Демоны Вальхаллы - Дмитрий Казаков

– Э… дело в том, – лейтенант огладил подбородок, – что, как это ни парадоксально, в конфликте с тритонианцами пехота остается наиболее эффективным средством решения боевых задач на планетарном уровне.

– Как так? – не выдержал кто-то.

– Теперь мы знаем куда больше об оружии противника, чем два года назад, – по привычке всякого сильно образованного человека лейтенант начал издалека. – И нам известно, что он использует защитные силовые поля, пробить которые с помощью снаряда, пули или луча энергии невозможно. Поле также не пропускает внутрь массы, эквивалентные определенному уровню энергии…

– Умно говорит, клянусь задницей крокодила, – прошептал сидящий с открытым ртом Гаррисон. – Только вот я ни хрена не понял…

– Тихо, – цыкнул на него Арагонес. – Дай послушать, а потом я тебе все объясню…

Колоччини продолжал говорить, и Вильям, с некоторым трудом отсеяв научную шелуху, понял, что поразить защищенные полем объекты можно лишь войдя внутрь самого поля, а способны на такой подвиг только люди, не имеющие оружия тяжелее гранатомета.

– Кто бы мог подумать, – сказал Ли, когда они вышли из аудитории. – В век космических перелетов пехота вновь решает судьбы сражения, как и тысячи лет назад…

– И что сказал по этому поводу великий Сунь-цзы? – съязвил Арагонес.

– Нечто, по причине наличия ненормативной лексики не вошедшее в окончательный вариант его трактата, – невозмутимо ответил Ли.

После лейтенанта Колоччини их ждало стрельбище, где инструктор со страшно обожженным лицом продемонстрировал возможности новой автоматической винтовки М-313 "Гюрза".

От "Кобры" она отличалась так же, как автомат Калашникова от винтовки Мосина. Появилась возможность выбора боеприпасов – пули бронебойные, с инфракрасным наведением, для особо точных выстрелов, разрывные и даже разведывательные.

Выпущенный из ствола стремительный посланец, каких в боекомплекте каждого легионера предусматривалось два, за время полета успевал передать в БИС достаточно информации, а затем, прилипнув к стене, броне или амуниции вражеского солдата, продолжал транслировать.

– Неплохо! – сказал Вильям, увидев как мишень после его выстрела разлетелась на обломки. – Теперь мы покажем этим ящерицам!

– А ты не думал, – голос Ли по обыкновению звучал тихо, но слышали его все, – что могли придумать ящерицы за те же два года?

Вильям только мрачно засопел. Думать о тритонианцах не хотелось.

Медицинский центр базы, когда-то занимавший небольшую комнату в одном из бараков, разросся до отдельного здания.

– Ожидайте, – приказал офицер в погонах капитана медицинских войск, приведший сюда обитателей пятой казармы. – Вас будут вызывать по одному.

В просторном светлом помещении вдоль стен стояли лавки и пахло пластиком. Белые двери без всяких номеров или надписей выглядели одинаковыми, как стебли осоки.

– Арутюнян, – пригласил высунувшийся из открывшейся двери юноша в белом халате.

Чернявый и носатый легионер, уроженец Кавказа, перекрестился и встал с лавки.

Вильям дремал, прислонившись к стене, пока не назвали его фамилию. За дверью ждала сверкающая белизной лаборатория. Вдоль стен высились какие-то шкафы, на столе мерцал виртуальный экран, а у окна стояло чудной конструкции кресло.

– Садитесь, – кивнул оказавшийся тут же капитан.

Вильям сел, за его спиной возились, а потом в основание черепа что-то воткнулось. Боли не было, тело стало вдруг горячим, а краски окружающего мира – яркими до рези в глазах. Вильям опустил веки, а когда поднял, то вокруг все стало по-прежнему.

– Свободны.

– Разрешите вопрос. Что это было?

– Долго рассказывать, – махнул рукой капитан. – Но хуже тебе от этой прививки не будет. – Считай, что она принесет тебе удачу в бою.

Ощущая, как внутри черепа что-то неприятно пульсирует, Вильям вышел в коридор.

– И чего с нами сделали, во имя Святой Девы? – бурчал Арагонес, пока они шли к выходу из медицинского корпуса. – Обходились раньше без всяких прививок, и ничего…

– Разговорчики, – сержант Фрезер, не проходивший через процедуру, тут же пресек крамольную беседу. – Тридцать минут вам на сборы, в два пятнадцать прибудет флайер.

Курс "повышения квалификации" закончился позавчера, вчера новобранцы принесли присягу, а вечером выдавали снаряжение. Новые бронежилеты оказались куда легче старых. Вшитые в ткань гибкие пластины образовывали нечто вроде панциря, закрывающего тело от горла до паха.

Голову прикрывал шлем, руки – перчатки, а ткань штанин и рукавов выдерживала попадание небольшого осколка, так что готовый для боя легионер напоминал средневекового рыцаря.

Не хватало только лошади.

– Так-так, – проговорил Ли, запихивая в рюкзак вещи, – сдается мне, что мы если выживем, сюда еще вернемся.

– Осталась ерунда, клянусь четверкой, – кивнул Вильям, – выжить.

До взлетно-посадочной полосы добрались за пять минут. Тут все выглядело так же, как в первый раз – туша флайера, суетящиеся люди. Разве что летающая машина на этот раз была поменьше, да и таскать груз пришлось новобранцам Легиона.

– Отдыхайте, засранцы, – велел сержант Фрезер Ли и компании. – Вы свое отработали.

Его коллеги рычали оголодавшими тиграми, свежеиспеченные легионеры носились горными козлами, чуть в стороне, наблюдая за происходящим, прохаживались офицеры. Знакомых среди них было мало, один-два человека.

– А где же наш майор? – поинтересовался Вильям, оглядевшись. – Или он ждет на космодроме?

– Майор Николаидис больше не командует Первым Ударным Полком, – сообщил Фрезер и чуть понизил голос. – Насколько я слышал, после Урдистана его признали негодным по состоянию психического здоровья. Сейчас наш командир – майор Рагнарссон.

– Как сказал великий Сунь-цзы – полководец для государства, что крепление у повозки, – изрек Ли. – Если это крепление пригнано плотно, государство непременно будет сильным; если крепление разошлось, государство непременно будет слабым!

– Поймать бы этого твоего Сунь-цзы и отправить в наряд, – вздохнул сержант. – Он тут же перестал бы всякие глупости придумывать! Так, погрузка закончена, так что вперед, срань Господня! Занимайте места!

Через десять минут огромная туша флайера оторвалась от земли. Для Первого Ударного Полка начался путь на войну. Для некоторых его бойцов – во второй раз.

За пределами звездолета легионеров встретили холодный ветер и дождь. Из несущихся над самой землей туч хлестали потоки воды, и огромный корпус космического корабля подрагивал под ударами шквала.

– Ну и погодка, клянусь четверкой, – пробормотал Вильям, пытаясь хоть что-то разглядеть через стекающую по щитку шлема воду.