Омерта - Марио Пьюзо

— Понятное дело, — кивнул Маркантонио.

Гаррисон вставил другую кассету.

— Мы купили права на использование в рекламных роликах умерших знаменитостей. Пусть и дальше служат на благо общества. Мы хотим, чтобы о них помнили как можно дольше.

На экране мелькают черно-белые фотографии матери Терезы. Ухаживающей за бедными и больными в Калькутте. Получающей Нобелевскую премию мира. Наливающей суп из огромного котла.

И тут экран заливает многоцветье красок. Богато одетый мужчина подходит к котлу с пустой миской. Обращается к красивой молодой женщине: «Налейте мне, пожалуйста, супа. Я слышал, он очень вкусный». Молодая женщина, улыбаясь во все тридцать два зуба, наполняет миску. Мужчина пробует суп, по его лицу разливается блаженство.

На экране уже супермаркет и длинная полка, уставленная стаканчиками с супом «Калькутта».

Голос за кадром: «Суп „Калькутта“ радует и богатых, и бедных. Каждый может позволить себе все двадцать разновидностей вкуснейшего супа. Оригинальные рецепты матери Терезы».

— Я думаю, ролик сделан со вкусом, — прокомментировал Гаррисон.

Маркантонио лишь вскинул брови.

Гаррисон сменил кассету. Экран заполнила принцесса Диана в роскошном свадебном платье, затем последовали ее фотографии в Букингемском дворце, танец с принцем Чарльзом.

«Каждая принцесса заслуживает принца, — сообщил голос за кадром. — Но у этой принцессы есть секрет». Юная модель демонстрирует хрустальный флакон с духами, крупным планом дается название фирмы-изготовителя. Голос продолжает: «С маленьким флаконом духов „Принцесса“ вы тоже сможете покорить своего принца… и никогда не тревожиться из-за вагинального запаха».

Маркантонио нажал кнопку на столе, экран погас.

— Подожди, — повернулся к нему Гаррисон. — Это еще не все.

Маркантонио покачал головой.

— Ричард, твоей изобретательности можно только позавидовать, но ты абсолютно бесчувственный. Эти рекламные ролики никогда не появятся на моем канале.

— Но часть прибыли пойдет на благотворительные цели, — запротестовал Гаррисон. — И сделаны они со вкусом. Я надеялся, что ты проторишь дорогу. Мы же друзья.

— Друзья, — кивнул Маркантонио. — Но мое решение остается неизменным. Нет.

Гаррисон покачал головой, убрал кассеты в пластиковую коробку.

— Между прочим, а от Горбачева был прок?

Гаррисон пожал плечами.

— Никакого. Этот сукин сын даже пиццу не смог продать.

Маркантонио постарался побыстрее закончить работу. Сегодня он собирался на церемонию вручения премий «Эмми» «„Эмми“ — самая престижная премия на ТВ. Вручается с 1949 г. Национальной академией телевизионных искусств и наук за выдающуюся исполнительскую и творческую работу по более чем 40 номинациям.». Компания Маркантонио заказала три стола для топ-менеджеров, звезд и нескольких номинантов. Дамой Маркантонио в этот вечер была Матильда Джонсон, один из лучших репортеров службы новостей.

К кабинету Маркантонио примыкала специально оборудованная для него комната с душевой и вместительным стенным шкафом для одежды. Он частенько здесь ночевал, если работал допоздна.

На церемонии несколько победителей упомянули Маркантонио, указав, что в их успехе есть толика и его труда. Слова эти бальзамом проливались на душу. Но, пожимая руки, хлопая по плечам, целуя щечки, он думал обо всех церемониях награждения и званых обедах, которые должен посещать в течение года: по поводу премий «Оскар», «Глас народа», Американского института кинематографии, специальных наград стареющим звездам, продюсерам, режиссерам. Он чувствовал себя учителем, награждающим учеников младших классов звездочками за хорошо выполненную домашнюю работу, с которыми они побегут домой, чтобы гордо показать матерям. На мгновение он почувствовал укол стыда за столь пренебрежительные мысли — эти люди заслужили оказываемые им почести, в похвале они нуждались не меньше, чем в деньгах.

После церемонии он с ироничной улыбкой наблюдал, как актеры и актрисы, еще не добившиеся признания, пытаются привлечь к себе внимание тех, кто мог принять участие в их судьбе. Заметил издательницу модного журнала, которую обхаживали три журналиста. Лицо ее было как маска. Чем-то дама напоминала Пенелопу, ожидающую куда более знаменитого ухажера.

Мелькали в толпе и ведущие ток-шоу, тяжеловесы телевизионного эфира, умные, талантливые, интеллигентные мужчины и женщины, обладающие неотразимой харизмой. Им приходилось одновременно решать две задачи: очаровывать тех, кого они хотели видеть в своих передачах, и тактично отсекать других, кому еще предстояло подняться на звездный уровень.

А звезды искрились надеждой. Достигнутый успех уже позволял им катапультироваться с теле— на киноэкраны, чтобы никогда не вернуться назад… так они, во всяком случае, думали.

Внезапно на Маркантонио навалилась усталость. Постоянные улыбки, подбадривания неудачников, похвалы победителям вымотали его донельзя.

— Поедем ко мне? — шепнула ему Матильда. — Где-нибудь через полчаса?

— Я устал, — ответил Маркантонио. — Тяжелый день, тяжелый вечер.

— Как скажешь, — в голосе слышалось сочувствие. У них обоих каждый день был расписан по минутам. — Я буду в городе всю неделю.

Они оставались добрыми друзьями, потому что не использовали друг друга в собственных интересах. Матильда могла не волноваться за свое будущее. Ей не требовался наставник или спонсор.

И Маркантонио никогда не вел переговоров с репортерами, освещающими новости. Этим занимался руководитель информационной службы.

Едва ли их отношения могли привести к свадьбе.

Матильда много путешествовала; он работал по пятнадцать часов в сутки. Но они оставались друзьями и иногда проводили ночь вместе. Занимались любовью, сплетничали о бизнесе, вместе появлялись на различных мероприятиях. Несколько раз Матильда влюблялась, и в эти периоды ночи они вместе не проводили. Маркантонио не влюблялся ни разу, так что перед ним эта проблема не вставала.

Сегодня он устал и от мира, в котором проходила вся его жизнь. Поэтому даже обрадовался, увидев Асторре, который дожидался Маркантонио в холле его дома.

— Слушай, как я рад тебя видеть! — воскликнул Маркантонио. — Куда ты запропастился?

— Дела, — коротко пояснил Асторре. — Могу я подняться к тебе и что-нибудь выпить?

— Конечно, — кивнул Маркантонио. — Но почему такая таинственность? Почему ты не позвонил? Я ведь собирался пойти на банкет, и тебе пришлось бы торчать в этом холле не один час.

— Ничего страшного. — Асторре не стал говорить кузену, что его люди весь вечер наблюдали за ним.

Маркантонио наполнил два стакана, один протянул Асторре.

— Ты можешь запускать новые проекты в своей компании, не так ли? — чуть смутившись спросил Асторре.