Аргентина. Квентин - Андрей Валентинов

Усач гулко расхохотался.

— Ну, синьор Перри, вы и сказанули! Кто же их сюда, на гору, потащит? Принесли цемента, набрали камней, слепили, что могли. Но, между прочим, почти полтора века простояло.

— Такая кладка называется «псевдоисодомная», — пояснил доктор, закрывая колпачком объектив. — Ее применяют во всем Средиземноморье, на Балканах и даже в России, в Крыму. Дешево и быстро. А при сильном землетрясении и кирпич не выстоит.

Усач неодобрительно хмыкнул.

— Что за слова вы находите, синьор! Псевдоисодомная, псевдосодомитская…

Нахмурился, поднял повыше флажок.

— Пошел! Фотоаппараты далеко не прячьте, сейчас меня фиксировать будете.

Тем и занялись. Сначала во всех подробностях запечатлели сержанта, попирающего горными ботинками завал. Затем в руке Хинтерштойсера словно по волшебству объявился еще один флажок, но уже красный, с черной свастикой в круге. Трое немцев выстроились плечо к плечу на фоне все тех же камней.

Снято!

Уолтер достал из взятого с собой блокнота открытку с американским флагом, оценил рисунок. Сойдет? Сойдет! И передал свой аппарат доктору Гану.

После этого оставалось только сняться всей честной компанией.

3

— А я железяку нашел, — Уолтер легко ткнул носком ботинка что-то ржавое, непонятной формы, лежащее у стены. — Помоему, это кайло. Было.

Тони Курц раскрыл ладонь, подсветил фонариком.

— Глянь!

Три больших неровных кристалла. Огонь скользнул по граням, проник в глубину, отразился сияющим перламутром.

— И я нашел, — вынырнувший из темноты Хинтерштойсер продемонстрировал целую друзу. Такие же кристаллы, но в переплете из золотистых нитей.

— Все ясно! — рассудил Курц. — Точно, как в фильме. Здесь такого было полно, потом местные набежали — все разнесли. А кайло забыли, ротозеи.

— Ничего удивительного, ребята. Это доломит, — откликнулся невидимый во тьме Отто Ган. — Осадочная карбонатная горная порода. Желтая — магнезит[33]. А вот что я нашел, пока непонятно…

В черный зев Bocca del Lupo входили не без опаски. Усач даже посетовал, что не захватил табельный пистолет. Спохватившись, добавил, что бояться нечего, раз он лично возглавляет поход, но — для порядка.

За неровной грудой камней, оставшейся от рухнувшей стены, их встретила сырость. Слева чернел широкий проход, справа же обнаружился гладкий белый выступ, чем-то похожий на киноэкран. Проход вел вглубь, постепенно расширяясь. Помогли предусмотрительно взятые фонарики, но на засыпанном камнями неровном полу никаких сокровищ не оказалось. Кто-то нашел древнюю бутыль толстого черного стекла с отбитым горлом, кто-то — глиняные черепки. Кирка, выбитые в давние годы друзы с кристаллами… Проход кончался стеной, покрытой «поклевками» от ударов чем-то острым. Слева и справа — тоже стены, и тоже в «поклевках». Луч фонаря высветил черные цифры: «AD 1757».

И это было все.

Никола Ларуссо разочаровался первым. Махнул ручищей и ушел обратно, к солнечному свету — как он пояснил, писать протокол. Уолтер и братья из ларца решили продолжить осмотр, но уже без всякого энтузиазма. Стало ясно, что искать в Волчьей Пасти нечего. А доктор Ган, заглянув на минуту в проход, быстро вернулся к белому «экрану», где и занялся делом. Присел на камень, достал рулетку, карандаш, положил на колени блокнот.

— Если интересно, идите сюда! — наконец позвал он. — Самое главное — тут.

* * *

Хинтерштойсер подошел к «киноэкрану», провел ладонью, кивнул со значением.

— Гладкий какой! Видать, полировали.

— Это вряд ли, — усомнился Курц. — Я такое в горах видел. Природа отшлифует лучше всякого ювелира.

Отто Ган оторвался от блокнота, пружинисто встал.

— Не принципиально. По-моему, следов искусственной обработки нет. Но даже если бы и имелась, разницы не вижу. Стены пещеры доломитовые, порода самая обычная, похоже, с примесями кальцита. А вот что это? По виду тоже доломит, но… Не он.

Уолтер, в геологии не сведущий, предпочел промолчать. В Теннесси ничего похожего точно не было.

— Так что мне начальству написать, синьоры? — прогудело от входа. — Вы, синьор доктор, — человек ученый, заслуженный, вот и проясните вопрос. Что тут в пещере светиться может? Эта каменюка?

Никола Ларуссо неторопливо перебрался через завал, присел на камень, положил блокнот на колено.

Немец развел руками.

— Но, господа, я же не геолог! Если бы вы спросили меня о весенних обрядах средневекового населения Германии, я бы вам целую лекцию прочитал. Я историк, этнограф. Пусть ваше начальство приглашает специалистов, им и карты в руки… Ладно! Доломит, в принципе, светится…

— О! — сержант поднял вверх большой палец. — Molto buona! Так и пишем.

— …Но только в ультрафиолетовых и катодных лучах. И уж точно не красным светом. Но этот выступ — не доломитовый. А какие минералы могут излучать свет, да еще такой силы, даже не представляю.

— Грааль, между прочим, светился, — вспомнил Уолтер. — Я это в кино видел.

Отто Ган покачал головой.

— Вальтер, помилосердствуйте! Не бейте по больному месту. Ну, не знаю! Ахмед аль-Бируни, арабский ученый, писал, что при определенных условиях светиться может красный яхонт, но что он имел в виду, непонятно. Рубин? В некоторых легендах светятся гранат и киноварь. У Геродота, кажется, упомянута колонна из светящегося смарагда — так в древности называли изумруд. Что-то такое якобы видели на Цейлоне…

— …На Цейлоне, — подхватил сержант, водя карандашом по бумаге. — Изумруд… Smeraldo… Вы не спешите, синьор, я на итальянский перевожу. Вот уже и факты! Чем больше напишешь, тем меньше взгреют.

— Но оно же не само светится, — внезапно заметил Хинтерштойсер. — А от лунного света. Потому и в полнолуние, что лучи до камня достают.

Доктор Ган без особого интереса взглянул в сторону входа.

— Все может быть. Флюоресценция, термолюминесценция, да мало ли? Пусть геологи работают. Для меня тут ничего особо любопытного нет. Кроме того, конечно, что в основе предания о Bocca del Lupo лежат вполне реальные факты. Возможно! Самого свечения мы пока не видели. Не то чтобы особо разочарован, но пещеры, которые меня ждут, обещают кое-что поинтереснее.

Уолтер, напротив, был весьма доволен. Не зря ехал! Это вам не по нью-йоркским кварталам круги писать! Кроме того, ему почему-то показалось, что немец скромничает. Делает вид, что ему этот камень не слишком нужен, а сам чуть не пол-блокнота исписал. И слова какие знает! «Термолюминесценция»! С первого раза и не выговоришь.