Ловелас в законе - Владимир Колычев

— И что? — спросил Никита.

— Если кинуть нас хочешь, то лучше сразу застрелись.

— Закрыли тему.

Стас кивнул. Да, он готов был свернуть разговор о личном, но дверь вдруг распахнулась, и в комнату вломился Трэш. Не было его, когда Никита пришел домой, но вот появился. Глаза бешеные, рот перекошен, на губах пена. И перегаром несет просто зверски.

— Это правда? — ревущим голосом спросил он.

Никита удивленно вскинул брови. Он делал вид, что не понимает, о чем идет речь, хотя и догадывался об этом почти наверняка.

— Зачем ты ее трахнул?

Никита поднялся со стула, расправил плечи. Не собирался он отчитываться перед этим придурком.

— Мы же договорились!

И Веронику он обещал Трэшу вовсе не всерьез, чисто для поддержания боевого духа. Хотя и не должен был этого делать.

— Успокойся, раз!

— Я же за нее кого угодно!.. — Трэш приложил пальцы к груди, как будто собирался рвануть на себе тельняшку.

— Успокойся, два!

— Вешайся! — Трэш вскинул руки, принял боксерскую стойку, но кулаки сжать не успел.

Никита рубанул его в подбородок. Трэш даже не пошатнулся. Он ухмыльнулся, дескать, не удар это, а детский лепет в песочнице, замахнулся, собираясь показать, как нужно бить, но ударить не смог. Голова у него задралась, глаза закатились, и Трэш мешком рухнул на пол.

— Успокойся, три! — Никита усмехнулся и перевел взгляд на Стаса, который озадаченно смотрел на него.

Он-то, конечно, знал, что Никита может ударить, но чтобы так!..

Появился Угар, и на кухне совсем стало тесно. Никита приготовился бить головой или локтями. Но Угар нападать на него не стал.

Он склонился над Трэшем, шлепнул его ладонью по щеке, возмущенно, но без вызова глянул на Никиту и пробубнил:

— Ты же его убил!

— Языком чесать меньше надо. Трепло! — Никита презрительно скривился.

Трэш отрыл глаза, глянул на Угара и закашлялся.

— Ожил! — Тот сразу повеселел.

— Трэш, ты сам напросился, — сказал Стас. — Так что без обид.

Трэш поднялся, что-то буркнул себе под нос, косо глянул на Никиту, открыл рот, пальцами обжал нижнюю челюсть, убедился в том, что перелома вроде нет.

— Ты завтра у него свою Веронику отобьешь, — сказал Стас.

Трэш глянул на него с надеждой и восхищением, а на Никиту — с оторопелым удивлением.

— А Дашка отобьет Никитоса, — продолжал Стас. — Угар, ты сейчас прыгаешь в тачку и катишь за Дашкой. Завтра Никитос заходит к Веронике, Перекат наезжает на него, а тут мы! — Стас демонически улыбался, представляя, как они будут кошмарить жертву. — Дашка наезжает на Никиту, а мы — на Переката. Вытряхиваем из него все!

Никита тоже представил себе, как это все может быть. Даша реально могла вести себя как последняя хабалка, характер ей позволял. И сцену она могла устроить, и Веронике глаза выцарапать, как будто Никита — ее собственность. Это будет не просто стыд и позор, а конец света. И на хрена это Никите надо?

— А с Вероникой что? — разухарился Трэш.

— Никитосу Дашка, а тебе Вероника. Ну, если хочешь, конечно.

— Такая баба! — Трэш похотливо оскалился.

Никита оторопело смотрел на него. Этот придурок реально думает, что Вероникой можно завладеть как каким-то бездушным трофеем. И Никита должен будет отдать ее ему?.. Похоже, Стас тронулся умом.

Только вот разубеждать его Никите что-то не очень хотелось. Смысла в этом уже не было. Сценарий изменить можно, а действующие лица останутся те же. А как можно идти на дело с таким идиотом, как Трэш? Да и Стас запросто может обкуриться для храбрости. Да он и сейчас под какими-то неясными грибами, если несет такую дичь.

— Ну так что, ехать? — спросил Угар.

— Может, и я с ним? — Трэш посмотрел на Стаса, перевел взгляд на Никиту и коварно усмехнулся себе под нос.

Если Никита переспал с его Вероникой, то почему бы ему не соблазнить Дашу? Дорога дальняя, через ночь. Даша может послать его на хрен. Или же нет. Почему бы не попробовать? Рассказать, как Никита здесь без нее куролесил, предложить план мести. Вдруг Даша согласится?.. А почему бы ей этого не сделать? Она что, святая? Нет. Мужики у нее до Никиты были. Даша этого и не скрывала. Она ничем не лучше своего братца, такая же нахрапистая, наглая, хитромудрая. Ничто человеческое ей не чуждо, в том числе и поиск приключений на свою задницу.

Никита ничуть не сомневался в том, что Даша примет предложение брата, включится в игру. Да и с Трэшем она вполне может оторваться. Но ему почему-то уже было все равно.

Стас возражать не стал. Сборы были недолгими. Вскоре Трэш и Угар уехали.

— Меньше народу, больше кислороду, — сказал Стас, щелкнув зажигалкой.

— Я тоже мог бы уехать, — заявил Никита.

— С ними или вообще?

— А если вообще?

— Нельзя.

— Почему?

— Потому что мы на Переката обязательно наедем. План твой. А нас без тебя повяжут.

— Да уж, с такими ослами ты точно загремишь за решетку, — сказал Никита, усмехнулся и кивком показал на дверь, за которой остывал след Трэша и Угара.

— Давай без них. Прямо сейчас. Захомутаем Веронику, заманим на нее Переката.

— Не о том думаешь, — проговорил Никита. — Или Ефрем тебя не напрягает?

— Почему не напрягает? — Стас внимательно посмотрел на него.

— Кто-то бабки у вас прибрал.

— И что?

— А кто ментов на эти бабки навел?

— Ефрем.

— Через кого?.. Кто тебя Ефрему слил, Трэш или Угар?

— Трэш не мог, Угар тоже. Я думал об этом. Не надо стрелки переводить.

— А если они сами переведутся? Вдруг Ефрем уже знает, где Даша, и его люди Трэша с Угаром там, на даче, уже ждут?

— Это вряд ли.

— А может, нет никакого Ефрема?

— Как это нет? — вскинулся Стас.

— Ну, если тебе не страшно…

— А кто сказал, что мне страшно?

Никита пожал плечами. Если не страшно, то хорошо. А если нет никакого Ефрема, то еще лучше. Да и вообще, почему он должен бояться непонятно кого? У Ефрема к нему претензий нет, а Даша, похоже, стала для него вчерашним днем. Никите почему-то не хотелось больше с ней видеться.

— Это у тебя очко под кустом трясется, — с усмешкой проговорил Стас.

— Не страшно.

— Докажи.

— Тебе надо, ты и доказывай. Что задумал, то и делай. Сначала я к Веронике, а потом ты с Дашей. Закошмарим Переката, стрясем с него бабки. Только с одним условием!