Живой - Тимофей Царенко

Так что я без особой надежды обратился к Семени перерождения. Оно тоже никак не отреагировало на попытку прокачки «Экзистенциального артефакта», что бы это ни значило.

Оставалась аптечка.

— Доступные модификации!

«Поздравляем!

Вы узнали производителя трофейного оборудования.

Ваша репутация с фракцией «Помпейские машины»: дружелюбие.

Доступны модификации импланта:

Максимальный объем.

Удваивает максимальный объём хранилища биоматерии.

Цена: 1 единица модификации.

Биоградиент.

Имплант возможно обнаружить только специальным сканирующим оборудованием.

Цена: 3 единицы модификаций.

Полное восстановление.

Функция приращения оторванных частей тела (не только своих).

Внимание! Не родные конечности начинают отмирать из-за иммунного ответа, озаботьтесь иммуносупрессорами заранее!

Цена: 4 единицы модификаций.

Самовосстановление.

Имплант регенерирует биоматерию со скоростью 0,5 грамм в сутки.

Цена: 8 единиц модификаций.

Полиморф.

Вы можете отращивать дополнительные органы и конечности из биоматери.

Цена: 12 единиц модификаций.

Полевой доктор.

Вы можете передавать запасные органы.

Требуются модификации: Полиморф, Полное восстановление.

Цена: 16 единиц модификаций.»

Однако. В голову приходит довольно простая идея:

— Система, справка «модуль живучести скарабей пятнадцать»!

«Скарабей-15. Ограниченно распространённый модуль. Модуль добывают как часть механизмов малых Помпейский машин. Модуль обладает самым большим в своём классе запасом универсальной биоматерии. Модуль обеспечивает медицинскую помощь по максимальному, десятому классу первой помощи. Также он обеспечивает лечебно-восстановительную функцию и замену органов и тканей эрзац-аналогами по седьмому классу медицинской помощи. Скарабей-15 способен полностью восстанавливать нейронные ткани.

Несмотря на высокие качества, данный модуль среди бойцов считается бросовым.

Скарабей обладает рядом серьёзных недостатков:

При этом Скорбей-15 охотно берут в качестве средства последнего шанса. Модуль полностью перерабатывает другие медицинские модули под свою систему. А полкилограмма биоматериала способны спасти даже при самой тяжёлой травме.»

Да, ценное замечание. Значит, Помпейские машины? Ну, лады.

Беру все доступные мне улучшения. Самовосстановление, биоградиент, максимальный объём, полное восстановление. В этот раз ниша гудела гораздо дольше.

Теперь у меня есть ещё четыре таблетки. Синие капсулы. Слабо опалесцируют.

«Технические модификаторы. Съедобно.»

Открываю бутылку Советской.

— Ваше здоровье! — салютую камерам под потолком. Пью водку, закусываю таблетками, пью. Потом открываю банку белкового преобразователя и засовываю в рот кусок слизи со вкусом картошки.

А потом я пережил удивительный опыт. С каждым куском белка голод становился все сильнее. Банка мгновенно опустела. Я побежал в ванную и стал жадно пить.

Голод не отступил, а желудок болезненно сжался.

— Система! Нуждаюсь в пище! Корми!

«Запрос одобрен.»

И ниша в стене выплюнула три десятка питательных брикетов.

Следующие двенадцать часов прошли как в тумане. Я жевал брикеты, пил воду, смывал с кожи какую-то бурую слизь и постоянно бегал в туалет. Этот процесс повторялся до бесконечности. Пока в какой-то момент я окончательно ни устал и отключился сразу после очередного душа.

Проснулся в удивительно приятном состоянии. В теле не чувствуется никаких изменений. Только бодрость и лёгкость.

Таймер на стене уже истекал. Я ещё раз плотно поел и умылся. Когда время истекло, дверь камеры открылась, и я отправился обратным маршрутом, к машине.

Дальше будет мясо)))

В этот раз летел я недолго. Дверь транспортного дрона отворилась, и я вышел на открытое пространство. Дрон выплюнул контейнер со снарягой и взлетел к небесам. Ну понятно почему такая небрежность. Куда можно убежать с платформы, которая фактически висит в километре над землей?

Платформа примыкала к монорельсу. Кабинка монорельса терпеливо ждала, пока я покручу головой и соображу, что ждут, собственно, меня. Я открыл легкие пластиковые ящики и натянул на себя сканирующий комплекс и шлем. А сверху напялил знаменитую шляпу.

Вой ветра не глушил басовитое гудение камер. Процессор шлема заботливо пересчитал дронов. Сто двенадцать штук!

— Эй, смертник, ты там заснул?

Из кабинки выглянул звероватого вида мужик огромных габаритов. Я было подумал, что на нём силовая броня.

— А мы торопимся? — я не спешил приближаться к мужику.

А ещё остро сожалел о конфискованном пистолете. Или хотя бы о ножах. Да, у меня была с собой спонсорская бутылка, которой, вроде как, можно драться. Но судя по контактным группам у него на коже, бутылку Громила использует разве что в качестве аперитива. Может, даже спасибо скажет.

— Не сцы, до запретных земель драться нельзя. Тут шокеры. И у всех импланты заблокированы, — проявил нетерпение здоровяк.

Я отправил запрос системе, получил утвердительный ответ, но остался на месте.

— Мужик, побойся бога, тут не кормят! — голос Громилы стал слегка просящим.

— Ты скажи, что и не наливают!

— Не наливают. Давай, двигай, ехать ещё пару часов.

Мой собеседник скрылся в кабинке. Я, чтобы не чувствовать себя идиотом, вошёл следом.

Внутри было тепло и едва заметно пахло мускусом. Говорят, так пахнут дикие звери.

В салоне обнаружилось два ряда кресел вдоль прохода, лицом друг к другу. Громила занимал два места сразу. Помимо него внутри было ещё шесть человек.