Месть со вкусом мяты - Руслёна

Дальше Треик не рискнул подслушивать, на цыпочках, по стеночке, убрался в свою комнату. Ах, как ему хотелось подслушать дальше! А лучше — подсмотреть… Но он боялся, что граф его обнаружит и тогда придётся бедолаге с “чёрной” меткой искать себе другого хозяина. Льёнанес-Сильме тем временем придумывал ей задание. Он уже три раза бегал на кухню то за солью, то за водичкой с мятой, то вытирал пыль под столом. Чем бы отомстить? Что бы придумать? Но в голове вертелось только одно — поцеловать… прижать к себе… вдохнуть запах волос… И чем дольше он молча смотрел на неё, тем сильнее Енка начинала нервничать. Что за зараза, этот граф! С тем, Горынычем, всё было ясно — пришёл, увидел, застолбил, а этот только смотрит и молчит, как рыба об лёд, но внутри всё гореть начинает… Она первой не выдержала, вскочила, рассыпав карты, и заявила, съехав на фальцет:

— Долго думаете, вашество, лимит исчерпан. Да и поздно уже. Мы, кажется, увлеклись, время к утру ближе, — и указала на дверь. Он вскочил, зацепил ногой за ножку стула и, чуть не свалившись, откланялся, как и положено, но, уже выходя за дверь, повернулся и, просверлив девушку своим взглядом, заявил со значением:

— Карточный долг… долг чести. Так что — он остаётся за вами. Я придумаю обязательно…

— Ну, знаете… — но не успела возмутиться — дверь закрылась и последнее слово осталось за ним. — Долг, долг… — вспомнила фильм-сказку и фыркнула: — должоооок! — и подняла палец.

Разозлившись больше на себя, чем на мужчину, быстро скинув верхнюю одежду, так в стрингах и мизерном бюстике и выскочила в бассейн. Нырнув с бортика в воду, она долго плавала, успокаивая нервишки.

— Чтоб этого графа… Да что он возомнил… Ну, я ему устрою… Да меня и Горыныч так не злил… Стоп! — она остановилась, замерев у бортика. — Я поняла… Он специально меня провоцирует. Чего хочет? Чтобы я влюбилась? Так нет! На-ка, выкуси! Не дождёшься… — она показала фигу, повернувшись в другой конец бассейна и так и застыла, потому что там у бортика, наверху, с полотенцем на плече стоял граф… Она взвизгнула и быстрее лани запрыгнула наверх. Юркнув в комнату, игнорируя душевую, захлопнула дверь и стояла, прижавшись к ней спиной. Сердце готово было выпрыгнуть. Представив ситуацию снова с самого начала, Енка начала смеяться. Так и забралась в кровать, похихикивая.

Граф стоял, смотрел, как девушка карабкается по железной лесенке наверх и несётся сломя голову к себе, не пошевелившись. Откинув полотенце, нырнул и долго-долго плавал… Несносная…

===========================

*туперус — тупой

Хойвелл Лэнс* — замок

А тем временем по Калиниграду носился, как злой дух, Енкин шеф, разыскивая её по всем гостиницам и отелям. Прошла уже неделя, как она прилетела в аэропорт и больше он её не видел. А так хорошо летели вместе! Он предвкушал, как раскроет ей, что это он был тем старикашкой, который напоил её виски в самолёте, но, увы, девушка пропала почти сразу, как зашла в аэровокзал. Он буквально рвал волосы на голове, но разыскать своими силами так и не смог. Тогда решил обратиться к такому же “выселенцу”, как и он, но уже почти прощённому, который работал в местной полиции. Горыныч поселился в самом паршивом отеле, но поближе к аэропорту, и теперь валялся на кровати и размышлял, посвящать или нет того в то, кто она для него или не обязательно? Может, просто сказать, что приехали всем отделом отдохнуть на недельку, а одна сотрудница пропала? Да, так и надо сделать. Потянувшись к тумбочке, взял с неё кристалл и настроил его на Гринга Персиналя.

— О, привет, граф, — раздался бас с того “конца” кристалла, — какими судьбами? Что-то надо или…

— Надо, да, извини, виконт. Сотрудница пропала. Мы уже неделю здесь отдыхаем, у вас, в Калининграде, и вот, такая оказия… Я уже всех отправил домой, остался один. В местную полицию не хочу обращаться, раз у нас есть ты.

— Льстишь? Ладно, где встречаемся?

— В аэропорту, я сейчас буду. — Виторус быстро привёл себя в порядок и рванул на аэровокзал.

Виконт удивился, но согласился, и уже через полчаса они похлопывали друг друга по спине и плечам. Здоровяк Гринг был и высок, и широк. Низкий лоб и упрямый подбородок несколько напоминал местную знаменитость Валуева Николая, только глаза больше. Да и шевелюра погуще. Они сидели в кафе “Небо” на втором этаже, развалившись на уютных диванчиках и попивая виски из маленьких стопочек. Виторус поведал про несносную бухгалтершу, за которой постоянно приходилось присматривать.

— Я к ней даже охрану ставил одно время. Пока охрана ходит за ней — всё в порядке, как чуть зазевались, оставили её одну — всё, вляпается куда-нибудь. Недавно в ресторане, перед отъездом, в ”Метелице”, чуть не уволокли какие-то ушлые отморозки.

— И что в ней такого ценного, не пойму. Ну, кроме того, что она бухгалтерша.

Граф поднял на уровне глаз свой виски и стал рассматривать напиток на свет, повернувшись к окну.

— Ценный работник. Знает подноготную фирмы от и до. Никто лучше неё не разбирается в наших финансах.

— Скажи лучше — запал на неё. А она, что, ни-ни? — засмеялся Гринг.

— Эх, раскусил, — шутовски поддакнул Горыныч. — лучше помоги разыскать хотя бы след.

— Что-то есть от неё? Предмет какой-нибудь.

— Предмет, предмет… Так-то нет ничего, только вот… - он вытащил, специально принесённую бутылочку, из крышки которой Ена пила его виски в самолёте, и сунул ему под нос.

— Что ты мне бутылку суешь! — недовольно заворчал виконт, но тут же стал принюхиваться:

— Божественный запах! Она оборотница?

— Что? Какая ещё обо…рот…ницца… Ты думаешь? Шерд, а я думаю, что меня в ней так привлекает! Но как??? Здесь же нет оборотней! Или я чего-то не знаю?

— Вспомни, почему мы здесь…

Граф опустил голову. Да, дело, по которому их сослали, было оёёёй… Но предаваться воспоминаниям было некогда. Он повернулся снова к приятелю:

— Ну, что, учуял что-то? Или давай, пройдёмся по тому маршруту, по которому она должна была пройти.

Виконт, допив свою стопку, решительно поднялся:

— Пойдём. Думаю, что-то нароем, — ободряюще похлопал его по плечу.

Они спустились вниз и стали пробираться в багажный отсек. Пока шли, Гринг посетовал с досадой:

— Жаль, что не сразу обратился, уже бы точно знали, куда она подевалась.

— Понимаешь, — потёр подбородок граф, — мы поругались перед отъездом, и она решила смыться от меня, из-под моего надзора. Но мне удалось и в поезде с ней в одном вагоне ехать, и в самолёте прямо рядом в кресле. Она так и не узнала меня. И я был уверен, что так, негласно, с ней до конца и пробуду. Но в аэропорту меня ширд знает куда занесло. Когда она вышла со своим чемоданом и куда пошла — я уже не увидел.

— А, так это, всё же, никакой не кооператив, — заржал на весь аэропорт приятель. На них даже с интересом оглядываться стали. Да и было на кого посмотреть — два “шкафа” довольно-таки привлекательной наружности, как два крейсера, раздвигали плечами народ и неторопливо продвигались к своей цели.