Безрассудный поступок - Ронда Грей

— Брет, на улице почти тридцать градусов и страшная влажность. Как я могу таскать ребенка по такой жаре?

— Тогда пойду я, — сказал он.

— Нет, мне нужен перерыв. А вы здесь замечательно посидите вдвоем. — И тут же положила Ронни на руки Брета.

— Лори, я ведь работаю! — раздался возмущенный крик.

— Сын тебе поможет. — Лори сунула ноги в босоножки и побежала к двери. — Вернусь к ужину, — бросила она через плечо и исчезла за дверью, прежде чем Брет успел опомниться.

Даже на маленьком острове в тропиках уже всё говорило о приближении Рождества.

В витрине овощной лавки вата изображала снег. В хозяйственном магазине из всевозможной утвари соорудили елку. На зданиях официальных учреждений даже днем разноцветными огоньками загорались гирлянды. Венок из листьев кокосовой пальмы и цветов бугенвиллеи украшал железную дверь местной тюрьмы.

Во дворе церкви фигуры пастухов, трех волхвов и овец изображали библейскую сцену, а рядом настоящий осел щипал траву и с любопытством поднял голову, когда Лори проходила мимо. Несколько куриц бродили в тени, отбрасываемой фигурами Марии и Иосифа. Но младенца Иисуса еще не было. Заботливо приготовленные ясли ожидали его.

Похоже на появление Рональда. Правда, они с Бретом ребенка точно не ждали. Вдруг Лори осенила мысль, что в жизни малыша это будет первое Рождество, и ей внезапно захотелось отпраздновать его. Конечно, Ронни не запомнит праздника, и в этом смысле затея казалась бессмысленной. Но почему-то Лори подумала, как это важно — отметить его рождение на свет божий и появление в новой семье.

Возможно, это и не ее дело, но как сестра вероятного отца Рональда Лори должна позаботиться о празднике. Она печально улыбнулась. Ведь мальчик появился у них всего неделю назад, а уже много значил для нее. От одной мысли о расставании с ним у Лори до боли сжималось сердце. Но, к сожалению, так случится, ведь вся ее жизнь состояла из коротких встреч и расставаний. И эта встреча не станет исключением.

Но даже совместно проведенное Рождество может оказаться приятным воспоминанием, хотя и с горьковатым привкусом. Может, и для Брета тоже.

Никогда в жизни Брет не чувствовал такого груза ответственности. Как и, впрочем, полной неспособности повлиять на ход событий. Ни тогда, когда не смог удержать родителей от развода, ни когда оказался не в состоянии отговорить отца от безрассудной женитьбы на матери Лори. А еще уберечь от гибели Томаса. В глубине души Брет сознавал, что в разводе родителей и повторной женитьбе отца от него ничего не зависело, но чувство вины все равно не покидало его.

А теперь он отвечал за Рональда. За прошлое, настоящее и будущее этого мальчика. Ибо он виновник его появления на свет. Конечно, Брет с трудом верил в это. Всевышнему известно, что он не хотел ребенка — особенно так неожиданно. Но, к своему удивлению, Брет почувствовал, как внутри пробуждаются чувства, никогда доселе не испытанные. Это не просто человеческий интерес, как од сначала пытался убедить себя, а нечто большее, настолько чуждое его натуре, что даже испугало его. Взрослый мужчина боялся маленького мальчика. И в то же время ребенок притягивал его.

Малыш такой жизнерадостный и веселый. Вся жизнь Брета внезапно преобразилась, и даже стало неважно, кто настоящая мать ребенка. Ронни улыбался, гукал и прижимался к Лори, как к родной матери. И Лори отвечала ему тем же. Брету нравилось наблюдать за ними. Девушка с глубокой нежностью убаюкивала малыша, кормила из бутылочки, меняла пеленки и одевала, Брету нравились воркование и глупости, которые она говорила, а Ронни, будто все понимая, тоже что-то гулил в ответ.

Брет внимательно посмотрел на ребенка на своих руках, подошел к дивану и положил в угол, подоткнув со всех сторон разноцветными подушками. Ронни с одинаковым любопытством смотрел на отца и подушки.

— Ты собираешься плакать? — нервно поежившись, спросил отец.

— Ба… — ответил Ронни и похлопал ручонкой по подушке.

— Правильно, эта подушка зеленая, а эта желтая. Видишь, желтая? — Брет радостно улыбнулся.

— Ба… га… — ответил Рональд, ухватил уголок подушки, засунул в рот и начал усиленно сосать.

— Ты просто умница, — сообщил Брет, — ты даже различаешь цвета. О господи! Лори! — крикнул он, но тут же вспомнил, что девушка улизнула в город.

Брет остался один с гениальным ребенком. Вздохнув, отец снова взял сына на руки.

— Ну-ка, давай посмотрим, что ты еще умеешь говорить?

Брет носил мальчика по всему дому, показывая лампы, диваны, книги и стулья. Потом вынес сына на веранду и широким жестом обвел пальмы, красный жасмин, хлебное дерево и бугенвиллеи.

— Может, ты когда-нибудь станешь ботаником, — сказал он Рональду, — конечно, если не захочешь стать археологом. Я возражать не стану, — горячо заверил Брет малыша.

— Па, — серьезно согласился Ронни, — да.

Брет широко раскрыл глаза от удивления. Он держал ребенка на вытянутых руках и внимательно смотрел на довольную мордашку.

— Ну-ка, повтори! Клянусь Святым Георгием, ты сейчас произнес «папа»!

Уже подходя по тропинке к дому, Лори стала прислушиваться, пытаясь уловить писк плачущего младенца. Но слышались только шум прибоя и крики птиц в джунглях.

Лори переложила сумку с продуктами в другую руку и начала подниматься по ступенькам на веранду, настороженно приглядываясь к замершему дому. Жалюзи на окнах приспущены, защищая комнаты от жаркого полуденного солнца. Двери распахнуты настежь, но занавески на них опущены. Лори отодвинула легкую ткань в сторону и заглянула в гостиную. Ни Рональда, ни Брета не было видно.

— Брет! — тихонько позвала она. Ответа не последовало. Почему так тихо? Лори усмехнулась. Если Ронни спит, то Брет, наверное, работает. А если они пошли на пляж, она обязательно увидела бы их, так как шла вдоль берега. Лори отнесла молоко на кухню, поставила в холодильник и отправилась на поиски.

На веранде их не было. В небольшом саду за домом тоже. Заглянула в комнатку Рональда, но и там никого не обнаружила. Только на полу валялся мокрый подгузник и пара штанишек.

Лори наморщила лоб, думая, может, Брет взял мальчика и отправился подыскивать няню? Потом толкнула полуприкрытую дверь спальни Брета. И не смогла удержаться от улыбки…

На широкой кровати, в шортах, раскинувшись, лежал Брет и крепко спал. А рядом, уткнувшись в мощную оберегающую руку отца, в рубашонке и подгузнике, тихо посапывал Рональд.

— А это еще что? — воскликнул Брет, увидев поднимавшуюся к дому по тропинке Лори. Видимо, он проснулся, когда она снова вышла из дома, и теперь стоял на веранде, гладя на нее еще затуманенным со сна взглядом.

— Это елка, — тяжело дыша, сообщила Лори.

— На кой она нам?

— Праздновать Рождество!