Ты волнуешь мое сердце... - Блю Джинс

Однако он не очень хорошо понимает, как чувствует себя.

Через несколько минут машина останавливается. Вокруг темно, за исключением нескольких огней.

— Где мы? — спрашивает парень, не выходя из машины.

— У меня в гараже. Теперь ты должен вести себя хорошо и помогать мне.

Анхель соглашается, хотя не понимает, что к чему. Катя выходит первая и помогает журналисту. Они медленно идут к лифту. Кажется, что Анхель, хотя он и не понимает, где находится, идет самостоятельно.

— Это на мансарде, — говорит девушка, когда они заходят в лифт.

Внутри оба молчат. Даже пьяный, он очень красивый. И желанный.

Лифт останавливается. Последний этаж украшает красный фонарь. Они идут обнявшись. Несмотря на свой маленький рост, Катя удивительно сильная. Она тоже заметила мышцы Анхеля под рубашкой. Да, он очень сексуальный.

В конце концов они добираются до Катиной мансарды. Пока певица ищет в сумочке ключи, парень с трудом опирается о стену.

— Вот они, — улыбаясь, говорит она. — Обопрись на меня.

Она открывает дверь, и они входят в ее уютную квартиру, единственную свидетельницу этой ночи.

Девушка зажигает свет, вначале в коридоре, затем в зале. Мансарда не очень большая, но все основательно продумано. Дизайнерская мебель темных тонов контрастирует с пастельными стенами. Изысканный вкус.

Анхель шагает неуверенно и, чтобы не упасть, должен держаться за стены и за Катю. Его снова мутит.

— Давай, сядь здесь, — направляет она журналиста, помогая ему дойти до одного из трех кресел, стоящих в комнате.

Анхель слушается. Он пытается усесться, но соскальзывает. Катя, увидев это, смеется.

— Лучше ложись на диван, — говорит она, указывая на круглый диван.

Повторение предыдущего маневра. Каждое движение — это подвиг. В конце концов Анхель ложится на спину. Он закрывает глаза руками.

— Св… Свет… — слабо протестует он.

— Он тебе мешает? Подожди, я включу маленькую лампу, чтобы тебе было удобнее.

Теперь освещение стало более уютным, интимным, подходящим для свидания влюбленных.

Анхель с облегчением кладет руки на грудь. Теперь ему спокойнее.

— Я пойду переоденусь. Смотри не уходи! — шутит Катя.

Парень не слышит, что она ему говорит. Он не понимает, что происходит. Все кружится. Он очень устал: тело тяжелое, особенно голова, а в желудке острая боль. Паула! Он должен позвонить ей. Да. Должен позвонить Пауле.

Но не теперь. А когда пройдет головная боль. Когда он отдохнет, то позвонит ей. Да. Который сейчас час?

В другой комнате Катя раздевается. Вот так ночка. Когда она пригласила Анхеля пропустить стаканчик, она даже и не думала, что все может так закончиться. Он не похож на парня, который бы мог так напиться и совершенно себя не контролировать. Он всегда такой внимательный, такой обходительный. Однако же теперь его тошнит, он пьян и спит у нее на диване. Но даже теперь она не может не чувствовать к нему влечения. И что же?

Певица переодевается. Она надевает только белую ночную рубашку на бретельках, которая едва доходит ей до колен, и белые трусики. Босая, она выходит из ванной и идет в зал.

Анхель продолжает лежать в той же позе. Он глубоко дышит. Кажется, что он спит.

— Привет. Я вернулась. Ты меня слышишь? Кажется, что журналист понимает, что кто-то с ним разговаривает, и бормочет что-то в ответ.

— Кажется, что ты слышишь, — замечает она с улыбкой. — Ты не можешь тут спать.

Здесь неудобно, ты завтра не сможешь и рукой пошевелить…

Но Анхель не реагирует.

Девушка вздыхает. Она не может оставить его так лежать.

Очень осторожно она сначала спускает с дивана его ноги. Анхель протестует, но садится. Затем она берет его за руку и просит подняться.

— Давай, еще одно маленькое усилие.

Когда девушка тянет его, он все-таки становится на ноги. И снова Катя тащит его, как может, дав ему опереться на свое плечо и заставляя идти.

Оба входят в спальню и садятся на кровать. Катя смотрит на него. Она наедине с этим парнем в своей спальне. Ее охватывает желание. Возможно, увидев его впервые, она уже желала этого.

— Подними руки, — приказывает она.

Он не обращает внимания, но она помогает ему снять рубашку. Желание становится все сильнее и сильнее. От вида его обнаженного торса она еще больше возбуждается.

Катя ласкает грудь Анхеля. Она целует его. Парень не противится. Кажется, что постепенно ему становится легче. У него все еще болит голова, но по крайней мере пропали позывы к рвоте. Кажется, кто-то его целует. Вначале он почувствовал поцелуи у себя на груди. А теперь его целуют в губы. Паула?

Катя снимает ночную рубашку. На ее обнаженном теле остались только белые трусики. Не в силах сдержать страсть, которую испытывает в этот момент, она вновь целует Анхеля в губы.

Затем кладет ноги Анхеля на кровать. Снимает с него ботинки, теперь он полностью лежит на простынях. Она садится на него верхом. Нагибается и вновь целует его.

Потом берет руки Анхеля и кладет их на свою маленькую грудь.

Однако когда она находит его взгляд, то понимает, что не все в порядке.

Ей очень хочется заняться любовью, но, возможно, сейчас неподходящий момент. Она пользуется им, и это ее мучает. К тому же у него есть девушка. Возможно, выбери он ее сам, все было бы по-другому.

Певица встает с кровати и вновь надевает ночную рубашку.

Анхель едва шевелится.

— Жаль, что ты не в состоянии. Кто знает, может быть, потом… Отдыхай.

Девушка целует его в лоб, укрывает простыней и одеялом и выходит из комнаты, закрывая дверь и отсекая себе путь к искушению.

Анхель проспит до утра, не зная, что этой ночью чуть было не изменил Пауле.

На следующий день, очень ранним утром.

Утренний ветерок дует в окно. Анхель просыпается. Он чувствует прохладу на своем обнаженном теле. Открывает глаза и в полумраке осматривает комнату. Тогда он понимает, что это не его кровать. Он подпрыгивает и сразу же подносит руки к голове. Она болит.

Где он?

Последнее, что он помнит, — это паб, в который они пошли с Катей: пиво, голубые стаканчики, официантка с косичками… О-о-ох!!! А потом — все очень смутно. Провалы.

Кажется, он видел сон, в котором его кто-то целует.

Он садится на кровать и пытается вспомнить еще что-нибудь, но ему это не удается. У него так болит голова, что он даже не может думать.

Тогда он решает, что главное — понять, как он сюда попал.