Как влюбить в себя жену - Сара Крейвен

– Тебе понравилось, как я причесана? – застенчиво спросила у Рафа Эмили, когда они поздно ночью вернулись домой.

– Очень, carissima. И знаешь почему? Потому что я могу сделать вот это. – Он извлек из копны волос одну за другой заколки, и надушенные рыжие пряди рассыпались у Эмили по плечам. Раф уткнулся в них лицом, затем подхватил ее и понес на кровать.

– Но выходам в свет Эмили предпочитала неофициальные обеды с друзьями Рафа. Это бывали веселые и шумные сборища, когда пили хорошее вино и обсуждали все на свете. Особенно симпатичны ей были Марчелло и его жена Фиона. Фиона вскоре решила привлечь Эмили к участию в городской жизни.

– Не сидеть же вам целый день, ожидая, когда Раф вернется домой, – заявила она. – Я вот, например, работаю в международном благотворительном комитете помощи детям. Там вам будут очень рады.

Но Эмили отказалась, сославшись на то, что пока не готова к такого рода деятельности.

– Фиона разочарована тем, что ты не хочешь помочь в ее комитете. Она попросила меня уговорить тебя, – как-то заметил Раф.

– Я не хочу начинать то, чего не смогу продолжить, – сказала Эмили.

Наступило молчание, а когда Раф заговорил, то его голос прозвучал холодно.

– Как хочешь, mia cara.

И этот вопрос больше не обсуждался.

Но таких неловких моментов было немного. Больше всего Эмили любила вечера, которые они проводили дома вдвоем. Она уютно устраивалась на диване, привалившись к Рафу, а он обнимал ее за плечи. Они разговаривали или слушали музыку. Во время уик-эндов они подолгу нежились в постели, потом неторопливо завтракали. Раф любил за едой почитать газету. Правда, при этом он частенько возмущался некоторыми публикациями и ругался себе под нос, а Эмили смеялась над ним. В такие моменты она чувствовала себя настоящей женой.

Дни шли, и иногда Эмили ловила на себе какой-то странный, изучающий, даже печальный взгляд Рафа. Сердце у нее тут же начинало сильно стучать, словно она получала молчаливое предупреждение, что ее теперешняя жизнь всего лишь промежуточный эпизод. Правда, в постели Раф по-прежнему был страстным, заботливым любовником, умевшим добиваться обоюдного наслаждения. И Эмили перестала притворяться и скрывать свою пылкость.

Но реальность уже маячила неподалеку и бросала грустную тень на хрупкое счастье. Как-то днем, когда она отдыхала на диване, в гостиную вошел Гаспар и сказал ей, что Раф не приедет ночевать, что у него не закончены важные переговоры и завтра утром ему предстоит их продолжить за ранним завтраком. Поэтому он останется на ночь в городе. Эмили вскочила на ноги, отбросив в сторону книгу.

– Я сама с ним поговорю.

– Сообщение передал его секретарь, синьора.

Эмили снова уселась на диван, чувствуя себя глупо. Читать она больше не смогла, так как в голову лезли мысли о его городской квартире. Но почему она волнуется? Про квартиру она знает, и про то, что у него намечалась важная сделка, она тоже знает – он сам ей об этом сказал несколько дней назад. Так что ее беспокойство напрасно. Конечно, он мог бы сам ей позвонить. А что она ему ответила бы? Пожалуйста, приезжай домой, я скучаю! Это почти признание в любви, а так ей поступать не стоит. Пусть все останется как есть.

* * *

Когда Раф наконец вернулся, то поцелуй его был небрежный, а после обеда он заявил, что ему надо поработать. Эмили сделала вид, что ее это не обижает, и сказала, что пораньше ляжет спать.

– Очень хорошо, – ответил он, обошел вокруг стола, поцеловал ей руку, потом щеку. – У тебя усталый вид, mia cara. Я предупрежу слуг, чтобы тебя не беспокоили.

Прошло много времени, прежде чем она услышала, как он поднимается наверх, увидела, как зажегся свет под дверью соседней комнаты. Потом свет погас, наступила унылая тишина. Эмили тяжело вздохнула. Она поняла, что. Раф посылает ей знак о том, что их брак подходит к концу.

Эмили смотрела в темный потолок, и ей было страшно. Страшно даже плакать.

Последние две недели она стала замечать любопытные взгляды окружающих, а также перешептывания, которые прекращались, стоило ей приблизиться. Возможно, ее жалели. Раф, ничего не объясняя, просто держался от нее на расстоянии. Дополнительным унижением для Эмили было то, что горничная Аполлония точно знала, когда граф прекратил спать с женой. А раз знала Аполлония, то и для остальных слуг не было секретом, что дни пребывания графини в Италии сочтены.

Эмили догадывалась, что для знакомых не станет неожиданностью, когда ее брак с Рафом распадется. Друзья, разумеется, будут сочувствовать, а ей будет их не хватать по возвращении в Англию, где ее ждет совсем другая, уединенная жизнь. За последнее время у нее совершенно пропал аппетит. Раф теперь редко обедал дома, а она ела исключительно, чтобы не огорчать Розанну. И вообще с тех пор как стала спать одна, Эмили постоянно была на взводе. Она начала отказываться от приглашений – не хотелось никого видеть, даже Фиону.

Ей часто вспоминались слова Рафа. Кажется, он так сказал: «Клянусь, что настанет время, когда ты захочешь меня так же сильно, как я сейчас хочу тебя. И тогда… да поможет тебе Бог».

И вот, видно, это время настало.

Эмили проснулась на рассвете, ее трясло, к горлу подступала тошнота. Она едва успела добежать до ванной, где ее стошнило. Привалившись спиной к кафельной стене и закрыв глаза, она ждала, когда утихнет головокружение. Наверное, это происходит оттого, что последнее время она сама не своя. Господи, как глупо было надеяться, что вполне достаточно любви только с ее стороны! Неужели она рассчитывала, что сможет влюбить его в себя? Он ведь никогда не обещал, что их отношения будут вечными. Если бы она согласилась на обычный развод, то сейчас не испытывала бы этого ужаса.

Но тогда ей не посчастливилось бы познать радости разделенной страсти. Познать, что такое – полностью раствориться в объятиях мужчины, когда его первобытная сила вливается внутрь ее лона. Если бы она могла начать заново, то ничего не изменила бы. Эти шесть недель всегда будут только ее, и больше ничьи. И никакая пышнотелая Валентина Колона со своей сексуальностью не сможет забрать у нее это богатство.

Эмили медленно вернулась в спальню. Порывшись в шкафу, она вытащила одну из ночных рубашек, которые для нее выбрал Раф, и вспомнила, как иронично заметила ему, что он ведь не одобряет ночных рубашек. А он ей на это ответил, что иногда рубашки нужны. Он намекал на те дни месяца, когда ее тело ему недоступно.

Боже! Ее вдруг осенило, что она впервые с тех пор надевает ночную рубашку. А ее месячный цикл? Она о нем совсем забыла. Эмили застыла, уставившись на свое отражение в зеркале, и медленно провела рукой по животу. Нет! Этого не может быть. У нее бывали задержки, а в связи с последними волнениями это неудивительно. К тому же Раф принимал меры… Но один раз… В тот день в коттедже, когда она впервые отдалась ему сама…