Месть Триединого - Алексей Корепанов

Габлер мог себе представить, как не хочется вигиону возвращаться в Александрию и получать головомойку. И так ли уж хорошо на самом деле быть вигионом?..

Сквозь брюхо перегруженного флаинга было видно, как медленно удаляется и уменьшается древний храм, ослепительно белый в лучах наконец-то явившего свой яркий лик Сильвана.

Чужая культура, чужие боги… Древние-предревние боги, властвовавшие в этих краях задолго до того, как на Земле появился их родственник Иисус Христос.

В Роме Юнионе не было какой-то господствующей религии, каждый верил в того, в кого хотел верить, ‒ или не верил ни в кого. Крис Габлер считал, что Христос ничуть не круче принявшего смерть в огне Ирху ‒ великого бога ларков, самой многочисленной группы автохтонов Форпоста. Потом Ирху, разумеется, возродился, как и положено истинному божеству. Отношение Криса к религии можно было назвать полуверой, а то и вовсе четвертьверой в некие высшие силы, и он крайне редко думал об этом. Но ангела-хранителя на всякий случай, когда нужно, благодарил.

‒ Вот ведь не хрен делать чудакам, ‒ сказал Атос, тоже глядя на удаляющийся храм. ‒ Торчать в горах, в глуши и молиться целыми днями… И чего ради?

Крис неопределенно повел плечом. Еще раз вспомнил угрозу, от имени триединого божества озвученную кем-то из жрецов, и подумал:

«Руки у вас коротки, ребята».

Утром Криса разбудил гул флаингов за открытыми окнами казармы ‒ это возвращались в окружной полицейский центр Александрии местные полы. Небо, в отличие от вчерашнего рассветного часа, было ясным, на окружавших плац деревьях с пышной листвой пробовали голос какие-то пичуги, и ощутимо пахло морем. До моря отсюда было далековато, но чуткому носу Габлера такие расстояния не могли служить помехой. День обещал быть теплым и светлым. После морозного зимнего воздуха базы на Эдеме-V такую приятную погодку можно было только приветствовать.

Справа от него, на соседней койке, перекрывая рокот двигателей, вдруг всхрапнул Портос ‒ и тут же стих. Слева, сбросив на пол тонкое одеяло, мирно спал Молчун. Габлер вновь закрыл глаза. Сегодня вигии не грозил подъем раньше положенного времени, и не нужно было никуда спешить. Казалось бы, что еще надо? Спи себе и тихо радуйся во сне.

Но вновь заснуть Крису не удавалось. Он заложил руки за голову и уставился в белый потолок, по которому ползали местные мухи. Любил он когда-то, в детстве, проснувшись, вот так поваляться в постели, бездумно глядя на потолок. Только на потолке его комнаты мух никогда не было.

Вчера они добрались до Александрии без приключений. Раненые и мертвые попали в руки врачей, живые разошлись по казармам. Эти казармы, одноэтажные, приземистые, обширным квадратом окружали плац, пожалуй, не уступавший размерами космодрому средней руки. За ними располагались ремонтные мастерские, склады, тренировочные площадки, ангары и много всякого другого, необходимого для нормальной подготовки, службы и отдыха полицейских. В просвете между белыми зданиями виднелась взлетно-посадочная площадка. На дальнем ее краю рядком стояли либурны, доставившие сюда седьмую центурию «Минервы», а чуть в стороне застыла бирема-разведчик, которой вчера там не было. По периметру окружной полицейский центр был обнесен высоким ограждением, одна сторона которого тянулась вдоль широкой улицы. За противоположным тротуаром, в отдалении, редкой цепочкой стояли невысокие домики, окруженные буйно разросшимися деревьями и кустами. Это была окраина большого портового города, распростершегося на склонах у морского залива.

Вигион прибыл на «техничке», которая под собственным днищем доставила с плато в окружной полицейский центр так и не оживший флаинг. Пять вигий седьмой центурии легиона «Минерва» еще не вернулись с задания. Андреас Скола оставил в казарме оружие, шлем и перчатки и мрачно направился в штаб, получать то, что ему причиталось, наказав подчиненным пока оставаться на месте.

Подчиненные успели снять боевое облачение, принять душ, переодеться в служебные комбинезоны и устроить метание подушек друг в друга (вице-вигион Янек Бут и еще трое-четверо, правда, в этом не участвовали), когда Скола вернулся. И нельзя сказать, что выглядел он чернее тучи, хотя и особого веселья его лицо не излучало. Скорее, он был сосредоточенным и, кажется, слегка озадаченным. Гранате, только что поймавшему подушку, которой запустил в него Годзилла, явно очень хотелось что-то сказать. Однако он сдержал порыв, ткнул кулаком подушку и бросил ее на свою койку.

‒ В общем, так, ‒ начал Скола, расстегивая комбинезон, ‒ боевых задач нет, «готовность-два». Наград не предвидится, взысканий тоже. Ф-фуу! ‒ шумно выдохнул он, тяжело опустился на койку и принялся снимать прыгунцы. ‒ А из-за орудий этих кое-кому ох как икаться будет! До полной усрачки, понимаешь.

«Готовностью-один» была полная расслабуха в мирное время. «Готовность-пять» ‒ максимально повышенная в условиях боевых действий. Готовность же второго уровня означала, что до половины личного состава подразделения может находиться вне расположения, а остальным алкогольные напитки не употреблять, но и лучевик с собой в сортир не таскать.

‒ А в город выйти можно, по сувениркам пройтись? ‒ осторожненько поинтересовался Граната.

Вигион зорко взглянул на него, прищурился и пригладил усы:

‒ Теоретически можно, и ты, Мхитарян, это прекрасно знаешь. А практически лучше никуда отседова не высовываться. В городе всяких искушений хватает. Мало ли что… Вдруг ты купаться в море полезешь и, не дай бог, утонешь, понимаешь.

‒ Это кто, я утону?! ‒ чуть не подпрыгнул Граната, задохнувшись от негодования. ‒ Да я у себя в Арарате еще в детстве пролив пять раз подряд на спор переплывал!

‒ Мабуть, такое не тонет, ‒ поддел его Арамис.

‒ Это всякие чурбаны из захолустья не тонут! ‒ резко повернулся к нему побагровевший Граната, такой же, между прочим, кросс, как и Лино Пирико-туо-туо по прозвищу Арамис. Только не с Беловодья, а с Лавли в системе Януса.

‒ Выходит, стать утопленником ты вполне можешь, ‒ невозмутимо сделал вывод Арамис, ‒ а значит, командир прав.

Граната закусил губу, пытаясь сообразить, как это Арамису удалось его обойти и ударить с тыла. А вигион, задвинув ногой прыгунцы под койку, хлопнул себя по коленям и сказал:

‒ Чтобы никто не чувствовал себя обделенным, все останутся здесь. И в город ни ногой. А чтоб дурью не маялись, ‒ он кивнул на подушку в руке стоящего ближе всех к нему Сирены, ‒ займетесь очень полезным и очень увлекательным делом: тестированием информеров. От забора до обеда, понимаешь. И я тоже с вами за компанию.

‒ Эх! ‒ вздохнул приунывший Граната. ‒ А так хотелось сувенирчиков каких-нибудь прикупить. Маме с папой подарить. И сестренкам. И брату младшему. И дедушке Левону…