Рождение победителя - Артем Каменистый

– Смотри-ка, Король, стручок у него и впрямь как у молоденького. Мясистый, сочный. Да только какой нам от него прок, если разлегся дохлым червяком.

После этих настораживающих слов бабка с надеждой подергала за предмет своего интереса и разочарованно добавила:

– Совсем плохо. Чую я – не поднять червяка на дело. И как же мы с ним поступать будем? А? От него ведь, получается, пользы вообще никакой. Король, думаешь, он пойдет на поправку? Или не стоит браться за зряшное? Я вот даже не знаю, как тут быть. Но стручок уж больно хорош, даже спокойный, – очень охота его в мужском деле посмотреть. Эй! Ты! Я не дала тебя волкам сожрать. И напоила. И помочь могу – ведаю, как людей лечить. Но только службу придется сослужить. Мне службу. Приятную.

На последних словах старуха попыталась игриво хохотнуть, но вместо этого прокаркала столь гнусно, что, услышь этот смех сексуальный маньяк на пике своей озабоченности, вмиг бы превратился в неоперабельного импотента.

Хозяйка пещеры и сама поняла, что быстрого положительного ответа от меня ждать не стоит:

– Молчишь? Не мычишь даже? Вот все вы такие, гуляки. Молоденьких вам подавай. Вот скажи честно: хоть капельку я тебе нравлюсь? А? Молчишь… Ну да мы не гордые: нравится или нет, а за службу отплатить все равно придется. И если не хочешь, чтобы Король твой стручок под корешок оборвал, то думай, как бы побыстрее мужскую силу набрать. Ведь место тут тихое, парней мы давно не видали. Соскучились. И если думаешь, что с Королем шутить можно, то посмотри на него как следует. Ну?

Понимая затруднения «гостя», старуха без нежностей завернула мою многострадальную голову набок. Перед глазами мелькнула стена пещеры, загроможденная связками хвороста, рассохшимися бочонками, корзинами, какими-то досками и ящиками. А потом я увидел Короля, восседавшего на каменном полу.

И вырубился. Слишком серьезная картина для человека в моем состоянии.

* * *

Не знаю, долго валялся в отключке или как, но, когда вновь пришел в себя, подозрительных звуков не услышал. Полная тишина. Рискнул приоткрыть глаза. Беззубой старухи в поле зрения тоже не оказалось. Полный мрак. Или ночь, или без источников света здесь всегда так.

Надо прикинуть, куда я на этот раз угодил. Хоть и развалился до состояния полной немощи, но мозг почему-то работает относительно здраво, и грех этим не воспользоваться.

Что мы имеем? Имеем обжитую пещеру. Ничего странного: в современном Межгорье это обычное дело. Обитает здесь как минимум один человек. Та самая озабоченная старуха. И при ней Король. Если мне не померещилось после всего пережитого, то сия титулованная особь относится к обширному семейству образин, именуемых аборигенами «погань». Местная нечисть.

Стоп! А почему ты так решил?! Может, просто зверушка пещерная.

Ага… ну как же… Зверье, в каком бы мире ни обитало, подчиняется общим законам биологии. Если что-то и нарушает, то по мелочи. А здесь налицо бред в особо крупном размере. Вот возьмем обычных позвоночных. Кистеперая рыба зачем-то выбралась на сушу, словила кайф от кислорода и назад не вернулась – превратилась в амфибию. В итоге земноводные бегают на четырех конечностях – эволюционировавшие плавники. Но и жираф тоже на четырех саванну топчет, а ведь он про рыбу знать ничего не знает – слишком далеко от нее ушел. Человек вроде как на двух передвигается, но это потому, что он в ходе эволюции взвился на дыбы и стоял так до тех пор, пока передние ноги не превратились в руки. А у птиц они стали крыльями.

При этом и у рыб, и у жирафа, и у канарейки – по два глаза.

А вот с Королем все не так, как должно быть. Пухлая подушка из непрерывно колышущейся желеобразной белесой массы, четыре многоколенчатых паучьих лапы по углам и единственный здоровенный круглый глаз на тонком подвижном стебле, располагающийся строго посредине «конструкции». Размер у твари с журнальный столик. Понятия не имею, куда такого урода можно записать. Канарейке или жирафу он вряд ли родственником приходится.

Мне уже доводилось однажды краем глаза видеть нечто столь же сюрреалистическое. Громадный монстр, именуемый в простонародье «бурдюк». Отряды погани с его помощью проделывали бреши в защитных сооружениях. Не сказать, что он сильно похож на этого одноглазого, но что-то общее между ними есть.

Кстати, затейница-старушка недвусмысленно намекнула, что, если я не подарю ей энного количества романтических ночей, Король сделает со мной нечто неприятное. С одной стороны, есть плюс – она с пониманием отнеслась к моей «нетрудоспособности» и вроде как собралась подлечить. К гадалке можно не ходить – передо мной та самая ведьма, какую искал. Возможно, она знает что-то как раз для таких случаев. Даже если не вернет былой силы, может, хоть на ноги ковылять поставит? С другой… Чем бы ни обернулось лечение, бабка плату потребует непременно. Хотя знаком я с ней всего чуть, но ни капли не сомневаюсь – эта карга свое из пасти крокодила вырвать способна. Чуть что не так – натравит Короля.

И что он со мной может сделать? Не знаю, но, хотя любовался на него недолго, запомнил когти на суставах лап. Особенно бросались в глаза похожие на ножи роговые лезвия серпами, загнутые кверху, чтобы не мешали при ходьбе. Таким можно слона парой движений выпотрошить. Наверняка это не все смертоносные сюрпризы. Теперь понятно, кто меня от волков спас.

Боги, да что это я о ерунде думаю! Меня сейчас не то что порождение погани – дважды упомянутая канарейка легко заклюет!

Позиционный тупик. Ночь любви я сейчас даже прекрасной принцессе не смогу организовать, а уж этой престарелой нимфоманке, в сравнении с которой даже Баба-яга – топ-модель…

Ладно. Все равно альтернативы нет. Удрать я не могу. Да и некуда. Буду валяться и дожидаться результатов лечения. Глядишь, и поможет, а там и о побеге можно будет подумать. Я не нанимался подозрительных бабок ублажать. Мне вообще-то по сюжету принцесса положена.

Спать, Дан. Не грузи голову. Все равно пользы от этого пока что не предвидится.

* * *

В пещере не было ни дня, ни ночи. Или полный мрак, или мрак, слегка рассеиваемый тусклым огоньком лучины. Я выпал из времени. Лежал часами, а может, сутками, страдая от жажды и нестерпимо-болезненных судорог в беспомощном теле. Как избавление принимал появление старухи с ее грязной водянистой тряпкой, унизительными осмотрами и даже попытками эротического стимулирования, проводимыми параллельно со сменой «памперсов» из древесной стружки и мха. Иногда тряпку окунали в парящий травяной отвар, из-за которого во рту прочно прописалась нестерпимая горечь. Несколько раз ведьма ставила иглы из рыбьих костей, делая это со сноровкой китайского целителя. Пару раз окуривала чем-то настолько едко-вонючим, что даже отключившееся обоняние просыпалось. Бывало, что после этих процедур отступала боль, временами возвращалась подвижность в руки. Но чаще всего результата не наблюдалось, или даже наоборот – меня накрывало еще сильнее.

Я разучился спать. Большую часть суток проводил в полудреме, наполненной болью, отрывками воспоминаний и неистовым желанием устраниться от безрадостной действительности. Надеясь когда-нибудь подняться и уйти. Зачем и куда, не представлял – наверное, просто привык куда-то идти.