Полюса притяжения - Елена Тодорова

Денис не двигается. Только продолжает целовать и ловить звуковой эмоциональный разброс, который Яне никак не удается сдержать. Ерзая, она сама плотнее вжимается в твердость его плоти. С восторгом ловит новую лавину потрясающей пульсации. Концентрация ощущений внизу живота преобладает над теми, которые плавят грудную клетку. Белье промокает. И гораздо ощутимее, чем это случилось утром.

Рваными глотками пьет его дыхание. Тянется, инстинктивно всасывая его язык глубже. Влажно вбирает вкус. Жадно вдыхает запах, отчаянно желая, чтобы он к ней сегодня приклеился, навеки стирая ее собственный.

Тело Рагнарина на протяжении всего времени так и остается неподвижным. Не стремясь к привычному для него лидерству, он позволяет ей удовлетворять первые вспышки любопытства и острого желания. Яна чувствует, насколько он твердый. Интуитивно ощущает, до какой степени напряжен. Но единственные движения, которые выдают его нетерпение — редкое подрагивание пальцев на ее лопатках.

Отрываясь, Янка старается глядеть только в глаза Денису, немного стыдясь своего безмерного желания смотреть на чувственную линию его губ. Они не разрывают этот контакт целую вечность. Между ними что-то в очередной раз меняется. Выталкивает их на новый уровень близости.

Сердце Шахиной все еще безумно колотится, разнося по кровеносной системе невероятно горячую кровь. Она никогда не думала, что подобные ощущения физически возможны. От Рагнарина пьянеет больше, чем от той ядреной смеси, которую обычные люди называют коктейлями, а Марина — вкуснейшей отравой.

— Ну как? Немного расслабилась? Идем дальше?

— В каком смысле?

— Приглашаю тебя, Яна Мехмедовна, на массаж.

— Массаж? — она удивлена не только предложением, но и тем, что он запомнил ее отчество. — Ты умеешь? Или это я тебе должна буду делать?

— По ходу разберемся.

Не давая девушке соскользнуть со своих коленей, поднимается вместе с ней. Проносит через гостиную в дальний угол под лестницей.

Там выбирает одну из трех дверей.

— Ого! Тут темно. Окон нет, — забавно пищит Янка, крепче вцепляясь в его плечи.

— Страшно, котенок? — придерживая ее одной рукой, смеется, попутно нашаривая выключатель на стене.

— Немного. Ого! — вновь восклицает, когда комнату заливает приглушенный оранжевый свет. — У тебя целый СПА-салон дома.

— Дважды в неделю ко мне приходит массажистка. На завтра я отменил ее визит.

— Массажистка?

Звучит как-то не очень пристойно.

— Фантазерка, — выдыхает Денис, по одним интонациям улавливая направление ее мыслей.

— Просто… Отсутствие окон, мягкое освещение, свечи и вот эти все бутылки с маслами…

Опускает девушку на пол. Удерживая перед собой, смотрит прямо в лицо.

— Только расслабляющий массаж, чтобы снять напряжение с мышц, Яна. Моему мастеру за пятьдесят.

— Ну, хорошо… Поверю тебе на слово.

— Спасибо, — улыбается. А у Яны от этой улыбки по телу прокатилась волна дрожи. — Осматривайся. Как ты обычно делаешь? Принюхиваешься? Стены прощупываешь? Давай, котенок, не смущайся.

Его замечания, конечно, смущают ее, но не настолько, чтобы отказаться от удовлетворения своего любопытства. Она медленно проходит, прикасаясь ко всему, что ее интересует. Избирательно изучает некоторые масла. Подносит к лицу и нюхает большие бледно-салатовые свечи. Трогает ладонями стены и встроенные в них выпуклые тусклые светильники.

— Подожжешь свечи?

Исполняет ее просьбу молча. Слегка приподнимает брови, слыша ее следующий вопрос:

— Так ты хочешь, чтобы я сделала тебе массаж?

— Сегодня нет. Сегодня массаж тебе сделаю я.

— М-м-м…

— Когда будешь готова, пройди за ширму и разденься, пожалуйста. Полностью.

— Полностью?

В своих фантазиях Яна почему-то представляла, что все самое интимное будет происходить у них в темноте, со скромно задранным до пояса халатом. Потому и шокировал ее Денис, когда раздел полностью, накрыл своим обнаженным телом, сам разгуливал перед ней без одежды. Но в этот момент она уже не стесняется так же сильно, как в первый раз. Задерживая взгляд на лице мужчины, смотрит игриво, с кокетством и откровенной симпатией.

— Так-так, Рагнарин… Хочешь увидеть меня голой, значит?

— Хочу.

Он, конечно же, своих желаний не стесняется. Так почему должна стесняться она? Ей ведь тоже хочется.

— Ладно. Я вроде как не против.

— Отрадно слышать.

За ширмой Яна возится долго. Пальцы трясутся и плохо справляются с элементарными задачами. Ей вдруг видится жизненно необходимым аккуратно сложить всю снятую одежду. Выстраивает идеально ровной стопочкой на стуле леггинсы и свитер. Носки и трусики прячет под самый низ. Оборачивает вокруг груди большое полотенце.

Совершает глубокий вдох и медленный выдох.

А когда выходит к Денису, вопреки всем установкам, заливается уже порядком раздражающим ее саму румянцем. Он беспрепятственно ползет по щекам вниз, на шею и грудь, давая стоящему в другом конце комнаты мужчине ненужные, но срочные сигналы.

Рагнарин же своим прямым и внимательным взглядом будто к месту ее пригвождает. Нервно сглатывая, Яна издает какой-то странный и глупый короткий смешок. Замирает, усилием воли сдерживая порывистое желание хлопнуть себя ладонью по лбу.

— На спину? Или на живот? — спрашивает севшим до шепота голосом.

— На спину.

Сердце совершает безумный кульбит. Расходится по груди, за секунды становясь автономным, неуловимым и абсолютно бесконтрольным.

Взбираясь на широкий массажный стол из светло-бежевой кожи, Шахина мысленно читает обрывки из исламских молитв, которые ее заставляли учить в детстве.

«Да что ж такое?»

«Что за нелепый страх?»

Ложится на спину. Нервно бегает глазами по низкому белому своду потолка. Судорожно стискивая стянутое на груди полотенце, гадает, в какой момент нужно его снимать.

«Может, Денис сделает это сам?»

Он медлит. Ждет, когда Яна осмелится на него посмотреть. И она, наконец, будто понимая значение этой паузы, обращает взгляд в его сторону. Тогда Денис осторожно, но решительно отцепляет побелевшие пальцы от полотенца и мягко выпрямляет ее руки вдоль туловища. Развязывает узел на груди, неотрывно глядя девушке в глаза. В какой-то момент читает в голубых озерах откровенную панику.

— Умница, котенок, — хвалит, подмигивая, когда она, не шелохнувшись, стоически перебарывает свое смущение, позволяя мужчине полностью распахнуть полотенце.