Путешествие в Никс - Дженна Хелланд

хотела ответить. Она хотела сказать: Навсегда. Я останусь с тобой навсегда. Но что-то было не так. Элспет чувствовала себя так, словно выпила флягу вина, но она пила лишь воду. Ее лицо было прижато к подушке, и голова казалась слишком тяжелой. Как будто вторая, невидимая кожа сковала ее в эфирном коконе. Она услышала, как открылась тканевая дверь, и кто-то вошел в шатер. Невозможность пошевелиться, или хотя бы сесть и осмотреться, вселило в нее панику. Она хота махать руками, извиваться, прорвать стены и сбежать в ночную тьму. Но она могла лишь дышать. И ее дыхание было прерывистым, резким, и полным отчаянья.

Снаружи раздался женский крик. Это был неестественный вопль от боли. Послышалось рычание, словно вокруг шатра рыскали хищные звери. Безумные крики доносились издалека, но звуки музыки и танцев не прекращались. Празднующие, должно быть, не догадывались об угрозе жестокости и насилия, скрывавшейся в мелькающих тенях костра.

Тень нависла над Элспет и Даксом.

Элспет двинулась с места, не по собственной воле, но так, словно, невидимые нити были привязаны к ее плечам. Управляемая кем-то, она обнаружила, что сидит на краю кушетки, рядом с Даксом, который все еще распластано и неподвижно лежал позади нее. Ее руки покоились на ее коленях, а подбородок опущен в принужденном почтении. В комнату вошли двое, но она видела лишь их ноги. Один из вошедших был человек, но кривые, мохнатые ноги другого венчались копытами сатира. Кто бы ни контролировал ее тело, он заставил ее поднять голову, и Элспет увидела перед собой лицо Короля Чужеземца, узника, с которым она беседовала в темнице Акросского Колофона. За его спиной стоял человек в темном плаще с капюшоном, обрамленным золотой тесьмой. Его лицо было скрыто тенью.

- Элспет, - сказал сатир. – Пришло время тебе узнать мое истинное имя…

- Ксенаг, - ответила она, когда он вложил эту информацию в ее одурманенный мозг. Эффект его заклинания усилился, и ее органы чувств обострились. Голубые полосы на тканевых стенах шатра резали ее глаза, стоны и крики снаружи оглушали ее, и запах паленой плоти вызывал приступы тошноты. Ксенаг заставил ее взглянуть в его желтые глаза, и прорези его зрачков расширились и увеличивались под ее насильственным пристальным взглядом. Она видела красные отпечатки ладоней, которыми была вымазана его грудь. Она слышала его хриплое дыхание. Она ощущала металлический обломок у самого его быстро колотящегося сердца. Это был наконечник стрелы. Он сам был чьей-то жертвой.

Ксенаг схватил Элспет за запястье и дернул его, едва не стащив ее с кушетки, пока она отчаянно пыталась развеять его чары над ней. Сбитая с толку страхом и дезориентацией, она никак не могла стряхнуть с себя его колдовство. Ее собственные заклинания продолжали ускользать из ее разума, недосягаемые, как листья в урагане.

- Где меч Пирфора? – грозно спросил Ксенаг. Его слуги громили все вокруг, в поисках клинка. Ее глаза метнулись к деревянному столу, где она его оставила. С ее ракурса на кушетке, ей был виден лишь угол стола. Но, если бы ее оружие было там, его бы видели все в комнате.

- Ты думала, что он был в той комнате? – Ксенаг оттолкнул ее на кушетку. – Глупая девчонка. Она даже не знала, что оружие пропало.

Сатир подозвал жестом человека в капюшоне, и тот шагнул вперед. Тусклый огонь, догоравший в жаровне, осветил его черты. Элспет бы вскрикнула, если бы сатир позволил ей использовать рот. Человек в капюшоне был Сарпедон, тот, кого она встретила в Храме Фенакса в Акросе. Он был Священником Лжи, прочитавшим ее мысли и посоветовавшим искать Гелиода, но его красивое лицо теперь было изувечено. Его губы были срезаны, а кожа зашита грубыми черными нитками. Его мутные глаза были суровыми и бесцветными, как небеса перед бурей.

- Фенаксу не понравилось то, как Сарпедон провел встречу с тобой, мироходец, - усмехнулся Ксенаг. – Но столь могущественный оракул недолго остается без покровителя. Для Бога Подземного Царства не существует разбитых сосудов, он все прибирает к рукам.

Снаружи послышался лязг оружия. Клинки рассекали плоть, и отчаянный смех превращался в безумные вопли. Нестройная музыка сопровождалась звуками, похожими на рычание своры диких собак, рвущих свою жертву. Снова Элспет попыталась вытолкнуть сатира из своей головы и вернуть свою силу воли. Но единственное воспоминание, которое она могла вызвать, был их с Даксом привал у Переправы Охотницы, и это воспоминание о лесе не придавало ей никаких сил.

- К счастью, Эреб согласился разделить его со мной, - сказал Ксенаг. – И за столь крошечную цену. Он так давно мечтал о Даксе.

Элспет пыталась закричать и предупредить своего друга. Но Дакс все еще не шевелился, и ее страх за него ослабил ее еще больше. Сатир заставил Элспет встать перед Сарпедоном, осматривавшего ее свысока своими странными серыми глазами. С тех пор, как им завладел Эреб, тело Сарпедона пропиталось духом Подземного Царства. С каждым выдохом, он наполнял комнату ядовитым отчаяньем.

Удушливый воздух Подземелья Эреба проник в легкие Элспет. От него веяло темной землей, скорбью, и извращенными желаниями. Он был подобен воздуху в Святилище Атрея, где души молили о переправе, пытаясь сбежать от страданий между жизнью и смертью.

- Убей ее, - приказал сатир Сарпедону. – Убей их обоих. Я найду меч без нее.

Священник Джи поцеловал ее своим изуродованными устами, и Элспет почувствовала, как жизнь начала покидать ее. Ее силы и воля к жизни вытекали сквозь поры, как вода сквозь решето.

- Ты знаешь тщетность существования, - сказал Ксенаг, повернувшись к выходу. – Ты знаешь, каково это, чувствовать себя затерянным в бесконечности. Тебе нужно было найти мир, в котором бы ты заставила этих жалких смертных приклоняться перед тобой. Тебе нужно было давить твоих врагов и заставить их скулить при виде тебя. Тебе нужно было сделать все это… где- нибудь, но не здесь.

Когда Ксенаг ушел, Священник Лжи сдавил руками ее горло. Но Элспет отыскала зацепку в своем разуме, и ухватилась за нее. Она представила себе легендарное поле битвы Плато Четырех Ветров, где они с Даксом сразились с гидрой. Она почувствовала ветер, несущийся по открытому каменному полю. Она развеяла магию сатира и ударила локтем священнику в лицо.

Неестественная кожа на лице священника вскрылась, и челюсть провисла на черепе, лишенная мышц. Отчаянно выискивая какое-нибудь оружие, Элспет оттолкнула Сарпедона ногой. Он покосился назад и грохнулся на одну из деревянных кушеток у противоположной стенки