Десять слов про Китай - Юй Хуа

Через несколько месяцев амбары опустели, и абсурдно-романтическая комедия перешла в суровую реалистическую трагедию. Рапортовали о небывалых урожаях чиновники, а расплачивались за хвастовство крестьяне. Исходя из завышенных цифр, государство собирало огромный зерновой налог. У крестьян изымали пищевое и кормовое зерно и семенной фонд. Местные работники организовали «ударные продотряды», которые переворачивали все в доме, долбили стены, рыли землю в поисках зерна. Если не находили, крестьян избивали.

В одной из коммун провинции Аньхой более трех тысяч человек подверглись побоям, более сотни стали инвалидами, более трех десятков погибли в устроенном коммуной «исправительном лагере».

Страну поразил голод. По официальным данным, в ходе большого скачка в одной только провинции Сычуань умерло 8 миллионов 110 тысяч человек, то есть каждый девятый.

Китайцы до сих пор оплакивают горе, причиненное кампанией 1958 года, но и из современной экономической политики торчат уши большого скачка. По закону на сооружение крупных объектов — аэродромов, портов, скоростных шоссе — провинциальные власти обязаны получить санкцию центра. Однако они обращаются за разрешением уже после запуска проекта. Часто строительство нерентабельно. Например, в провинции Хэбэй и соседнем городе центрального подчинения Тяньцзине, общая протяженность береговой линии которых составляет 640 км, есть целых четыре порта: Циньхуандао, Цзинтан, Тяньцзинь и Хуан-хуа. Хотя по состоянию на 2003 год ни один из них не был полностью загружен, их непрерывно расширяли.

Конечно, некоторые крупные стройки оправданны. Но в Китае есть шоссе, построенные более десяти лет назад, по которым до сих пор ездят только немногочисленные туристические автобусы и легковые машины, но не грузовой транспорт.

В 1999 году министерство образования решило увеличить прием абитуриентов. К 2006 году в вузы страны поступило 5,4 миллиона человек, в 5 раз больше, чем в 1998 году. В вузах училось 25 миллионов человек. Министерство с гордостью заявляет: «За несколько лет Китай по размаху высшего образования обогнал Россию, Индию и США, выйдя на первое место в мире. При ВВП около тысячи долларов на душу населения Китай совершил переход от элитарного к массовому образованию, на что другим странам понадобилось тридцать, пятьдесят и более лет».

Как всегда в Китае, за красивыми цифрами кроются проблемы. Чтобы увеличить набор студентов, вузы взяли в коммерческих банках гигантские займы, которые не смогут вернуть. Плата за обучение выросла в течение десяти лет в 25–50 раз, то есть в десять раз больше, чем доходы населения. На обучение одного студента уходит заработок среднего горожанина за 4,2 года и среднего крестьянина за 13,6 лет. Ежегодно около миллиона выпускников не находят работы. А нужно возвращать образовательные кредиты. В 2009 году количество поступающих в вузы впервые за 32 года снизилось. Некоторые дети из бедных семей поняли, что университет не улучшит их жизненные перспективы.

Теперь о спрятанном за экономическим чудом насилии в стиле культурной революции. Шестьдесят лет коммунистической власти есть шестьдесят лет царства канцелярской печати. Без печати не обходится ни бумага о назначении на должность, ни коммерческий контракт, ни служебное удостоверение, ни студенческий билет, ни свидетельство о рождении, смерти или браке.

В январе 1967 года шанхайские «бунтари» взяли приступом горисполком и завладели печатями. По стране пронеслась волна «январской революции»: «бунтари»-цзаофани и «красные охранники»-хунвейбины врывались в органы администрации, учебные заведения, на предприятия, переворачивали их вверх дном, изымали печати и торжественно заявляли о «захвате власти».

С печатью можно было издавать постановления, получать в различного рода финансовых учреждениях деньги «на революцию», расправляться с неугодными. Любое безобразие оправдывалось проштампованной бумажкой.

Между группировками цзаофаней и хунвейбинов шла ожесточенная борьба за печати. Нередко на лестнице «бунтарей» встречали конкуренты, которые хватали их за одежду, кидались под ноги, лишь бы не допустить до печатей. Иногда, уже завладев печатями, одни «революционеры» обнаруживали, что другие окружили административное здание, где они находятся…

В детстве я своими глазами наблюдал такую сцену. Мне было семь лет, я прятался под ивой и, трясясь от страха, смотрел, как на противоположном берегу нашей речки «бунтари» ворвались в административное здание. Тут прибежало человек сорок других цзаофаней с палками, а их вожак закричал в рупор, чтобы враги немедленно отдали печать, иначе их «вынесут ногами вперед». Им ответили: «И не мечтайте!» Под вопли «Да здравствует председатель Мао!» и «Клянемся до последней капли крови защищать председателя Мао!» завязался кровавый бой. Звенели стекла, трещала мебель, стонали люди. Владеющие печатью не могли одолеть численно превосходящего противника. Они отступили на крышу, утащив с собой раненых. Но атакующие прорвались и туда. Они ожесточенно лупили палками направо и налево и сбили несколько человек с крыши трехэтажного здания. Один из них успел перед падением зашвырнуть печать в речку. Двое упавших получили тяжелые увечья, один разбился. Деревянная печать поплыла по течению, постепенно набухая и идя ко дну. Победители помчались за ней по берегу, а один сорвал с себя ватные штаны и ботинки и нырнул с моста в ледяную воду. Под поощрительные крики товарищей он схватил уже совсем было потонувшую печать.

Потом победители торжественно промаршировали по улицам нашего городка. Впереди потрясал печатью мокрый герой. Из его ушей, рта и носа вытекала вода. За ним хромали покрытые синяками братья по оружию и провозглашали «окончательную и бесповоротную победу январской революции» в нашем городке.

Спаситель печати сильно простыл. Я несколько раз видел на улице, как он вдруг замирает на месте, сосредоточивается, оглушительно чихает, после чего продолжает движение.

С тех пор в Китае произошли колоссальные перемены. Но печати по-прежнему символизируют власть, поэтому и сейчас за них дерутся сплошь и рядом — руководители акционерных обществ, председатели советов директоров, нотариусы, адвокаты… Эти люди в цивильных костюмах, так хорошо знающие законы, лупят друг друга, ругаются и портят мебель, словно последние хулиганы.

Такое происходит даже в государственных компаниях. В одной из них в 2007 году секретарь партийной организации поссорился с председателем совета директоров и «освободил его от занимаемой должности». По закону уволить его мог только совет директоров, но тридцать амбалов с кувалдами, командированные парт-секретарем, взломали двери офиса, вскрыли сейфы и унесли печать.

Одна южнокитайская фирма проиграла дело, потому что истец привлек к разбирательству третью сторону. Тогда ответчик послал в эту компанию нескольких налетчиков, которые загнали хранящего печать сотрудника в туалет, разыскали ее, проштамповали поддельные документы в пользу ответчика, бросили печать на пол и скрылись. На слушании во второй инстанции ответчик категорически отрицал, что печать была им похищена.

Уездная администрация желала взять у одной деревни в аренду 50 му земли, но никак не могла договориться с сельсоветом о цене. Попытки оказать давление столкнулись с протестом всей деревни. Тогда уездные чиновники отправили туда своих людей, которые, применив силу, сами поставили нужную печать на нужную бумагу…