Темная сестра - Грэм Джойс

Тот чувствовал себя не слишком-то удобно.

— Какие успехи на сегодня? — спросил он, маскируя неловкость.

— Ничего особенного. Мы в основном играли, — непринужденно ответил доктор. — Правда, сначала мы немного поспали, да, Сэм?

— Поспали? — не понял Алекс.

— Сидеть смирно! — взревел Питер Пэн.

Тут Алекс обратил внимание, что на стене среди рисунков, оставленных детьми, висит в рамке диплом врача-гипнотерапевта.

— А, — догадался Алекс, — Сон из серии «посмотри мне в глаза»?

— Простите?

— Гипноз.

— Боже упаси, что вы. Я имел в виду нормальный сон. Просто я немного устал, и Сэм тоже, поэтому мы легли вот здесь на пол и минут десять подремали.

Алекс чувствовал себя дураком.

— То есть вы хотели увидеть сны... или что?

— Нет, мы просто хотели вздремнуть. Боже упаси, — сказал Де Санг (его улыбку можно было различить под завихрениями смазанной краски), — никто не станет гипнотизировать трехлетнего или анализировать его сны. Пока что у него все на поверхности, а вглубь уйдет уже с годами. Боже упаси...

Алекс хотел спросить, что же там такое на поверхности. Ему как раз вспомнилось, сколько он платит Де Сан-гу за эти сеансы, но им пришлось прерваться, потому что в кабинет вошла секретарша. Даже если она и удивилась, обнаружив обоих мужчин со спущенными брюками, то сумела скрыть свое удивление.

— Ваши следующие клиенты уже здесь. Вероятно, вы хотите умыться?

— Спасибо, Шейла! — пропел Де Санг, — Пора домой!

— Нет! — закричал Питер Пэн.

— Сэм, — сказал доктор, — Капитан Крюк!

Мальчик пристально посмотрел Де Сангу в глаза,

прежде чем весело ему уступить, и развязал руки психолога, а потом неохотно освободил и отца. Не дожидаясь, пока его попросят, он потрусил за своей курткой.

Алекс и Де Санг натянули брюки.

— Так у нас есть успехи? — спросил Алекс.

— Рановато еще, — ответил Де Санг, глядя на него внимательно, с улыбкой.

Присмирев под взглядом этих улыбающихся глаз, Алекс почувствовал необходимость хоть что-то сказать:

— Дома он ведет себя получше.

— Правда? Великолепно.

Алексу вовсе не нравилось, как Де Санг улыбается под слоями грима. Тут доктор дотронулся до его локтя и улыбаться перестал.

— Ваша жена, Мэгги. Она очень умная дама, с хорошей интуицией. Мне кажется, ей не хватает жизненного стимула и она чувствует себя недооцененной.

Алекс тут же ощутил, как сместилась хрупкая ось, на которой держится огромная тяжесть. Вся вина целиком легла на его плечи.

— Значит, это я виноват, да?

— Остановитесь. Вот здесь и остановитесь. Вы и Мэгги, как большинство людей, очень здорово умеете перекладывать вину на других и считать, что кто-то пытается возложить вину на вас. Речь идет не о вине. Речь идет о жизни. Я говорю вам это как друг.

— Я думал, что речь, вообще-то, идет о Сэме, — запротестовал Алекс.

— Конечно о Сэме. Ну вот что... Почему бы нам с вами не пойти умыться?

На следующий день Мэгги получила временную свободу, потому что ей удалось оставить Сэма у няни. Она решила навестить старую Лиз.

До деревни Черч-Хэддон было пятнадцать миль. Мэгги без особого труда нашла указанный адрес. Она припарковалась на улице и прошла около ста ярдов до небольшого серого дома с черепичной крышей, к которому вела гаревая дорожка. Старая колли с лаем выскочила ей навстречу из приоткрытой калитки, и Мэгги в нерешительности остановилась.

До серого домика было всего лишь несколько ярдов. Дверь стояла полуоткрытая. Мэгги надеялась, что, услышав шум, хозяйка выглянет из своих мрачных покоев, но та не появлялась. Собака отчаянно лаяла, загораживая гостье дорогу.

Мэгги посмотрела колли в глаза.

— Не валяй дурака, — сказала она.

Колли тут же прекратила гавкать, выбежала из калитки и принялась лизать Мэгги ноги. Мэгги почесала ее за ушами и пошла по дорожке, сопровождаемая собакой.

Возле дома был огород. Входная дверь порядком облезла, и под шелушащейся зеленой краской обнаружилась серая древесина. На притолоке у двери висела ржавая подкова — рожками вверх. Мэгги нервно переминалась с ноги на ногу, не решаясь войти. Ее так и подмывало вернуться по дорожке к своей машине и уехать домой. Но, оглянувшись через плечо, она все же негромко постучала в дверь.

Ответа не последовало. Мэгги попыталась заглянуть внутрь, но ничего не увидела, поскольку прихожая была погружена в сумрак. Но запахи ощущались уже с порога: пахло соленьями в банках, уксусом, брожением. Мэгги снова постучала, уже посильнее.

От ее прикосновения дверь приоткрылась чуть больше. Казалось, сумрак в доме сгущался. Мэгги немного подождала, а потом шагнула через каменный порог и решилась распахнуть дверь.

— Осторожнее надо.

Голос, зазвучавший у Мэгги за спиной, заставил ее резко обернуться. На дорожке, менее чем в трех ярдах, она увидела старую женщину. Старуха тяжело опиралась на палку и, по всей видимости, наблюдала за Мэгги уже несколько минут.

— Говорю — осторожнее надо, когда прешь куды не звали.

Старая Лиз оказалась худой женщиной в очках, с убранными назад седыми волосами металлического оттенка и обвисшими складками кожи на лице и шее, придающими ей сходство с индюком, которого не мешало бы откормить. Лиз что-то жевала или сосала.

— Ходют по чужим домам.

— Извините. Я не заходила к вам, я просто...

— Да уж знаю, чего ты делала.

— Я думала — никого нет дома. Я собиралась уходить.

Старуха ничего не говорила. Она опиралась на палку, бодро жуя и разглядывая Мэгги. За толстыми стеклами очков ее глаза казались тусклыми черными бусинами.

— Эш предложил...

— Да уж я знала, что ты придешь.

— Вот как? Значит, вам Эш сказал?

— Эш? Гляди-ка, ты и Эша знаешь? Не, Эш мне про то не говорил.

— Вот как? — повторила Мэгги.

Когда Мэгги шагнула к Лиз, та проворно нагнулась и сорвала какую-то травинку, а потом раскрошила ее и растерла между большим и указательным пальцами. Этот жест заставил Мэгги остановиться. Она пришла в замешательство. На мгновение старая женщина задержала на ней свой взгляд. Мэгги ощутила во рту вкус желчи. Почему-то эта ужасная старуха пугала ее. И о чем только думал Эш, посылая ее сюда? Мэгги потянуло домой.

Внезапно старая Лиз расслабилась. Потом ткнула палкой в сторону Мэгги.

— Я-то все вижу. Все это здесь, вон оно где. Но тебе и невдомек, когда наступит тот день. Невдомек! Хе-хе!