Три грации - Тони Молхо

А молодые задернули занавески. И как плотно!.. Ну и хорошо, их дело — молодое…

Джуди переоделась в спортивный костюм, выключила свет и распахнула окно. Высунулась в свежую ночную прохладу, подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Сердце бешено стучало, азарт охоты будоражил, вскипал в теле, и она вспомнила ночной полет ведьмы — ух, сейчас бы на метле!.. Она чуяла, что Бен где-то рядом, звук отъехавшего автобуса не обманул ее. Нутром, каждой клеточкой своего молодого тела она чувствовала присутствие этого охотника, пирата, Робин Гуда, и сладкое, запретное, вожделенное чувство заставляло трепетать сердце, напрягать мышцы, затаивать дыхание. Никогда еще не было ей так хорошо… Ох, превратиться бы в ведьму, взлететь, вдохнуть холод ночного простора, жуть ночного разбоя, сладость запретной любви!.. Ночные шепоты, тени, дуновения завораживали ее… Что за мысли, глупенькая, счастье, что мама не знает…

Она высунулась подальше из окна и уловила слабое сияние за углом справа — в комнате Ясмин. Значит, молодые еще «играют», как выразился Бен, чего они так долго, давно пора выключить свет и заняться делом!.. Ну что же они!.. Наконец теплое свечение погасло, и дом погрузился в ночную темень, наполненную громким кваканьем лягушек, далеким завыванием шакалов и беззвучным полетом сов.

Похолодало. Джуди, как была, в костюме, забралась в постель и прислушалась. Многочисленные лягушачьи хоры выводили свои рулады, каждый — на свой лад, с ему одному присущим рокотанием, подголосками и распевами. Заслушаешься! Но не сейчас. Над головой было тихо. Красной лампочки «сигнализации» не было видно — значит, ребята действительно поставили перед объективом экран с изображением комнаты. На втором этаже послышалось какое-то слабое кряхтенье, негромкое шуршание. Второй этаж ожил — тихо, по-воровски. Джуди взглянула на светящиеся наручные часы — она знала, что при таком напряжении минута ожидания кажется вечностью.

Тихо. Она ждала. Шуршание прекратилось. Опять тишина. Долгая. Невыносимая. Опять взгляд на часы — господи — только десять минут прошло. Что там происходит?

И вдруг тишина взорвалась резкой, необъяснимой какофонией звуков. Истошные женские крики, звон разбитого стекла, удары чем-то тяжелым по чему-то бьющемуся и падающему, грохот опрокинутой мебели, опять пронзительный женский визг, и тяжелые, глухие удары по стенам. Сатанинский победный хохот — громогласный, нечеловеческий, покрывающий и пронзительный женский визг, и тяжелые удары, и какой-то нечеловеческий клекот, и свист, от которого леденеет кровь…

Хлопанье дверей по всему дому, людские крики, кто-то куда-то бежит, крича и опрокидывая мебель…

Джуди пулей выпрыгнула из кровати, вылетела в коридор, освещенный как днем, опрометью бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж, в коридор с запретной дверью. По дороге столкнулась с растрепанной, тоже в тренировочном костюме Рахелью — бледной, задыхающейся от волнения, прислонившейся к притолоке и в ужасе глядящей наверх — туда, где в лестничном проеме парил белый ангельский пух. Откуда он?! Какое-то сумасшедшее Рождество… Бегом, через две ступеньки, туда, наверх…

Дверь распахнута настежь, из нее бьет ослепительный свет и вьюгой кружится белый пух. Стены комнаты залиты кровью, красные пятна жутко алеют на перевернутой мебели, разбитом компьютере, развевающихся оконных занавесках. Пухом, как в феерическом сне, забита вся комната. А внутри этого белого смерча, среди кровавых пятен и обломков мебели, на полу бьется громадное поверженное тело хозяйки, и что-то золотое и страшное с нечеловеческим клекотом бросается на нее раз за разом, распухая все больше и больше, занимая уже почти всю комнату, блестя стальными окровавленными когтями и длинными, как кинжалы, шпорами. От истерического визга хозяйки заложило уши, но и этот сумасшедший визг перекрывает нечеловеческий хохот Сатаны, победно реющего в черном распахнутом окне.

Ослепительно-белый свет померк в глазах доктора, и первый раз в жизни она почувствовала, как пол уходит из-под ног колдовским способом. Все провалилось в черноту.

Холодная вода, обжигающей струйкой протекающая под футболку… И Джуди обнаружила себя сидящей на полу, среди рождественского легкого снега.

Темная сочувственная мордашка красавицы Ясмин очутилась у самых ее глаз, черные тонкие пальцы поднесли к губам кружку с водой:

— Вам лучше?

— Да… что… происходит? — Свой голос не слышен, в голове звон, уши заложило словно ватой.

— Не волнуйтесь, уже все хорошо. Мы ее поймали. Все в порядке, отдыхайте.

Ярко-голубые глаза с сатанинским прищуром оказались совсем близко, узкое суровое лицо казалось совершенно белым, как будто напудренным:

— Чего же вы так испугались? Петуха? Но я же вас предупредил! Ох, женщины!.. Голова прошла? Вы сможете идти? Итамар, поддержи с другой стороны…

Через полчаса, когда все еще взбудораженные участники событий собрались вокруг кровати, на которой лежала поверженная Джуди, самый спокойный из всех — Бен — начал рассказ:

— Вы все видели, что случилось, но каждый — свою часть, поэтому я сейчас расскажу картину в целом.

Я притаился за коньком крыши, рядом с интересующим нас окном и высоко над землей, так что мог видеть и свет из ваших и хозяйских окон, и то, что творилось в «рубке». Как только вы ушли в свои комнаты, хозяйка сделала круг по территории — проверяла, нет ли чужих, а также — легли вы или нет. И ушла к себе.

Ну, думаю, теперь она позовет того, кто занимается съемками. Жду. Слава богу, сидеть в засаде я привык. Через некоторое время слышу — шаги. Дверь тихо-тихо отворяется, я гляжу, кто входит… и чуть с крыши не свалился. Сама хозяйка, собственной персоной! Кто бы мог подумать! Не муженек ее гнусный, не его приятель — нет! Сама, собственной персоной подошла к этой аппаратуре и включила экран настройки. Святая наша хозяйка! Мать честная! Ну я тут же свою камеру включил и снимаю, документирую.

Здесь ее ждал первый сюрприз — экран не работал, ведь днем Итамар так ловко «испортил» его. Хозяйка заметалась — ведь из комнаты Ясмин доносились такие звуки, что не снимать было просто невозможно. Молодцы, ребята, хорошо работали!.. Но хозяйка оказалась не лыком шита! Старуха, а в технике разбирается. Она подключила напрямую телевизор к камерам, думая, видимо, записать все прямо на видеокассету. Тут ее ждал второй сюрприз — на экране была только комната Ясмин в картинном беспорядке, но людей там не было! Тут уж хозяйка совсем запуталась — она отчетливо слышала сладострастные стоны снизу, а экран показывал ей, что комната пуста. Жалко, что вы не видели выражение ее лица! Это стоило видеть! Впрочем, я все записал — и как она настраивает камеры, и как видит на экране комнаты клиентов. И морду ее опрокинутую тоже. Так что материала у нас достаточно.

Так я убедился, что это она всей лавочкой заправляет. Ладно, думаю, надо тебя сейчас проучить, чтобы охота отпала впредь такое делать. Спустился я тихонько вниз, прихватил одеяло, что во дворе сушилось, и — шмыг в куриную клетку. Куры все, конечно, спали, а петух не дремал. Он тут же на меня запрыгнул, да я к этому готов был, одеяло перед собой выставил — так птичка сама в клетке очутилась. Немножко пришлось попотеть, когда я на крышу его втаскивал — тяжелый, холера, мясистый, да и бился он в своем мешке не на жизнь, а на смерть. Ну да мне это на руку было — я, как к окну подобрался, так вбросил его внутрь прямо с одеялом. Он из одеяла выпрыгнул уже в боевом состоянии — и прямо на хозяйку! Она, естественно, в крик! Это раззадорило петуха еще больше. Ну и началась потеха. Хозяйка, правда, молодец, бой-баба, не растерялась, подушкой от него отбиваться стала. Тот шпорами подушку вмиг распотрошил, сколько пуха было! Я от смеха чуть с крыши не свалился.