Не твоя невеста - Ася Невеличка

Какое тогда будущее ждет меня? Если после заказа Коршунова, я подниму свой статус, работы станет в разы больше и заказы станут ответственнее, а как же личная жизнь? Муж? Дети?

Я растерянно посмотрела на Диму, он внимательно все это время наблюдал за мной, молча предложил руку, и когда я приняла ее, медленно развернулся к дому и повел меня обратно.

– Я говорил про Михаила, – вдруг добавил он. – Хотя может ты и для себя сделаешь выводы.

– А что с Михаилом? – переспросила я.

– Нам нужен запасной план на случай, если свадьба сорвётся.

4

Всю ночь я лежала в своей комнате и думала над словами Дмитрия. О своей работе и полной зависимости салона от меня. О Михаиле, который в любой момент может сорваться и подставить отца со свадьбой и перед мэром. О своей личной жизни, а точнее её полном отсутствии, потому что Коршунов самое лучшее, что со мной случилось с окончания студенческой жизни. О ребеночке, которого может и не быть, а мне всё чаще хотелось, особенно когда я видела молодых мамочек с колясками.

Повертевшись без сна, накинула кофту теперь уже на вполне приличную пижаму с пандами, и поднялась наверх, к Диме.

Два стука в дверь и внятное «войдите». Дмитрий стоял у окна и докуривал сигарету, выделяясь на фоне серого неба тёмным силуэтом и яркой точкой тлеющей сигареты.

– Аня?

Меня передернуло, он ждал кого-то другого? Хотя, чего я удивляюсь, он же мужчина с ярко выраженным либидо, вряд ли долго останется один.

– Не могу уснуть, – пробормотала я в свое оправдание.

– Я тоже, – Коршунов затушил сигарету и оставил ее в пепельнице на подоконнике.

– Думала над твоими словами и поняла, что не знаю, как сделать салон более самостоятельным.

– Нанять управляющего, как вариант.

Я покачала головой:

– Как я могу доверить чужому человеку репутацию своего салона? Я же не могу передать ему ни своего вкуса и стиля, ни свои наработки по поставщикам, но дружеские отношения с партнерами…

Коршунов улыбнулся, крадучись подходя ко мне:

– А зачем ты хочешь отделиться от салона, Аня?

– Ты же сам сказал? Чтобы не вставать перед выбором потом, чтобы не потерять дело всей моей жизни и всё наработанное годами. Ты же тоже хочешь выгнать сына, чтобы он стал самостоятельным!

– Я хочу не выгнать, а предоставить ему выбор приоритета. Пока он не определится, чего хочет от жизни, он не получит желаемого.

Кивнула, это логично, но как это поможет мне с салоном?

– Управляющий не выход, – вернулась я к своему вопросу. – Это все равно что продать салон, чтобы не смотреть на его медленное загибание.

– Ты готова продать салон? – оживился Коршунов.

– Нет, конечно… С чего бы?

– Тогда не теряй логическую нить. Если хочешь контролировать бизнес и поставить на свое место управляющего, с твоим стилем, вкусом и наработками, ты должна сама с нуля воспитать себе этого управляющего.

– Катю?

Коршунов кивнул.

– Как ты воспитываешь сына, чтобы он унаследовал вашу империю?

Он снова кивнул, подходя совсем уж близко.

– Поэтому не хочешь от меня ребенка, потому что не успеешь научить его управлять своим бизнесом?

Коршунов сокрушенно вздохнул, обхватывая мой затылок ладонью и прижимая лбом к своей груди.

– Аня-Аня, причем тут бизнес, если я уверен, что даже ты отлично справишься с его управлением, если Мишка залажает? Я не хочу стать твоим бременем, оставить тебя с ребенком, который станет препятствием для твоего будущего после меня…

– Какие глупости! – возмутилась я. – Как ребенок может стать препятствием? Я не выйду за другого мужчину, который будет считать твоего… моего ребенка обузой.

– Даже если этим мужчиной будет его сводный брат?

1

Коршунов замял наш странный разговор, открывая дверь и предлагая разойтись по спальням. Я медлила…

Сколько мне нужно еще времени, чтобы переварить свои новые жизненные обстоятельства и прийти к чему-то конкретному?

– Можешь дать мне договор?

– Зачем?

– Я хочу еще раз его прочитать, – уклонилась я от излишней откровенности.

– Еще раз? – усмехнулся он, но отошел, достал мой экземпляр из ящика стола и протянул мне.

– Спасибо, – пробормотала, отвернулась, чтобы выйти и опять задержалась.

Что-то меня не отпускало отсюда, почему-то не хотелось покидать его спальню. Я заставила себя выйти и вздрогнула от звука захлопнувшейся двери. Но ведь Коршунов предупреждал, что вернуться я могу только один раз, согласная со всеми его условиями.

Я внимательно изучила каждый пункт договора, поражаясь изощренности Коршунова-старшего. По сути передо мной лежало завещание, где подробно было расписано, как распределяется имущество между мной и Михаилом в случае смерти Дмитрия.

Мой миллион никуда не терялся. Я в любой момент могла уйти от Коршуновых с обещанными деньгами, но захотела бы?

На другой чаше весов Дима предлагал все свое движимое и недвижимое состояние, управление фирмой и сердце собственного сына.

Я несколько раз прочитала сухие казенные строки договора, пока не сообразила, что сама по договору являюсь частью наследства для Михаила! Если буду согласна. Если Михаил захочет. Если все еще будет любить меня.

Уже рассветало, когда я в трансе еще переваривала хитрую интригу Коршунова-старшего.

Вот как… Он заметил, что Миша ко мне неравнодушен, но знал, что тот пока не способен взять на себя ответственность за свое будущее. Дима дал мне выбор, как и сыну, сойти с его пути с приличной компенсацией, или наоборот, идти с ним рука об руку, разделяя и богатство, и горести поровну.

Я не хотела думать о смерти Коршунова, но понимала, что он уйдет раньше. Что будет тогда не мог знать никто. Захочет ли Михаил жить со мной, захочу ли я остаться с Михаилом. Но совершенно точно я хочу остаться с Димой. Не из-за денег, не из-за жалости, а для того, чтобы стать счастливой и научить быть счастливым и немного безрассудным его.

Он слишком продуманный, слишком расчетливый, хотя под этим суровым панцирем болит и страдает его сердце. Коршунов никогда бы не доверил свои деньги и своего сына какой-то девчонке с улицы, если бы…

Он любит меня. Любит и ищет способы привязать к себе. Оставить при себе, хотя бьет себя по рукам, чтобы не перейти дорогу сыну.

Но Дима не думает обо мне. Что я тоже могу чувствовать и выбирать. Причем не только между деньгами и бизнесом, но и между отцом и его сыном.