импичменту. Почему? Потому что на этой стадии жизненного цикла у людей возникает непреодолимое желание свергать своих руководителей, что бы они ни делали.

Если я прав, что остается? Нам нужно перестроить систему. Я говорю не о том, чтобы увеличить или уменьшить роль правительства; нам нужно нечто новое: новая, современная капиталистическая система, основанная на сотрудничестве между руководителями и работниками; новый метод контроля — не только со стороны пассивных акционеров, но и со стороны работников, которые знают предприятие изнутри.

А это, по сути, революция.

Я надеюсь, что эту революцию можно осуществить мирным путем. Массовое «Движение чаепития» (Tea Party), сложившееся в оппозиции реформам Обамы, названо по мотивам Бостонского чаепития 1773 года — акции протеста против английского колониального правительства[58]. С этой акции началась Американская революция. Может быть, подсознательно мы готовимся к необходимой масштабной перемене.

Чтобы перестроить систему, нужно принести в жертву священных коров, которые стоят на пути прогресса. Нас сдерживают возведенные в статус религии отношения противостояния в организационной динамике: профсоюзы против менеджмента, руководители друг против друга.

По мере того как мы становимся все более независимыми, нам необходимо больше сотрудничать. Сегодня мы независимы и конкурируем друг с другом. Это нужно изменить. Такая перемена не может произойти в рамках нынешней системы, и кредитный кризис, каким бы тяжелым он ни был, — только первый звонок о необходимости изменений.

Его просто избрали в такой момент, когда ни один президент не может противостоять разочарованному населению; не может осуществить перемены в грузном бюрократическом аппарате, во главе которого он поставлен; не может не замараться в грязных политических маневрах, стоящих на вооружении политиков.

Не он создал реку, но ему приходится по ней плыть.

[59]

Во время президентских выборов 2008 года, читая лекции на тему жизненного цикла организаций, я всюду спрашивал своих слушателей: на каком этапе жизненного цикла, по их мнению, находятся Соединенные Штаты? Практически единогласно люди считают, что США находятся в стадии старения.

Когда США вступили в стадию расцвета? Шестьдесят лет назад, в 1950-е годы.

Каковы признаки старения? Одним из ключевых признаков является растущая роль управления в стиле (А), утяжеление чиновничьего аппарата и растущие правительственные расходы относительно ВВП.

Стареющая система

Описывая жизненный цикл организаций, я часто упоминаю, что рост влияния роли (А), начавшийся в США в 1930-х годах, был желаемой переменой, благодаря которой страна перешла из стадии «давай-давай» в стадию юности, а затем и расцвета. Однако то, что хорошо на одной стадии цикла, на другой может играть дезинтегрирующую роль. Функция (А) — государственное регулирование экономики сообразно кейнсианской теории — разрослась как грибы после дождя и повлекла за собой старение.

Первые очевидные признаки дезинтеграции были заметны в предвыборном лозунге Ричарда Никсона в 1968 году: «Соберемся вместе».

Обычно, когда система стареет, люди начинают искать такого лидера, который работает в стиле (E) (предприниматель) и (I) (интегратор). Именно это пообещал избирателям Барак Обама. За него проголосовали, и он оказался за рулем машины без тормозов, катящейся вниз под горку.

Насколько эффективен Обама?

Он определенно пытается изменить систему. Как писал Макиавелли, хочешь, чтобы тебя ненавидели, — попробуй изменить мир. Обаму ненавидят больше, чем любого президента до него. Джорджа Буша-младшего презирали. Обаму ненавидят. Если судить по средствам массовой информации, он все делает не так. Почему? Потому что он пытается внедрить изменения, или дело в чем-то другом?

Легкое решение: нападем на вождя

Занимаясь управлением жизненным циклом организаций, я заметил, что, когда система приближается к стадии «охоты на ведьм» — поздней фазе старения — люди начинают нападать на своих руководителей. Они чувствуют боль и, вместо того чтобы пытаться понять, что не так с системой, вызывающей боль, персонализируют причину и нападают на руководителей.

Я считаю, что, кого бы ни избрали, будь то Джон Маккейн или любой другой кандидат, он оказался бы в таком же переплете, как президент Обама: его бы без конца критиковали, что бы он ни делал.