Лунные волки - Михаил Кисличкин

Земляне побеждали. Дестроеров осталось только два, крейсер один. Большой эриданский корабль, вооруженный вариаторами вероятности, пока держался, но в штабе были настроены оптимистично. Еще одна согласованная атака — и ему конец. И, хотя потери землян перевалили уже за три десятка звездолетов, размен сил в этом бою был явно на стороне человечества.

Когда загрузка ракет уже практически завершилась, экипаж Сергея получил особый приказ. Вступать в бой с остатками вражеского флота начальство посчитало для их корабля нецелесообразным. Один из эриданских дестроеров, по информации из штаба сильно поврежденный и выпавший из боя, вдруг изменил курс и пытался начать вероятностный переход. Нужно было его уничтожить, но отвлекать для этого готовящиеся к новой синхронной атаке корабли штаб не хотел — чем более массированным будет удар по остаткам флота противника, тем меньшие планировались потери. Так что проверить эту информацию и, если нужно, добить противника поручили звездолету Сергея в одиночку.

И снова гиперпереход, осторожный выход в реальный мир, сбор информации. Штабные были правы. Оплавленный, лишившийся антенн и бортовых надстроек, с рваными дырами в оплавленных излучением бортах, эриданский корабль производил впечатление погибшего. Если бы не одно «но»: вокруг него сияло розоватое облачко, свидетельствовавшее о том, что он пытается совершить вероятностный переход.

— Алексей, разгоняй реактор, — кратко приказал командиру ходовой части Сергей. — Выходим к нему встречным курсом, даем залп двумя ракетами и меняем вектор движения. Курт, — готовность номер один.

— Есть, капитан.

— Хорошо. Начинаем, господа.

«Семидесятка» легла на встречный курс и, ускоряясь, пошла в сторону противника.

— Курт, залп.

Прошло несколько секунд, но ракеты остались в шахтах.

— Курт, в чем дело? — раздраженно спросил Сергей.

— Какой-то сбой, капитан. Сейчас еще раз попробуем.

— Давай. Повторный залп через три минуты.

— Есть.

Прошло три минуты, потом еще несколько минут. Ракеты упорно отказывались покидать «семидесятку».

— Хорошо, уходим, — скомандовал, наконец, Сергей. — Интенсивность семь вектор девять. Исполнять.

— Принято.

Но привычной серой пелены на обзорных экранах не возникло. Земной звездолет отказывался не только уходить в гиперпространство, но даже просто менять курс движения. Два корабля стремительно неслись навстречу друг другу.

— Капитан, до столкновения минута, — закричал Петя. — Надо срочно менять курс!

— Поздно, — как-то обреченно ответил Палыч. — Компьютер упал. Лавинообразный рост ошибок в системе. Ручное управление можно подключить, но на это уйдет полчаса.

— Абзац, — прокомментировал ситуацию Вельтман.

Сергей же молчал, не в силах поверить в происходящее. Вражеский звездолет на экранах стремительно приближался. «Вот и все», — мелькнула запоздалая мысль…

А потом вдруг Сергея накрыла тьма, где не было ни боевой рубки «семидесятки», ни верха, ни низа, лишь странное чувство собственного тела, стремительно падающего с огромной высоты. Земной звездолет влетел в розоватое облако вероятностного перехода корабля противника. И именно в этот момент недобитый эриданский дестроер совершил вероятностный переход, прихватив с собою земную «семидесятку»…

Ощущения во время вероятностного перехода малоприятные. Экипаж «семидесятки» прочувствовал это на своей шкуре в полной мере. Ослепление, потеря ориентации в пространстве, отказ вестибулярного аппарата, ощущение страха, потеря чувства времени, спутанность сознания, галлюцинации — наверное, так можно описать испытываемые при вероятностном переходе ощущения, если излагать их сухим языком медицинской энциклопедии. Если же попытаться описать происходящее во время вероятностного скачка в красках и эмоциях — то, пожалуй, точных слов и не подберешь. Особенное это состояние — и вряд ли здравомыслящий человек захочет его повторить без особых причин, настолько в нем мало хорошего. Однако все когда-то заканчивается. Возвращаются зрение и чувства, мир обретает привычные черты. И обнаруживается, что ты уже совсем в другом месте…

Когда к Сергею вернулась способность соображать, на экранах боевого поста он увидел уже прилично отдалившийся от них эриданский корабль. Пролетев на расстоянии нескольких сотен метров от разбитого дестроера и попав в этот момент одновременно с ним в вероятностный скачок, «семидесятка» быстро уносилась прочь от вражеского звездолета. Оно и к лучшему, сейчас ее экипажу было не до противника.

Первое время, пока люди на боевых постах приходили в себя, очнувшиеся раньше других Сергей и Палыч пытались реанимировать центральный компьютер и переключиться на ручное управление. Потом пришел в себя Сергей Доронин и начал разбираться с системами жизнеобеспечения, которые одна за другой входили в ступор из-за невнятных команд компьютера. Впоследствии к ним присоединилась группа специалистов по ходовой части, которые начали борьбу со своими проблемами. Переводимые в ручной режим корабельные системы и приборы давали сбои, пытались отключиться, не хотели взаимодействовать друг с другом… Работа экипажа «семидесятки» напоминала усилия шахтеров, быстро крепящих хлипкими деревянными подпорками опасно потрескивающий и проседающий вниз свод шахты, в надежде остановить обвал.

Через пару часов Палычу наконец удалось перезапустить центральный компьютер в аварийном режиме, поменяв ряд системных настроек. Это помогло, компьютер после повторного включения хотя и выдал ряд ошибок, но все-таки начал потихоньку восстанавливаться и осторожно принимать управление некоторыми корабельными системами. Выяснилось, что целые пакеты управляющих программ пришли в негодность в той или иной степени и теперь их приходилось заново загружать из резервных копий, которые пострадали меньше. По единодушному мнению, это были последствия действия луча эриданского вариатора вероятности, вот только причина столь большой временной отсрочки вала поломок осталась совершенно непонятной.

И лишь добившись относительного контроля над кораблем, люди начали интересоваться местом, куда их занесла судьба.

Несомненно, они находились в пределах звездной системы. Звезда была солнечного типа, второго класса. Правда, менее яркая, чем Солнце. Ее свет был визуально скорее оранжевого оттенка, а приборы фиксировали светимость на уровне трети солнечной. Вокруг звезды вращались четыре планеты. Самая ближайшая к месту появления «семидесятки» планета — газовый гигант наподобие Юпитера, в паре миллионов километров от земного корабля, вращавшийся вокруг звезды на расстоянии двадцати девяти световых минут от нее. Также обнаружилось еще три планеты — найденная гравидетекторами небольшая далекая планета на расстоянии пары световых часов от «семидесятки» и две планеты массой в пятьдесят и в девяносто процентов от земной, недалеко от местного светила. Ближайшие к звезде планеты вращались по своим орбитам на расстоянии пятидесяти и восьмидесяти миллионов километров от нее.