Аня и Дом Мечты - Люси Мод Монтгомери

— Бедная, бедная девушка! — снова воскликнула Аня. Ее собственное счастье, казалось, было ей упреком. Какое право имела она быть такой счастливой, когда другая человеческая душа была так несчастна?

— Пожалуйста, расскажите мне, что говорила Лесли и как она держалась в тот вечер, когда вы встретили ее на берегу, — попросила мисс Корнелия.

Она внимательно выслушала Аню и кивнула в знак удовлетворения.

— Вы, Аня, душенька, подумали, что она чопорная и холодная, но уверяю вас, она оттаяла — да так, как это редко с ней бывает. Она, должно быть, сразу потянулась к вам. Как я рада! Я думаю, вы способны во многом помочь ей. Я была счастлива, когда услышала, что в этом доме поселится молодая пара, так как надеялась, что у Лесли появятся друзья, — особенно если окажется, что вы принадлежите к племени, знающих Иосифа. Вы ведь будете ей другом, не правда ли, Аня, душенька?

— Конечно буду, если она позволит! — воскликнула Аня со всей своей чарующей, пылкой искренностью.

— Нет, вы должны быть ей другом независимо от того, позволит она вам это или нет, — решительно возразила мисс Корнелия. — Не смущайтесь, если она порой холодна, — просто не замечайте этого. Помните, какой была ее жизнь… и есть… и, вероятно, всегда будет, поскольку существа, подобные Дику Муру, живут, как я понимаю, вечно. Видели бы вы, до чего он растолстел, с тех пор как вернулся домой. А ведь раньше он был довольно худощав… Просто заставьте ее дружить с вами — вы можете сделать это… вы из тех, у кого есть это умение. Только не будьте обидчивы. И не огорчайтесь, если она, как вам кажется, не хочет, чтобы вы приходили к ней. Она знает, что некоторым женщинам не нравится присутствие Дика, — они жалуются, что от его вида их бросает в дрожь. Просто уговорите ее приходить сюда так часто, как она может. Ей нельзя надолго оставлять Дика одного, так как одному Богу известно, что он может учинить, — возьмет да спалит дом дотла. Вечерние часы, после того как он уляжется в постель и уснет, — почти единственное время, когда Лесли свободна. Он всегда ложится рано и спит как убитый до следующего утра. Поэтому вам и удалось встретить ее на берегу — она часто бродит там по вечерам.

— Я сделаю для нее все, что смогу, — заверила Аня. Ее живой интерес к Лесли Мур никогда не угасавший с тех самых пор, как она увидела ее на холме со стадом гусей, усилился в тысячу раз после рассказа мисс Корнелии. Красота, горе и одиночество девушки влекли к ней Аню с неодолимой силой. Она никогда не знала никого, кто был бы похож на Лесли; до сих пор все ее подруги были, как она сама, обычными, цветущими и веселыми девушками, на чью долю выпадало всего лишь обычное количество испытаний, забот и утрат, омрачавших их девичьи мечты. Лесли Мур стояла в стороне — трагическая, трогательная фигура женщины, переживающей крушение всех надежд. Аня решила, что добьется пропуска в королевство этой одинокой души и найдет там дружбу, которой эта душа могла бы одарить с такой удивительной щедростью, если бы не жестокие путы, наложенные на нее не по ее вине.

— И обратите внимание еще вот на что, Аня, душенька, — добавила мисс Корнелия, еще не до конца излившая свои чувства. — Вы не должны думать, будто Лесли неверующая из-за того, что она почти не бывает в церкви… или того хуже, будто она методистка. Она, разумеется, не может взять Дика с собой в церковь… да он и в лучшие-то свои годы не так уж часто обременял церковь своим присутствием. Но вы, Аня, душенька, просто всегда помните, что в душе она настоящая ревностная пресвитерианка.

Лесли зашла в Дом Мечты морозным октябрьским вечером, когда подсвеченный луной легкий туман висел над гаванью и вился серебряными лентами по узким долинам впадающих в море ручьев. Судя по выражению ее лица, она пожалела о том, что пришла, когда в ответ на ее стук дверь открыл Гилберт, но следом за ним подскочила Аня, налетела на нее и втянула в дом.

— Я так рада, что вы выбрали для своего визита сегодняшний вечер, — весело сказала она. — Я приготовила кучу отличных молочных конфет, и нам нужен кто-нибудь, кто помог бы их съесть… вот здесь, у огня… пока мы будем рассказывать друг другу всякие истории. Может быть, капитан Джим тоже заглянет на огонек. Сегодня его вечер.

— Капитана Джима нет дома, — сказала Лесли. — Он… он заставил меня прийти сюда, — добавила она не без вызова.

— Непременно поблагодарю его за это, когда мы с ним увидимся, — улыбнулась Аня, придвигая поближе к огню мягкие кресла.

— О, я не говорю, будто я не хотела прийти, — возразила Лесли, слегка вспыхнув. — Я… я собиралась зайти… но мне не всегда легко выбраться в гости.

— Конечно, вам, должно быть, трудно оставить мистера Мура одного, — сказала Аня таким тоном, будто это было нечто само собой разумеющееся. Она заранее решила, что лучше всего упомянуть о состоянии Дика Мура вскользь, как об общеизвестном факте, и не придавать ненужной болезненности этой теме, избегая ее. Она оказалась права: скованность Лесли вдруг исчезла. Очевидно, она уже задавалась вопросом, что известно Ане об обстоятельствах ее жизни, и испытала облегчение, поняв, что никакие объяснения не потребуются. Она позволила забрать ее шляпу и жакет и расположилась по-девичьи ловко и уютно в большом кресле возле Магога. Одета она была красиво и аккуратно, с привычным ярким штрихом в наряде — алым цветком герани, приколотым к платью возле ее белой шейки. В теплом свете пламени ее роскошные волосы блестели, точно литое золото, а голубые, цвета морской волны глаза были полны мягкого смеха и манящей прелести. В эти минуты, под воздействием атмосферы маленького Дома Мечты, она опять стала девушкой, беспечно забывшей о прошлом и его горечи. Все вокруг нее было проникнуто духом любви, которая и прежде не раз освящала этот домик своим присутствием; с обеих сторон сидели дружески расположенные к ней, здоровые и счастливые молодые люди ее возраста, — и она почувствовала магию своего окружения и поддалась ей. Едва ли мисс Корнелия и капитан Джим смогли бы узнать ее в этот вечер. Ане тоже с трудом верилось в то, что перед ней та холодная, равнодушная женщина, которую она встретила на берегу… Теперь это была оживленная девушка, которая говорила и слушала со всей страстью изголодавшейся души. И как жадно смотрела она на книжные шкафы, стоявшие в простенках между окнами!

— Наша библиотека не слишком велика, — заметила Аня, — но каждая книга в ней — настоящий друг. Мы собирали эти книги в течение нескольких лет и никогда не покупали ни одной, не прочтя ее заранее, чтобы убедиться, что она принадлежит к племени, знающих Иосифа.

Лесли засмеялась… ее красивый смех, казалось, был сродни всему веселью, звуки которого повторяло эхо в стенах этого домика в минувшие годы.

— У меня есть несколько отцовских книг — не очень много, — сказала она. — Я читала их, пока не выучила почти наизусть. Мне редко удается раздобыть новую книгу. Правда, в Глене есть библиотека, и она выдает книги на дом… но я думаю, что комитет, который выбирал книги для нее, не знает, какие из них принадлежат к племени, знающих Иосифа… а может быть, их это просто не интересует. Книги, которые нравились мне по-настоящему, попадались так редко, что я перестала ходить в эту библиотеку.