Реализация - Дмитрий Николаевич Дашко

и официальный характер. Я теперь начальник милиции Рудановска.

– Поздравляю с новым назначением, Георгий Олегович. Как только я вас увидел, сразу понял, что вы далеко пойдёте, – с теплотой в голосе произнёс Лаубе.

– Благодарю, Константин Генрихович, – кивнул я. – Не стану скрывать: ситуация с преступностью в городе тяжёлая. Грабежи, разбой, убийства… Картина, прямо скажем, невесёлая. Больше всего проблем доставляют две бандитские шайки: Алмаза и Яшки Конокрада, однако хватает и другой сволочи. И всех этих гадов нужно давить. Вы и ваш Гром очень нужны милиции.

– Георгий Олегович, а вы не забыли, что я, как это принято сейчас называть – лишенец? – напомнил Лаубе. – Советская власть запретила таким, как я, занимать должности на государственной службе. Путь в милицию мне заказан.

– Прекрасно помню. Но у меня есть договорённость с исполкомом Рудановска. Вас как особо ценного сотрудника восстановят во всех правах.

– Даже так, – удивился Лаубе. – Исполком пойдёт навстречу потомку прибалтийских дворян и бывшему полицейскому?

– Не вижу причин для отказа. Даже среди высшего руководства хватает бывших дворян. Что касается вашей службы в полиции… Вне зависимости от государственного строя вы служили России, Константин Генрихович. Служили честно, не щадя себя. Да, власть сменилась, но страна, Россия – осталась. И вы ей нужны, – горячо произнёс я. – Знаю, вы обижены, с вами поступили несправедливо. Но иногда нужно перешагнуть через себя. В конце концов, служить вы будете не власти, а стране. Снова станете заниматься любимым делом. И это главное!

Лаубе задумчиво опустил голову.

– Константин Генрихович, отказа я не приму! – объявил я.

Старый сыщик вскинул подбородок, посмотрел на меня с восхищением.

– А вы знаете, какие струны души надо затрагивать, Георгий Олегович! Как только вы принялись меня уговаривать, я сразу хотел дать вам твёрдый отказ. Уж извините за прямоту – вы честный человек, я могу говорить вам правду, без опаски, что вы донесёте на меня в ГПУ: я давно понял, что мне с советской властью не по пути. Большевики слишком многое сломали в той стране, к которой я привык. Не знаю, может, они в чём-то правы, однако я просто не могу принять эти перемены. Но вы не стали рассказывать мне сказку о светлом завтра, о коммунизме, счастье и благоденствии для всех. Вы просто сказали, что я должен снова послужить России. Георгий Олегович, вы подобрали правильные слова. Я готов снова встать в строй. Да и Гром, – он оглянулся на собаку, – засиделся без работы.

– Спасибо, Константин Генрихович. Я рад, что в вас не ошибся, – искренне произнёс я. – Насчёт формальностей – не переживайте, беру всё на себя. С переездом и жильём поможем.

– Как скоро я должен оказаться в Рудановске?

– Чем быстрее, тем лучше. Работы – непочатый край, – сказал я. – Только на этом мой визит к вам не исчерпан, Константин Генрихович.

– Вот как? Да вы просто кладезь всяческих сюрпризов.

– Нужен эксперт-криминалист, желательно с большим опытом. В Рудановске такого нет. Там вообще с криминалистикой всё очень плохо. Дактилоскопией занимаются практически самоучки, я уж не говорю о более серьёзных вещах. А без науки в нашем ремесле никак. Константин Генрихович, поможете с экспертом?

Вот так нужен! – я провёл ребром ладони по горлу.

– Тут я, Георгий Олегович, не ручаюсь. Не от меня зависит, – вздохнул собеседник.

– И всё же… Посоветуйте кого-нибудь, пожалуйста, – попросил я.

Лаубе отхлебнул из чашки и задумался.

– В городе никого из тех, кого я знаю и кому могу доверять, уже не осталось. Сами понимаете: война, революция… Моих прошлых друзей и знакомых, которые серьёзно занимались криминалистикой, жизнь разбросала по всей России, однако, к вашему и моему счастью, я до сих пор переписываюсь с Аркашей… то есть Аркадием Тимофеевичем Зиминым. Он осел где-то в Томске, у него теперь мелкая торговля. Зная его характер, я уверен – ему претит это занятие. Только большая нужда заставила Аркадия отказаться от науки и заняться всем этим «купи-продай».

– Вы высоко оцениваете его как специалиста?

– Аркаша – гений! По большому счёту, его место где-нибудь в Москве или Петрограде, на профессорской должности преподавать в университете криминалистику, – торжественно объявил Лаубе. – Вы бы знали, какие дела раскрывались в губернии с его помощью! Да Аркадию можно памятник на центральной площади поставить!

– Памятник не обещаю, – улыбнулся я. – Напишите вашему другу, пожалуйста. Со своей стороны гарантирую, что помогу не только с интересной работой, но и с научной деятельностью. Криминалистику нужно двигать вперёд, за ней будущее.

– Да прямо змей-искуситель какой-то, – добродушно сказал Лаубе. – Слышал бы вас Аркаша… Я обязательно напишу ему в деталях о нашем разговоре. Только, уж поймите меня, твёрдо уверить вас в том, что он согласится – я не могу.

– Я вас понимаю! И жду в Рудановске как можно быстрее!

Я простился с Лаубе и Громом и снова вернулся в губро.

Племянник Смушко оказался низкорослым (мне по плечо), крепко сбитым молодым человеком с довольно симпатичным и, как это обычно бывает у артистов, «живым» лицом.

– Александр, – с достоинством представился он.

– Георгий Быстров, начальник милиции Рудановска.

– Очень рад. Дядя сказал, что вы хотите поручить мне одно важное дело.

– Да. Но сразу хочу предупредить: вы как гражданский человек не обязаны его выполнять.

– Товарищ Быстров, я – комсомолец, кандидат в члены партии. Воевал на Гражданской. То, что выбрал для себя вроде не такую серьёзную, как некоторым кажется, профессию артиста – это веление души. С детства мечтал о театральных подмостках. Но если понадобится, в любую секунду готов взять в руки винтовку и снова встать в строй, – с обидой произнёс он.

– Извините, Александр. Не хотел задеть ваши чувства.

– Ничего страшного. Скажите, что от меня требуется?

– По сути то же самое, чем вы занимаетесь в театре: сыграть роль. Только на сей раз это будет роль в пьесе, которую ещё только предстоит написать нашими совместными усилиями, – сказал я.

– И кого я играю?

– Наводчика. В наших краях добывается платина, ей интересуются сразу две банды. Одна, самая серьёзная – шайка Алмаза. Вторая банда не столь ещё известная, но уже наступает конкурентам на пятки. Во главе её стоит некто Яшка Конокрад. На какое-то время вы станете экспедитором в местном отделении «Главплатины».

– Но я ничего не понимаю в этой работе, – заметил он.

– Ничего страшного, втянетесь. Главное другое – вы должны вести себя так, чтобы попасть в поле зрения бандитов: прожигайте жизнь, гуляйте напропалую, развлекайтесь с женщинами свободных нравов. В общем, все должны видеть: вы любите жить на широкую ногу, однако вам не хватает денег, чтобы развернуться по-настоящему. Тогда