Смерть - плохая примета - Оксана Обухова

– Угу, – испуганно кивнула Марья, припоминая показанный по телевизору жестокий мордобой возле какого-то заводика в провинции. – Но я-то тут при чем?!

– Не знаю, – мрачно признался Роман. – Но если ты каким-то образом попала в разработку Тихона, то… В общем, многое становится понятно. И то, как вскрыли без проблем твою квартиру…

– Подожди, – перебила Марья. – Какая рейдерская разработка?! Как я могла в нее попасть?! Я с осени на вольных хлебах, чего у меня захватывать?!

– Дело может быть не в тебе, – отвернув от Марьи лицо, глядя перед собой, проговорил Роман. – Тихон мог нацелиться на бизнес твоего шефа.

– Туманова? – переспросила Марья и пробормотала: – Подожди, подожди…

Встала с дивана и, сделав круг вокруг стола, остановилась напротив боксера:

– Насколько я могу понять, рейдеры отнимают предприятия. Так? Так. На заводе, даже если забастуют и откажутся выходить на работу рабочие, останутся средства производства, и это – ценно. Так? – замолчала, ожидая подтверждения.

– Так, – был вынужден кивнуть Савельев.

– А что брать у нашего Игорька? Что, Рома?! Компьютеры? Оргтехнику? Да если на Игоря попытаются наехать, все наши уйдут вместе с ним и все – пшик! Без коллектива, который собрал вокруг себя Игорь Николаевич, его фирма ничего не стоит. У нас главное – люди! А не средства производства.

– А если бы на тебя наехали и предложили снова вернуться уже под новое руководство? А если бы ты привела за собой часть старой команды? Новичков подобрала…

– Чепуха, – отмахнулась Маша. – Наш Игорь – гений. Гений рекламы. Без его репутации, без его имени фирма ломаного гроша не стоит. И потом, – Марья села на стул возле стола лицом к Роману, – ты не забыл, кто его тесть?

– Вот то-то и оно, что не забыл, – вздохнул боксер. – Дочь твоего Туманова единственная наследница Каплицкого.

– Вот! И Владимир Сергеевич этого Тихона по асфальту тонким слоем размажет! Неужели ты думаешь, что Каплицкий какому-то вшивому рейдеру позволит приблизиться к своей внучке хотя бы на километр?!

– Тихон – не вшивый. На него целый штат юристов, экономистов, аналитиков работает. Он под себя с десяток предприятий в Центральной России подмял.

– И что с того? – уже понимая, что с аттестацией «педикулезный» могла быть не совсем права, упорствовала Маша. – Владимир Сергеевич в администрацию президента как к себе домой ходит.

– И все же многое мне здесь начинает не нравиться, – категорически заявил Савельев. – И никуда ты, Маша, завтра не пойдешь, ни с кем встречаться не будешь до тех пор, пока я не переговорю с Шефиловым.

– Ты… пойдешь к нему? – абсолютно искренне поразилась Марья. – А…

– Он мне должен, – жестко перебил Роман. – Пора потребовать расчет.

– Ради меня? – едва не всхлипнула от переизбытка чувств беглянка. Глазки ее увлажнились и распахнулась.

– Не только. Этот разговор давно назревал. – Роман поиграл желваками на скулах. – Его бригадиры продолжают вербовать волонтеров среди моих ребят. А я просил – ко мне не суйся. Думал – понял.

– А если… Ты не боишься?

– Чего? – усмехнулся Савельев. – Тихона? Нет, не боюсь. Мы с ним дружили. Пару раз на сборах даже в одном номере жили, хотя я тогда только начинал, а Тихон уже матерый был…мастер.

– И он вербует в преступную группировку воспитанников лучшего друга?

– Не лучшего. Просто старого. Мы не встречались лет пять.

– А он сейчас с тобой встретится?

– Если попрошу – встретится.

– Тогда я поеду с тобой.

Савельев хмуро поглядел на девушку, сидящую напротив, двинул челюстью…

– Зачем?

– Я там могу понадобиться. Взгляд боксера помрачнел еще больше.

– Чем? Зачем ты там можешь понадобиться?

– Ну-у-у…

– Надеешься прелестями сразить? Марья обиженно отпрянула. Ее глаза совершенно по-кошачьи сверкнули, ноздри гневно выгнулись…

– Ты смотришь на женщин только сверху вниз?

– Я на тебя смотрю – нормально.

– Спасибо и на том, – фыркнула Марья. – А соображать при этом можешь? – Кажется, еще немного, и два, казалось бы, партнера разругаются по половому признаку. Маша сменила тон – кто-то должен быть умнее – и приступила к вопросу иначе: – Вы будете разговаривать о моих делах. Не исключено – понадобится мое присутствие. И что ты скажешь – подождите, Тихон Батькович, я тут в одно местечко смотаюсь, кое-кого подвезу?

Роман, набычившись, молчал.

– Ну, Рома, – совершенно уже проскулила Маша, вскочила на ноги. – Ты сам подумай – ты едешь разговаривать обо мне. Неизвестно куда. Может быть, на другой конец Москвы…

– Маша, там будет серьезный мужской разговор…

– Да ради бога! Болтайте сколько влезет! Я из машины даже не вылезу.

– А если…

– Рома. Луиза не может иметь отношения к этому пистолету. Она – моя подруга. Настоящая. Если ты едешь к ее брату решать какие-то свои проблемы – пожалуйста. Но как только разговор коснется меня – Тихон может предложить свою помощь. Я – подруга его сестры. Я буду свидетельницей на ее свадьбе. Если, конечно, не посадят…

– Ты, Маша, – перебил Савельев, – или очень хорошая, или очень глупая. Впрочем, одно другого не исключает.

Вмазал. За «сверху вниз» и извольте «соображать».

Мария Лютая оперлась задом о стол, скрестила руки на груди, переплела ноги…

– Роман… мне двадцать семь лет, – сказала медленно, глядя в глаза, – за эти годы только два человека предположили во мне тупицу. Свекровь Татьяна Игоревна за неделю до смерти сказала «ты, Маша, сделала большую глупость, когда вышла замуж за моего сына». Теперь – ты.

– Да как ты не понимаешь! – вспыхнул вдруг Савельев. – Вокруг тебя творится какая-то чертовщина! Тебя обложили, как бешеную лисицу. А ты… Ты – рвешься присутствовать на разговоре с человеком, который, возможно, все это устроил!

– Роман! Я не рвусь на разговор! Я просто хочу быть рядом!Все, что происходит вокруг, направлено конкретно на –меня! И искать нужно не на задворках, а в ближайшем кругу! В девяноста процентах случаев все неприятности идут из ближнего круга!

– Тогда чего тебя несет к Шефилову?!

– Я не могу представить, что Луиза меня подставила! Пойми! Не могу! Твой разговор с ее братом обязательно зайдет в тупик, и тогда понадобится мое присутствие!

На крики в комнату зашел кот, недоуменно поглядел на ругающихся непонятно почему людей и брезгливо дернул хвостом.

Люди устыдились и поубавили темперамент.

– Роман, – уже совсем тихо сказала Марья, – неужели ты не можешь представить, как я измучена? Я не могу сидеть здесь и бесконечно – ждать, ждать, ждать. Я хочу поехать вместе с тобой и снять хотя бы одну головную боль – возможного серьезного врага.