Судьба - дама настырная - Ива Ривер

Виктор тоже оглянулся на него и с улыбкой заметил:

— Магистр, ну по тебе-то точно Голливуд плачет!

Вправду он, что ли, моего кота понимает? Или снова совпадение?

— Вы можете не поверить, — неожиданно сказал Виктор, — но лет в шестнадцать у меня был кот, с которым мы прекрасно понимали друг друга.

— А где он сейчас? — усаживаясь в кресло и открывая конфеты, спросила я.

— Не знаю, он нас бросил, — вздохнул Виктор.

— Как это? — изумилась я, не представляя, при каких обстоятельствах Магистр мог бы покинуть меня добровольно.

— Вот так. Любовь у него случилась. Знаете, встречается иногда такая одна большая любовь на всю жизнь.

— У котов?

— Не только. Но и у них тоже. Я даже когда-то читал об одном подопытном, который отказался есть, когда его подруга погибла. Лежал и тосковал, пока не умер. Но с моим, к счастью, было не так всё трагично. Однажды он вернулся с прогулки не один, как обычно, а с дворовой кошечкой. А моя матушка, скажем так, не самый великий фанат животных, попросила её на выход. Я сразу понял, что Шериф ставит ультиматум: либо они вместе живут у нас, либо вместе уходят на улицу. Мама мне, конечно, не поверила, правда, накормила обоих, но после категорично указала гостье на дверь.

— И что?

— Ничего, — пожал плечами Виктор. — Шериф ушёл вместе с ней.

— Навсегда?

— Не совсем. Поначалу они иногда ещё нас навещали, всегда вдвоём, потом всё реже, пока вовсе перестали появляться.

— Какая-то очень грустная у вас «лав-стори»… — огорчилась я, до слёз жалея неведомых влюблённых котов, вынужденных уйти жить в подворотню.

— Не печальтесь, Рита. Помните, у Булгакова: «…тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит». Шериф сделал правильный выбор, и, надеюсь, они прожили долгую, счастливую жизнь.

«Как же так?» — с тоской думала я, рассматривая Виктора. Он и думает, как я, и чувствует так же… Почему же тогда, во сне, всё пошло кувырком и закончилось так плачевно? Да и сейчас не лучше. Зоя эта… Марьяна… Нет, к чёртовой бабушке! Не хочу я во всё это ввязываться. И не смотри на меня так своими чистыми изумрудными глазами. Не хочу я знать, если окажется, что «великая кузница американских грёз» и по тебе слёзы льёт.

— Кажется, нам пора, — вывел меня из задумчивости голос Виктора.

— Что? — глубоко погрузившись в свои мысли, я не сразу сообразила, о чём он говорит. — Ах, да. Я покину вас на пять минут, и поедем.

Я зашла в гардеробную и переоделась в тонкий серый костюм, на сей раз отвечающий всем требованиям деловой этики. Так-то лучше, чем явиться к следователю, не говоря уж о Димке, полуобнажённой.

Пока я переодевалась, Виктор убрал со стола, вымыл чашки и снова просматривал книгу.

— Занимательный автор. Вы знали, что «котята, лишённые взаимодействия с себе подобными, часто развиваются в асоциальных и недоразвитых особей»? Совсем как наш Дима. Вероятно, в детстве у него тоже был дефицит общения, — не удержался он от камня в огород моего пленённого экс-любимого, а я с умилением отметила, что Дима перестал быть «моим» и стал «нашим». Осталось только пожениться, усыновить его и воспитать заново!

— Вы даже не представляете, насколько правы, Виктор Андреевич, — усмехнулась я. — Димке в этот период жизни в самом деле не слишком повезло. Взрослые не предают некоторым вещам значения, а между тем, любая мелочь в нежном возрасте может иметь самые катастрофические последствия. Но пока у вас нет детей, можете на эту тему особо не заморачиваться.

— А откуда вы знаете, что у меня их нет? — полюбопытствовал он, насмешливо поглядывая на меня.

— От дяди… — буркнула я и осеклась.

А действительно, откуда я знаю? Именно его дядя нам с Ликой и рассказал, что Виктор женат не был. Так ведь это же ничего не значит. У такого «супергероя» вполне может быть куча внебрачных, о которых он, возможно, и сам не подозревает!

Все плюсики, выставленные после «правильных» разговоров о котах, мгновенно перечеркнулись одним большим жирным минусом, а я укоренилась в решении прекратить неформальное общение с ним как можно скорее.

Виктор продолжал смотреть на меня иронично.

Да и чёрт с ним!

— В любом случае, сейчас не время рассуждать о проблемах возрастной психологии. Как, впрочем, и гадать, имеются ли на просторах страны ваши отпрыски, — направившись к двери, с сарказмом сказала я. — Давайте уже поедем, а то и так весь день впустую.

Тогда я про себя подумала: вот съездим к Добромиру и распрощаемся. Но, оказалось, всё это было лишь прелюдией к очередной долбанной фантасмагории…

Добромира Петровича мы прождали ещё часа полтора. Затем он прибежал на минуту, второпях выдал нам разрешение пообщаться с заключённым, пообещал позвонить и, сославшись на неотложные дела, ускакал на очередное ЧП.

Я с большим трудом убедила Азарова не присутствовать при моём разговоре с Димкой. Для последнего было бы ударом ниже пояса, появись я в обществе нашего удалого спасателя, а «добивать» дурилку мне совсем не хотелось.

Потребовалось всё моё красноречие, но в итоге Виктор остался по другую сторону решётки.

Осунувшийся и помятый Димка смотрел на меня глазами святого мученика.

— Привет, — выдавил он страдальчески. — Ты, как всегда, обворожительна…

— Привет, — кивнула я, осторожно присаживаясь на корявый стул. — А ты как?

— Спасибо, хреново, — он хмуро посмотрел на меня и вздохнул. — Попал я, Ритка, попал по полной… И всё из-за тебя.

— Что?! — остолбенела я. — А я-то здесь с какого бока?!

— Да ни с какого. Это меня бог наказал. Всё-таки нормально я у тебя крови попил… Ты прости меня, ладно? — он болезненно скривился. — Серьёзно, столько всего передумал за эту ночь… такой баран был…

— Дим, ну хватит каяться, я ж не духовник. Давай по делу. Признавайся, ты эту женщину грохнул?

— Если б я знал… Нажрался, как свинья… ничего не помню…

— Давай вспоминать вместе.

— Вместе… — эхом повторил Димка. — Пока мы были вместе, такого произойти не могло… Помнишь, я же раньше вообще не пил!

— Да, только пить ты начал задолго до нашего расставания, — я начала раздражаться. — А с того дня, как возомнил себя новым русским, произойти могло вообще что угодно — образ жизни сильно этому способствовал! Но вот это я уж точно вспоминать не хочу!

— А я последнее, что хорошо помню, как ты меня бросила. А дальше сплошная тупая карусель… всё в башке перепуталось. Если бы ты осталась со мной…

— Слушай, Богданцев, — зашипела я, злясь на то, что он опять пытается взрастить во мне комплекс вины, — я сюда прорвалась не для того, чтобы тебе сопли утирать! Теряем время.