Смертельный номер. Гиляровский и Дуров - Андрей Добров

Сухощавый кивнул, и барон откуда-то из угла принес пальто Альберта Ивановича.

Не подавая руки, Саламонский сухо откланялся, и мы вышли из притона. Некоторое время шли молча. Наконец, уже на бульваре, директор остановился и повернулся ко мне.

– И зачем вы пошли за мной в это место? – спросил он.

– Я за вами не ходил, Альберт Иванович, – ответил я, твердо глядя в его глаза. – Всякий знает, что я пишу о подобных местах. Все это – чистое совпадение.

– Совпадение? – с сомнением произнес Саламонский. – Что же, для вас вышло очень удачно, что я там был. Компания эта – не самая хорошая. Могли бы вас и вперед ногами вынести.

– И не в таких переделках приходилось бывать.

Директор дернул щекой в ответ на мое, как он считал, бахвальство.

– Как скажете…

– А вы, Альберт Иванович, если не секрет – отчего это водите знакомство с этими мерзавцами? Ведь их промысел известен – завлекут новичка, опоят «малинкой», да и обчистят, как липку.

– Это мое дело, – внушительно сказал Саламонский, но потом смягчился и пояснил: – Поигрываю, Владимир Алексеевич, душу отвожу по маленькой. Ставки небольшие, но зато азарт. Только Лине не говорите – незачем ей знать, как мы, мужчины, отдыхаем душой. Не так ли?

Я кивнул. Мы пожали друг другу руки и расстались.

По дороге домой я вспоминал все, что случилось за этот вечер. Безусловно, Саламонский мне врал. В таких притонах за закрытыми дверями игра шла по-крупному, проигрывались не только целые состояния, но иногда и сама жизнь. Значит, что-то его связывало с бандитами на Грачевке.

Кроме того, странно, что бандит меня знал, а я его – нет. Мне казалось, что я знаком практически со всеми крупными представителями преступного мира Москвы. Однако этот сухощавый мне никогда не встречался. И не подходил ни под одно описание, мной услышанное или прочитанное.

Ну а Лиза?

Свидание с ней теперь казалось мне далеким, будто произошло оно не пару часов тому назад, а пару недель.

Насколько искренней была Лиза? И если она меня обманывала, то зачем?

22-го утром я поехал на Остоженку в охранную контору «Ваш Ангел-хранитель». В ней ничего не изменилось со времен моего последнего посещения. Все та же скромная табличка с одним только названием агентства, все та же каморка с пожилым мужчиной в старомодном черном сюртуке – местным цербером. Я уже рассказывал, что в те времена, кроме полиции, в Москве было несколько контор, которые занимались охранной деятельностью, – сопровождали купцов, перевозивших крупные суммы, или же выбивали долги у тех, кто скрывался от кредиторов. «Ваш Ангел-хранитель» и был одной из таких контор. Ее сотрудники, или как их называли коротко «ангелы», ходили в черных сюртуках и немного смахивали на гробовщиков – это оказывало исключительно сильный эффект на тех, кому приходилось с ними сталкиваться. Руководил «ангелами» мой старый знакомый Петр Петрович Арцаков, который был в молодости борцом, выступал под именем Махмуд-оглы и представлял собой беглого янычара, выходя на арену для схваток с другими борцами. На почве цирка мы с ним и подружились. Входя в его спартански обставленный кабинет, я подумал, как он воспримет мою просьбу помочь в деле, связанном именно с цирком.

– А! Владимир Алексеевич! – протянул мне руку Арцаков. – Все никак не угомонишься? Другие в наши годы уже посиживают в гостиных, чаи гоняют, а ты все приключения ищешь на свою голову?

– С чего это ты решил, Петр Петрович?

Арцаков положил свои толстенные руки-бревна на стол:

– Стал бы ты ко мне приходить просто так…

– Точно!

– Ну, рассказывай, только без предисловий. У меня времени нет сейчас. Жду клиента.

В кабинетике было жарко натоплено. За оконной решеткой на стекле медленно таяли морозные узоры, открывая овал на белый дворик с черными голыми деревьями. Пока я рассказывал Арцакову свое вчерашнее приключение, он то поглядывал на этот пейзаж, то упирался взглядом в зеленое сукно своего стола.

– Ну и что тебе от меня надо?

– Пока только информацию. Что за человек владеет тем притоном? И почему к нему ходит Саламонский.

– Ну, это как раз несложно, – ответил Петр Петрович. – Эти ребята мне знакомы. Тот сухощавый – это Дёмка Тихий.

– Хорошая кличка, – кивнул я, – вполне ему подходит.

– Ну да, – подтвердил Арцаков. – Тихий он тихий, но жесток. Слова лишнего не скажет – сразу шило в печень сунет, и привет. Странно, что ты с ним на бегах не познакомился. Вроде как ты там бываешь.

– Увлекается?

– Еще как. Только он не ставит, а скорее собирает. Под ним с десяток букмекеров ходит. Вообще шайка у него небольшая, но крутая. И картами промышляют там у себя тоже. Сами почти и не играют, но пара человек из них – сильные шулера. В общем, занимаются в основном игрой. А вся эта канитель с притоном, бабами и «малинкой» – так, подспорье. Навроде как огородик у крестьянина.

– Так что же, – спросил я, – этот Тихий – он сам себе хозяин?

– Ага, – ответил Арцаков, – сам себе. Но дерзкий… До дурости. Мало ему приезжих обирать. Он все мечтает прибрать к рукам денежки других тузов.

– Это как?

– Устраивает для них банчок. Разыгрывает из себя святого – мол, приезжайте ко мне ваш хабар проигрывать – у меня строго с шулерами – все по-честному.

– И ездят?

– Ездят. Типа – на нейтральную территорию.

– Что, и Саламонский участвует в такой игре?

– А че, Саламонский – не человек, что ли? Он их давний корешок.

– Откуда ты этого Тихого знаешь? – спросил я.

Арцаков помедлил, взглянул на картотеку, потом снова в окно и нехотя продолжил:

– Ты знаешь, Владимир Алексеевич, я бы тебе рассказал, но понимаешь – я тогда на клиента работал. И вся эта информация – она вроде как служебная у нас. Я такие вещи не рассказываю, а то клиенты ко мне ходить перестанут. С другой стороны… Было это давно, пять лет назад, так что, думаю, можно. Только ты – никому. Договорились?

Я горестно вздохнул:

– Эх, Петр Петрович, знал бы ты, сколько я таких обещаний надавал за последние три дня! Я скоро лопну от секретов. Ну, давай, никому не расскажу!

– Для тебя же стараюсь. Так вот, пять лет назад нанял меня один человечек при деньгах. По поводу своего племянника. Тот получил от отца миллиона четыре наследства и начал гулять. Вот… И дядя его приметил, что племяш связался с плохими ребятами. Тогда он меня попросил сначала выяснить, что за компания такая и какой у нее интерес к парню. Вот тогда я про Дёмку этого и узнал. И про его дела с повадками. Тут уж дядя перепугался и заплатил, чтобы мы племянника того… – он рубанул ладонью по столешнице, – отсекли от этих козлов. Ну а как это сделаешь? Племянник-то совсем дурной был, сам к ним постоянно бегал. В общем, пришлось поступить жестко – собрал я несколько ребят, пришли мы к Дёмке, потолковали с ним по-своему, душевно то есть. Он, недолго думая, собрал вещи и уехал гастролировать к черту на кулички. А теперь, гляжу, вернулся. Вот и все.