Наследница ведьм - Энн Райс

– Ее никто не может найти. Несколько недель подряд ятолько и делал, что пытался ее разыскать. Ее семья безуспешно этим занимаетсяеще с самого Рождества. С того самого дня, когда она исчезла. Сегодня вечером,в восемь тридцать, я улетаю в Новый Орлеан. Хочу повидаться с ее родными. Я былпоследним, с кем говорила Роуан. Это случилось две недели назад. Она позвониламне, что уже само по себе было очень важно, потому что свидетельствовало о том,что она жива. Всего один телефонный звонок, а потом вот эти образцы. По еепросьбе я связался с Мэйфейрами, чтобы переговорить с ними насчет денежныхсредств. И только тогда я узнал о ее исчезновении. После Рождества, кажется, еевстречали только раз – в Шотландии, в городке под названием Доннелейт.

– А как же курьерская служба, доставившая образцы?Откуда они были посланы? Это же можно проследить.

– Пытались. Но не добились ровным счетом никакогоуспеха Курьер получил образцы у консьержа женевского отеля. Ему, в своюочередь, передала их некая дама, которая как раз выезжала из этого отеля. Судяпо описанию, это была Роуан. Однако нет никаких доказательств того, что Роуаностанавливалась в этом отеле, по крайней мере под своим именем. Вся эта историяокутана тайной. Но если верить свидетельствам, именно Роуан сообщила консьержуадрес, по которому следует отправить посылку. Послушай, Митчелл, ее родныеразузнали все, что могли. Поверь, они обеспокоены исчезновением Роуан большедругих. Когда я позвонил им, чтобы рассказать о ее звонке и посылке собразцами, чувствовалось, что они вне себя от горя. Поэтому я сегодняотправляюсь в Новый Орлеан. Они желают видеть меня лично. Кроме того, нельзясбрасывать со счетов материальную сторону дела Поэтому я с радостью окажу имэту услугу. Семья направила своих детективов во все уголки Женевы, но им неудалось обнаружить никаких следов. А уж если это семейство не смогло ничегоразузнать, то… Не думаю, что кому-то другому посчастливится больше.

– Но почему?

– Деньги. Все дело в деньгах Мэйфейров. Ты навернякаслышал о крушении планов Роуан в борьбе за Мэйфейровский медицинский центр. Таквот, Митчелл, давай не тяни время, скажи мне, что это за образцы. У меня каждаяминута на счету. Я рискую опоздать на самолет, а потому прости, но вынуждентебе напомнить, что пора перейти к делу.

Скрестив руки на груди, Митчелл Фланаган какое-то времяпросто молчал. О напряженной работе его мозга свидетельствовала лишьподергивающаяся нижняя губа Потом он снял очки и уставился в пустоту. Затемснова их надел – как будто без них у него не ладился мыслительный процесс – илишь после этого перевел пристальный взгляд на Ларкина.

– Ладно. Насчет того, что ты сказал… Или того, что, потвоим словам, сказала Роуан…

Ларкин молчал – он боялся, что, начав говорить, может выдатьсебя с головой, поэтому решил держать язык за зубами. Ему не терпелосьуслышать, что поведает Митчелл дальше.

– Этот субъект не является homo sapiens, –продолжал Митчелл. – Он примат. Млекопитающее мужского пола Оченьжизнеспособен. Имеет уникальную – я бы сказал, сверхъестественную – иммуннуюсистему. Последние тесты показали, что он достиг зрелости. Хотя это еще недоказано. Обладает странным механизмом усваивания белков и минеральных солей.Кроме того, я обнаружил нечто необычное в его костях. А именно, что его костныймозг огромен. Правда, это может быть связано с прогрессирующим слабоумием. Этовсе, что я могу сейчас сказать. Для того чтобы узнать больше, нужно провестидополнительные исследования.

– А не мог бы ты дать мне его словесный портрет?

– Я могу только основываться на рентгенографическихданных. Его вес около ста пятидесяти фунтов. По данным последних, январских,тестов, рост составлял шесть с половиной футов. Надо сказать, что данные оросте, полученные в результате первой рентгенограммы, снятой двадцать восьмогодекабря в Париже, существенно ниже тех, которые были получены во второй раз,пятого января в Берлине. Однако между пятым и двадцать седьмым января никакихизменений не произошло. Все параметры остались прежними, что позволило сделатьпредположение о достижении им зрелости. Хотя, это, конечно, всего лишь моигипотезы и догадки. Его черепная коробка недоразвита, но, возможно, такой иостанется.

– На сколько он прибавил в росте в промежуток междудекабрем и январем?

– На три дюйма Рост произошел преимущественно за счетконечностей. Кстати сказать, передние конечности у него очень длинные. Немногоувеличился размер головы. Но возможно, не настолько, чтобы это обратило на себявнимание. Тем не менее его голова стала крупнее обычной. Если хочешь, я покажутебе его на компьютере. Увидишь, как он выглядит, как двигается…

– Нет, не надо. Лучше расскажи что-нибудь еще.

– Что-нибудь еще? – с вызовом переспросил Митчелл.

– Да, что-нибудь еще.

– А тебе этого недостаточно? Ларкин, это ты, а не я долженкое-что объяснить. Например, где проводились все эти тесты? Поскольку этиматериалы пришли из разных клиник Европы, хотелось бы знать, кто именно ихделал.

– Мы думаем, что сама Роуан. Ее родственники ещепытаются это выяснить. Очевидно, Роуан незаметно проникла в какую-нибудьклинику вместе с этим субъектом. Сделала ему рентгенограмму. И так женезаметно, не вызвав ничьих подозрений, вышла вместе с ним. И ни у кого невозникло сомнений в том, что она является лечащим врачом, а это существо – еепациентом. В Берлине никто не мог ее вспомнить. Единственным подтверждением еепребывания там служат записанные на снимке компьютерные данные и время снятиярентгенограммы. Подобным образом были получены результаты сканирования мозга,электрокардиограмма и тест на таллий. Она беспрепятственно проникла влабораторию одной из женевских клиник и сделала необходимые анализы. Никто незадал ей ни одного вопроса по самой простой причине: на ней был белый халат.Кроме того, выглядела она весьма представительно и говорила по-немецки. Потомона забрала результаты и ушла.

– Что-то у тебя все выходит чересчур просто. В жизнитак не бывает.

– Тем не менее именно так все и было. Оборудование вклиниках практически общедоступно. А Роуан ты знаешь. Кому придет в головузадавать ей вопросы?

– Верно.

– Кстати сказать, все, с кем она встречалась в Париже,запомнили ее очень хорошо. Тем не менее никто не мог оказать нам существеннойпомощи в ее розыске. Никто не знал, откуда она приехала и куда отправилась. Чтоже касается ее спутника, то, по словам очевидцев, он был высоким, худым, сдлинными волосами и в шляпе.

– У него длинные волосы? Ты уверен в этом?