Невеста принца и волшебные бабочки - Любовь Черникова

– Тилья! – выдохнула я.

– Как? Он? Но… Я думал это, – Кэсси повел рукой в мою сторону, – дело рук Галэна…

Я отошла от зеркала и села на свою кровать, подтягивая ноги к груди.

– Погоди! – Сандр плюхнулся рядом и, убрав в сторону пряди волос, принялся бесцеремонно рассматривать мою шею. – Да не дергайся, я только взгляну.

Я со вздохом наклонила голову, выставляя позорище на всеобщее обозрение. Пальцы Кэсси пробежались по коже, заставив непроизвольно вздрогнуть.

– Хватит! – рявкнула я, не выдержав, и прикрылась волосами.

Кэсси встал и принялся задумчиво мерить шагами комнату. Наконец он остановился и изрек, ни к кому конкретно не обращаясь.

– И все же, я не думаю, что Верд Аллакири хотел чего-то плохого. – Кэсси нахмурился. – Как ты вообще с ним столкнулась?

– Шла из библиотеки и перепутала этаж. Свернула в ветвь, что прямо над нашей… Он вышел из комнаты. Я сначала думала, что это ты, хотела… Ой! Там же остались мои книги!

Я вскочила на ноги, но тут же растерянно опустилась обратно. Нет, пока сбрендивший озабоченный Верд Аллакири ошивается в нашей ветви, я точно не выйду из комнаты, не говоря уже о том, что по своей воле больше не зайду в ветвь с синими занавесками.

– И все же… Это не то, что ты подумала.

Я аж потеряла дар речи и с минуту смотрела на Сандра, потом резким движением головы откинула волосы демонстрируя шею.

– Это не то, что я думаю?! Да твой Верд просто больной!

– Льяра, успокойся. Я уверен, что Аллакири пришлось долгое время находиться в ипостаси. Кстати, ты не заметила его татуировку?

– Как-то не до этого было! – выпалила я, но в памяти против воли возникло зеленоватое свечение, зловещим ореолом окутывающее мощную фигуру.

– Льяра, думай что хочешь, но я зуб даю – на тебя отреагировал его зверь.

– Сандр, какое мне дело до причин? – я едва сдержала истеричные нотки и, схватив подушку в охапку, отвернулась к стене.

– Ну-ну, не дуйся! – Кэсси участливо похлопал меня по бедру и вскочил раньше, чем та самая подушка опустилась на его голову. – Пожалуй, схожу, поищу твои учебники, наверное, они там так и лежат. – Я повернулась, глядя на него с надеждой, сама ни за что не отважусь пойти за ними. – Может, заодно чего и выясню…

– Кэсси, ни во что не ввязывайся! – предупредила Тилья, и ее брат поднял раскрытые ладони, показывая, он будет предельно осторожен.

Сандр повернулся к двери, когда та неожиданно распахнулась. Раздался сдавленный вскрик и грохот, а мы с Тильей удивленно уставились на замершего с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами Кэсси. Выражение его лица было таким комичным, что мы не выдержали и рассмеялись.

– Кассандра, кто там? – участливо спросила сестра, и в ее глазах заиграли лесные бесы.

Последовавший хором сбивчивый ответ, стал для нас неожиданностью.

– Это твое? – Сандр нагнулся и поднял увесистую сумку. – Прости, не хотел напугать.

– Это вы меня простите, мне сказали, это моя комната. Наверное, я перепутала ветвь, – раздался знакомый мне тихий голос.

Я встала и, оттеснив в сторону закрывшего весь дверной проем Кэсси, выглянула.

За порогом обнаружилась та самая блондинка-природница, которая мужественно пересадила с места на место дерево, пригвоздившее инструктора Шардо.

Верд

Я увесистыми ментальными пинками загнал волка в маленькую конуру, и это причиняло боль нам обоим, но я обязан его наказать. Его или себя? Неважно. По сути, это одно и то же, тем более что мы оба заслужили хорошей трепки. Опустив мощный засов на маленькой дверце, я развернулся, возвращаясь в реальность. По виску, противно щекоча, стекала капелька пота.

– Порядок, – выдохнул я и устало опустился на кровать, понурив раскалывающуюся голову.

Ханимус Торринс Каррэ, ректор Академии Великой Матери приподнял пальцем мой подбородок, тревожно всматриваясь мне в глаза, силясь понять, кто сейчас у руля.

– Что теперь прикажешь мне делать? – он, мягко говоря, был недоволен.

Я чувствовал, что ректор едва сдерживается, чтобы не обрушить на меня добрую ментальную оплеуху, и даже втайне мечтал о ней, может, тогда немного утихнет это чувство вины? Удостоился же лишь ледяного тона.

– Лорд Яррант нынешним утром устроил мне выволочку, будто студенту, не выучившему уроки. А после того, что ты сейчас вытворил, чую, меня публично казнят. Что насчет тебя? Подозреваю, тут даже родовое имя не поможет, когда Сатему станет обо всем известно. Я тебе за все благодарен и, конечно, попытаюсь убедить Оэльрио быть помягче в выражениях, когда она станет говорить с отцом, хотя лично мне претит подобная мысль. Возможно, Сатем ограничит твое наказание изгнанием, но я бы сильно на это не надеялся.

– Эта девушка – дочь советника Ярранта? Теневого мага? – сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. «Н-да, если Верду Аллакири не везет, то по-крупному».

– Именно! Та самая легендарная Оэльрио, о которой время от времени ходили разные слухи. Сатем сам не свой, когда дело касается дочери. А она – невинное дитя, между прочим. Сегодня я имел возможность многое о ней узнать, пока снимал наложенный Пицелиусом блок. Пришлось прибегнуть к единению сознаний. – Ректор опустился рядом и устало отер руками разом постаревшее лицо. – В ее жизни до вчерашнего дня не было страшнее потрясения, чем поход к женскому хм… доктору. А тут за сутки ее едва не убили, а потом подвергли насилию.

– Великая Мать! Так это все было на самом деле, мне не приснилось? Это не извращенные желания моего зверя? – Кажется, только сейчас до меня стало доходить.

Ректор вздохнул и покачал головой.

– Нет, Верд. Я, как никто другой, хотел бы, чтобы так все и было. Но нет. Ты делал это на самом деле. – Ханимус с усилием поднялся и двинулся выходу, казалось на его плечи давит неподъемный груз. У дверей ректор остановился и обернулся, взявшись за ручку: – Верд, прими, наконец, своего зверя. Пока ты не можешь этого сделать, ты опасен. Мне жаль, но я должен в первую очередь думать о студентах…

– Я все понимаю. Простите, – безропотно согласился я, поднимаясь на ноги. – Завтра же подам рапорт, в котором отражу все, что сделал, и попрошу прислать замену.

– Не у меня тебе надо просить прощения… Эй!

Я его уже не слышал, быстро шагая по коридору к выходу из ветви. Я должен извиниться и все объяснить. Надеюсь, эта девушка… Оэльрио… Какое мелодичное у нее имя, такие одно время были в моде. Так вот, надеюсь, она сможет простить…

Так хреново мне давно не бывало. Пожалуй, последний раз во время той памятной ссоры с отцом. Вот и сейчас мой зверь выбрал момент, когда я особенно уязвим, и перехватил контроль, да еще так, что я этого даже не заметил.