Могила девы - Джеффри Дивер

Он вошел в помещение, где они держали заложниц — отделанный кафелем полукруглый зал без окон, — и подумал: если, стоя посередине, выстрелить из ружья, звук будет такой оглушительный, что того и гляди лопнут барабанные перепонки.

Впрочем, этим-то пташкам без разницы. Хэнди оглядел девочек. Самое странное, что все они миловидные — особенно старшая, с темными волосами. Она обернулась, и на ее лице появилось брезгливое выражение: мол, шел бы ты куда подальше. Девчонке было лет семнадцать-восемнадцать. Хэнди улыбнулся ей. Она выдержала его взгляд. Он обвел глазами остальных. Да, смазливенькие — это поразило его. Ведь эти соплячки ущербные, с изъяном, поэтому он предполагал, что и внешность у них топорная, как, например, у умственно отсталых. Те, даже если красивы, все равно что-то где-то не так, что-то с чем-то не сходится. А здесь ничего похожего — выглядят вполне прилично. Но, черт побери, уж слишком громко ревут. Вот это раздражало — звуки, которые производили их глотки. Они ведь глухие, так почему же так верещат?

Внезапно перед внутренним взором Лу Хэнди возник брат.

И там, где его череп соединялся с туловищем, появилась красная точка. Еще точки — небольшой пистолет дергался в его руке. Брат замер — плечи вздрогнули, еще немного подергались в жуткой недолгой пляске — и рухнул замертво.

Хэнди решил, что сейчас ненавидит Поттера еще сильнее, чем сначала.

Он вернулся к Уилкоксу и Боннеру, вытащил из полотняного мешка пульт дистанционного управления и пробежался по каналам стоящего на бочке из-под масла маленького, работающего на батарейках телевизора. Все местные станции и одна крупная телесеть говорили о них. Кто-то из дикторов сказал, что это пятнадцать минут славы Лу Хэнди, хотя черт его знает, что он имел в виду. Копы заставили репортеров отойти от здания скотобойни, и ничего полезного Хэнди на экране не увидел. Он вспомнил дело О. Джея Симпсона[19]. Белый «форд-бронко» подъехал к дому. Вертолеты репортеров висели так низко, что были хорошо видны лица и человека за рулем машины, и полицейского на подъездной дорожке. Все белые в тюремной телевизионной комнате подумали: «Чтоб тебе вышибли мозги, ниггер». А все черные: «Вперед, О. Джей, мы с тобой!»

Хэнди выключил звук и, обведя глазами скотобойню, разозлился: долбаное место. Он чувствовал запах разлагающихся трупов. Внезапно его напугал голос:

— Оставьте меня, а их отпустите.

Он пересек отделанный кафелем зал и наклонился над женщиной.

— Ты кто?

— Их учительница.

— Знаешь язык глухонемых?

— Да. — Ее глаза сверкнули злобой.

— Чокнутая.

— Пожалуйста, отпустите их, оставьте меня.

— Заткнись! — Хэнди отошел от женщины и посмотрел в окно.

На гребне холма стоял высокий полицейский фургон. Он почти не сомневался, что в нем и сидит Арт Поттер. Хэнди достал из кармана пистолет и прицелился в желтый прямоугольник на борту. Сделав поправку на расстояние и ветер, опустил оружие.

— Они могли легко прихлопнуть тебя, если бы захотели, — обратился он к Уилкоксу. — Так мне было сказано.

Уилкокс тоже смотрел в окно.

— А их тут хренова туча. Кто он такой — тот козел, с которым ты говорил?

— Из ФБР.

— Твою мать! — скривился Боннер. — И фэбээровцы набежали.

— А ты кого ожидал? Забыл, что мы оторвались из федеральной тюрьмы?

— Кого ожидал? Томми Ли Джонса. — Посмотрев на учительницу, верзила перевел взгляд на девочку в белых чулках и платье в цветочек.

Хэнди проследил за его взглядом. «Навязался на мою голову долбаный придурок!»

— Даже не думай, Сонни. Держи петушка в своих вонючих джинсах, иначе вообще его лишишься.

Боннер что-то сердито проворчал. Он всегда злился, когда ему пеняли за то, в чем он на самом деле был виноват. И в таких случаях заводился с полоборота.

— Да пошел ты!

— Надеюсь, я проделал кому-нибудь из них лишнюю дырку, — заметил Уилкокс, как всегда неторопливо, с расстановкой, что и нравилось Хэнди.

— Ну так чем мы богаты? — спросил тот.

— У нас два дробовика и около сорока зарядов к ним, — ответил Уилкокс. — Один «смитти», но патронов всего шесть, нет, даже пять. Зато есть «глоки» и к ним навалом боеприпасов. Три сотни патронов.

Хэнди прошелся по зданию, перепрыгивая через лужи.

— Как же мне действует на нервы их рев! Долбит по мозгам. Особенно достает вон та кубышка, черт бы ее побрал! И что за стенами, тоже неизвестно. Этот агент очень скользкий, ни хрена ему не верю. Вот что, Сонни, ты оставайся с девками, а мы с Шепом осмотримся.

— А как насчет слезоточивого газа? — Боннер неуверенно посмотрел в окно. — Хорошо бы иметь какие-нибудь маски.

— Если они выстрелят сюда слезоточивым газом, просто помочись на контейнер, — посоветовал Хэнди.

— Что, помогает?

— Даже очень.

— При этих?

Хэнди взглянул в отделанный плиткой зал. Старшая учительница смотрела на него, в ее глазах был вызов и что-то еще.

— Как тебя зовут?

— Донна Харстрон. Я…

— Скажи мне, Донна, как имя вот этой? — Хэнди показал на старшую ученицу, самую хорошенькую, с длинными черными волосами.

Не успела учительница ответить, как девушка показала ему средний палец. Хэнди разразился хохотом. Боннер сделал шаг вперед и замахнулся.

— Ах ты, дерьмо!

Миссис Харстрон встала между ними, и девушка, ухмыляясь, убрала кулачок. Малышня издавала несносный птичий писк, а испуганная белокурая учительница умоляюще подняла руки. Хэнди схватил Боннера за запястье и оттолкнул в сторону.

— Не смей их бить, пока я не разрешу. — Затем ткнул пальцем в сторону девушки и спросил: — Как ее зовут?

— Сьюзан, — ответила миссис Харстрон. — Пожалуйста, не надо…

— А ее? — Он показал на светловолосую молодую учительницу.

— Мелани.

Ме-ла-ни. Только она действительно выводила его из себя. Застав ее у окна после пальбы, Хэнди схватил девушку за руку, и она так перепугалась, что чуть с ума не сошла. Он не запрещал ей разгуливать где угодно, понимая, что от нее нет никакой опасности. Сначала его развлекало, когда он наблюдал за этой трусихой, похожей на мышь, но потом стало злить. Хотелось топнуть, чтобы она в страхе отпрянула в сторону. Хэнди всегда бесили по-овечьи пугливые женщины.

Эта сучонка была полной противоположностью Прис. Вот бы свести их вместе. Прис достала бы выкидной нож, который, согревая собой, часто хранила в бюстгальтере на левой груди. Лезвие выскочит, Прис начнет гоняться за этой белобрысой промокашкой, и та от страха обмочится. Она выглядела гораздо моложе своей ученицы Сьюзан.