Две Розы - Вера Колочкова

* * *

Роза тихо провернула ключ в замке, тихо ступила в прихожую. Зачем будить бабушку, если еще раннее утро? Но Роза Федоровна тут же показалась в дверях кухни, всплеснула руками в изнеможении:

– Господи, Роза… Я всю ночь не сплю… Куда ты пропала, почему в парк Победы не пришла? Мне Виктория Марковна несколько раз звонила, тоже беспокоилась… Гринечка очень долго ждал тебя… Где ты была, Роза?

– Бабушка, прости меня, пожалуйста… Я… Я просто струсила… Не смогла стеснение преодолеть… Я просто не пошла в парк, и все…

– Но где ты тогда была?

– Я… Я сначала долго гуляла, а потом мне Лена Вострикова позвонила, и я к ней поехала… И ночевала у нее…

Роза Федоровна с трудом перевела дыхание, прислонившись к дверному косяку. Из кухни в прихожую несло терпким духом корвалола – видать, бабушка хорошо приложилась к заветным капелькам. Устало прикрыв глаза, спросила почти механически:

– А кто такая Лена Вострикова, впервые от тебя это имя слышу?

– Да мы вместе в библиотеке работаем. У нее маму на «Скорой помощи» в больницу увезли, и она к ней поехала, а ребенка не с кем было оставить. Вот она и попросила меня… Не могла же я отказать человеку, правда? Лена в больнице с мамой осталась, и мне пришлось ночевать…

– А позвонить мне нельзя было? Предупредить, чтобы не волновалась?

– Да у меня телефон разрядился, бабушка… Ну что ты, честное слово… Ведь ничего же не случилось! Что ты за меня так волнуешься, будто я маленькая? Подумаешь, дома не ночевала! Мне двадцать семь лет, между прочим! Я что, до самой пенсии отпрашиваться у тебя буду? Я ж не виновата, что Лена Вострикова именно меня о помощи попросила, правда?

Роза врала так вдохновенно, будто и сама верила в ситуацию с Леной Востриковой. Будто у Лены и впрямь заболела мама и ребенка не с кем оставить… Хотя на самом деле Лена жила одна, ни мамы, ни ребенка рядом с ней не было. Да и не дружила она с Леной до такой степени, чтобы ждать призыва о помощи…

Но бабушка ей поверила, и это хорошо. Это просто замечательно, что удалось так «честно» соврать. А еще это было весьма и весьма удивительно, ведь раньше она никогда бабушке не врала…

– Надо же… А Гринечка очень переживал, что опоздал немного… Думал, ты его не дождалась. Но все равно сидел до победного… Пока шел, под дождь попал и вымок до нитки, но все равно сидел… Да, надо же Виктории Марковне позвонить, сказать, что ты пришла! Она ведь тоже волнуется!

– Сейчас раннее утро, бабушка. Она еще спит.

– Ну, тогда я Лизе позвоню… Она в это время уже встает…

– А что, тетя Лиза тоже меня потеряла?

– А ты как думала? Мы целый вечер на нервах провели, каждые полчаса перезванивались… И я, и Лиза, и Лидочка… Лидочка даже предлагала в полицию пойти, заявление оставить… Я тоже хотела, но Лизочка нас остановила. С ума, говорит, сошли? Что вам в полиции скажут? Что потеряли ребенка двадцати семи лет от роду? Девочка ночевать домой не пришла? Они ж только посмеются, и все…

– Да, это было бы смешно, наверное…

– А мне было не смешно, Розочка. Я просто удивляюсь – как ты могла… Ты же знаешь, как я за тебя всегда волнуюсь…

– Ну прости, бабушка, прости меня, пожалуйста! Я больше никогда так не поступлю, честное слово!

– Ну ладно, ладно… Чего ты стоишь и дрожишь, замерзла, что ли?

– Да, мне холодно… Я в душ пойду, ладно? Согреюсь…

Пока Роза стояла под горячим душем, пытаясь унять нервную дрожь, Роза Федоровна вела дипломатические переговоры с Викторией Марковной. Та сама ей позвонила – узнать, что там с Розой…

– Ой, вы даже не представляете, Виктория Марковна, до чего она скромная и стеснительная! Она ведь так и не решилась прийти на свидание, да… Бродила по улицам, потом ей подруга позвонила, попросила приехать и помочь с ребенком… Да, конечно, надо было позвонить и предупредить, я понимаю! Но у нее телефон разрядился! Да, правильно вы говорите, первый блин всегда комом… Забавно получилось, да… Конечно, будем надеяться, что в следующий раз все срастется… Я рада, что вы с такой веселостью отнеслись к этому недоразумению!

Виктория Марковна действительно вела разговор с довольно веселой интонацией. Нравилось ей, что потенциальная Гринечкина невеста такая стеснительная и скромная. Это ж такая редкость в наше время… Где нынче водятся стеснительные и скромные девушки? Да днем с огнем пойдешь искать и все равно не найдешь! Может, и впрямь Гринечке повезло и все устроится самым наилучшим образом?

– …Да, и я тоже вполне успокоилась… Что вы говорите, Виктория Марковна? В гости? Вместе с Гринечкой? Что ж, мы рады будем… Да, да, то есть я не стану ничего говорить Розочке, да! Иначе опять спугнем… А давайте в следующую субботу! Я пирог с яблоками испеку… Да, и Лизочку тоже пригласим – для компании… И еще одну мою подругу… Создадим непринужденную обстановку… Да, вы как бы случайно в гости зашли… Встретили на улице Лизочку и зашли… Договорились, да! Жду вас в субботу, часикам к пяти… Устроит? Ну и отлично… До встречи, уважаемая Виктория Марковна! Спасибо, спасибо, мне тоже очень приятно… Да…

Всю неделю Роза Федоровна вела тайную подготовку к субботним посиделкам. Пока Роза была на работе, провела генеральную уборку в квартире, перестирала все портьеры и купила новую красивую скатерть на стол. Вместе с Лидочкой продумали угощение – не только же яблочным пирогом такие повороты в Розочкиной судьбе отмечать… Тут расстараться надо, чтобы все было красиво! И чтобы Розочка заранее ни о чем не догадалась…

Впрочем, этим обстоятельством Роза Федоровна обеспокоилась зря. Роза ходила будто в воду опущенная, не замечала ничего, что с таким азартом творилось вокруг нее. Не заметила ни генеральной уборки, ни новой скатерти… Роза Федоровна даже испугалась слегка – не заболела ли внучка.

– Нет, бабушка, что ты, со мной все в порядке… Просто на работе устаю, у нас на эту неделю много мероприятий в библиотеке запланировано… Даже одна писательница из Москвы приезжала, довольно известная! Народу на встречу пришло – полный зал! Потом очередь за автографами выстроилась… И я тоже у нее автограф взяла… Хочешь, покажу?

– Потом, Розочка, потом… Значит, ты хорошо себя чувствуешь, да?

– Я чувствую себя прекрасно, бабушка! – вяло улыбаясь, развеяла ее страхи Роза.

– А как дела у твоей приятельницы?

– У какой, бабушка?

– Ну, у той… У которой ты давеча ночевала…

– А… У нее тоже все в порядке, бабушка. Все хорошо, не волнуйся.

– Что, маму из больницы уже выписали?

– Да, и маму выписали…

Роза снова улыбнулась и отвела глаза, чувствуя растущее недовольство собой. Хотя тут было не только недовольство, но и подавленность, стыд и даже несчастье… Несчастье, с которым надо смириться. Просто осознать, что настоящего счастья у нее не будет никогда. Того самого, ошибочно ей доставшегося на какой-то миг… Блеснуло, показалось и сгинуло. И хватит. Вместо счастья – одно горькое послевкусие. Ну зачем, зачем оно ей показалось вообще? Лучше бы и не было… И чтоб не знать никогда никакого Ильинского Григория Сергеевича… А знать только Гринечку, который – она почему-то знала это заранее – вовсе ей не понравится. Но теперь-то… Теперь уж не все ли равно? Пусть будет Гринечка, что ж…